В канун третьей годовщины начала Евромайдана большинство украинцев вполне ясно осознают, что Европа не готова кинуть им даже символическую, ничего не значащую подачку в виде обещанных послаблений визового режима. Вместо этого одураченные люди получили неподъемные коммунальные тарифы, навязанные нам в качестве условия для предоставления новых кредитных траншей, которые позволяют удержаться у власти нынешним украинским правителям.
Однако, это только часть цены, которую придется заплатить стране, восторженно мечтавшей о безоговорочной политической и экономической интеграции с Евросоюзом. Ведь до самого последнего времени у нас не осознавали, что его отношения с Украиной могут строиться только на зависимых, неравных условиях — когда европейские элиты будут использовать нашу страну в своих интересах, не давая взамен ничего, кроме заведомо пустых обещаний.
Это особенно очевидно именно сейчас, когда Евросоюз самым беззастенчивым образом требует от Украины отмены моратория на экспорт леса-кругляка, на который переориентировались в последние годы древообрабатывающие предприятия многих европейских стран.
Лес, который ничего не стоит
Эти предприятия выгодно покупают украинский лес по заниженным ценам, сохраняя собственные лесные угодья, вырубка которых ограничена жестким экологическим законодательством ЕС, и предусматривает дорогостоящую рекультивацию сведенных лесов. В результате этой хищнической, чисто колониальной политики Украина теряет не только свои немногочисленные природные ресурсы, но и остатки своих производственных мощностей. Масштабный вывоз леса-кругляка привел к тому, что деревообрабатывающие фабрики нашей страны парадоксальным образом страдают от нехватки сырья, простаивая или закрываясь — несмотря на то, что склоны украинских Карпат лысеют буквально на глазах.
Между тем, по словам президента Ассоциации мебельных и деревообрабатывающих предприятий Сергея Сагаля, проданное за границу древесное сырье имеет в двадцать раз меньше добавленной стоимости, чем мебельные изделия, которые могли бы изготовить из него на Украине, и каждый вывезенный за рубеж кубометр леса приносит стране убыток на сумму 120 гривень.
Мораторий на экспорт кругляка был робкой попыткой преодолеть эту ситуацию, однако вовлеченные в торговлю лесом государственные чиновники и правоохранители по большей части игнорировали или обходили этот запрет. А Евросоюз, в лице главы представительства ЕС в Украине Хюга Мингарелли, недвусмысленно потребовал от украинских властей снять ограничение на экспорт леса, угрожая отказать Киеву в уже согласованном с украинскими властями кредите на сумму 600 миллионов евро — как бы показывая, какую цену имеет для него этот лесной вопрос.
«Европейские партнеры уже не стесняются. Украинские машины, механизмы, металлы их не интересуют. На них не снижаются квоты, нет никаких программ поддержки и интеграции. Зато сырье, металлолом, продукция АПК с нулевым уровнем переработки — вполне востребована. Теперь, когда Украина сдала практически все позиции и загнана в угол, самое время поднять вопросы, не решаемые ранее. Хотите кредит на закупку газа? Хотите очередной транш макроэкономической помощи? Отменяйте мораторий на экспорт леса!», — прокомментировал эту политику шантажа бывший первый вице-премьер-министр Украины Сергей Арбузов. Причем, по его словам, официально озвученные данные об экспорте украинского леса, которыми оперируют власти, не учитывают огромные объемы нелегальной торговли украинской древесиной, благодаря которым она растет даже сейчас, когда пока еще действует мораторий.
Стратегический ресурс
«На самом деле, в условиях безвластия даже при действующем моратории лес-кругляк вывозился под видом изделий, дров, чего угодно. Об этом ярко свидетельствуют данные статистики. За последние два года доля леса в экспорте в ЕС выросла почти вдвое — с 3,6% в 2012 году до 6% в первом полугодии 2016 года. В прошлом году был подписан мораторий, а экспорт увеличился на 16%. Никто этого моратория не придерживается — 70% нашего леса идет в Европу. Что там гоняют из приграничных территорий, учету и вовсе не подлежит. Важно другое: с Украиной переходят на язык грубого диктата. И это новая реальность, с которой нынешней власти приходится жить. К сожалению, не только власти, но и народу Украины», — заявил Арбузов.
При этом мнение опального украинского министра полностью совпадает с позицией патриотического закарпатского губернатора Геннадия Москаля.
«Почему страны Евросоюза не хотят вырубать свои леса: Словакия и Румыния берегут Татры и Карпаты, а Австрия и Италия — Альпы. Они нацелены на украинский лес, скупают за копейки, производят из него продукцию, а затем продают ее — в том числе нам — втридорога», — заявляет Москаль, по словам которого европейские деревоперерабатывающие предприятия, расположенные по периметру украинской границы в Венгрии, Словакии и Румынии, практически полностью работают на украинской древесине, которая сейчас поставляется туда под видом дров.
Европейские политики готовы пойти на любые меры, чтобы поддержать интересы своего бизнеса, совершенно не переживая по поводу экологических и экономических последствий, которые принесет за собой уничтожение украинских лесов. «Если Евросоюз ставит условие предоставления Украине помощи в обмен на снятие моратория на экспорт древесины, тем самым он демонстрирует, что видит в нашей стране сырьевой придаток», — безрадостно констатирует глава Закарпатья, где за последние два с половиной года с пугающей быстротой исчезли целые лесные массивы.
Оброк для бедных
Все это напоминает хорошо забытую, но очень поучительную историю времен межвоенной Польши, в которую входили тогда нынешние западноукраинские территории. В 1924 году британская компания «Century European Timber Corporation», больше известная под названием «Центура», заключила с польским правительством десятилетнюю концессию на заготовку 17 миллионов кубометров древесины — что составляло половину всех лесных угодий Речи Посполитой. Получившая независимость Польша тоже остро нуждалась тогда в кредитах, а западные покровители из Антанты бесцеремонно вынуждали Варшаву расплачиваться за военную и финансовую поддержку во время недавно завершившейся польско-советской войны.
Британцы задешево нанимали на работу бедных крестьян и бывших солдат из добровольческих бандформирований белогвардейского генерала Булак-Балаховича, которые превратились в частную армию «Центуры». Корпорация вырубала лес от Литвы до Волыни, однако основная часть заготовок велась в уникальном заповедном массиве Беловежская Пуща. К ней подвели железные дороги-узкоколейки, и преступили к хищнической вырубке леса, в первую очередь сводя ценные породы деревьев. Только в одном 1925 страну британские бизнесмены вывезли из Польши свыше 800 тыс. м3 древесины — считается, что палуба и обшивка построенных в те годы британских судов в большинстве случаев производилась из белорусского и украинского леса, который с трудом удалось восстановить в послевоенные годы. При этом, «Центура» платила лесорубам мизерные заплаты, что приводило к ожесточенной забастовочной борьбе. И только в 1929 году, под давлением общественного мнения польская сторона расторгла кабальный контракт с британской корпорацией, уплатив ей неустойку в 375 тыс. фунтов стерлингов.
Это трагическое уничтожение польских лесов до сих пор считается в Польше ярким примером колониальной эксплуатации национальных природных ресурсов. А украинцам стоило бы подумать о том, что история «Центуры» самым очевидным образом повторилась сейчас в нашей стране.
