А в киевской пропаганде этот съезд давно стал поводом для тезиса о превращении бандеровцев в настоящих европейских демократов.
Вот что, например, пишет учебник истории для 10-го класса (авторы Марьян Мудрый и Елена Аркуша).
«Съезд утвердил Шухевича председателем бюро провода ОУН (б)… Предполагалось, что политический режим будущего государства будет демократическим и социально справедливым. Провозглашены отмена эксплуатации, передача земли в собственность крестьян, национализация тяжелой промышленности и транспорта, участие рабочих в управлении заводами. Задекларировано право на 8-часовый рабочий день, справедливую оплату труда, свободный выбор профессии, свободу профсоюзов, образования, слова, мысли, убеждений, равенство в правах всех граждан, в том числе национальных меньшинств… ОУН (б) заявила о готовности бороться против как «немецкого национал-социализма», так и «российского коммуно-большевизма».
Да, учебник излагает программные постановления съезда. Однако заявления любой политической силы проверяются ее практикой. Поэтому на самом деле оуновский форум примечателен тем, что, задекларировав права неукраинцев, одобрил уничтожение поляков на Волыни.
К этому моменту это выглядело местной инициативой. Так, что даже дотошные польские историки не нашли каких-либо распоряжений центральных органов ОУН на уничтожение польского населения в регионе. Принято считать, что инициатором акции стал руководитель ОУН* и УПА* на Волыни Дмитро Клячкивский.
За полтора месяца до съезда резня приобрела наибольший размах. Некоторые из собравшихся возле Золотой Слободы, в том числе и. о. главы ОУН с сентября 1941 по май 1943 Микола Лебедь, осуждали уничтожение поляков и считали, что УПА скомпрометировала себя бандитизмом. Однако они остались в меньшинстве. Практику УПА поддержало большинство участников съезда, в том числе Шухевич. Высокой оценкой геноцида стало и то, что зам Клячкивского Ростислав Волошин вошел в руководящее бюро ОУН* из трех человек.
В основе этого одобрения был не только радикальный национализм, которому, несмотря на декларации, оставались верны большинство оуновцев, но и тактический расчет. ОУН исторически была в основном галицким движением. Но главные вооруженные силы организации теперь находились на Волыни, и состояли в основном из местного населения (хотя среди командиров было немало галичан). Боевики ОУН в Галичине летом 1943 насчитывали лишь около 2000 человек, называясь Украинской народной самообороной (УНС) (лишь в конце года их переименуют в УПА-Запад). Такая ситуация несла потенциал выхода УПА из-под контроля ОУН. А чтобы безболезненно перехватить управление этой вооруженной силой, надо было избегать излишних конфликтов, тем более что судьба поляков не была принципиальным вопросом для Шухевича, который с ноября 1943 возглавил и УПА.
Косвенное одобрение Волынской резни видно и по стратегическим планам ОУН*. Их обсуждению и был в основном посвящен съезд. Националисты трезво поняли неизбежность поражения Германии. Но собственные силы они явно переоценивали. На съезде столкнулись два мнения: Шухевич считал, что УПА способна на успешное восстание на всей украинской территории и даже за ее пределами. Лебедь полагал, что СССР выйдет из войны настолько сильным, что любое восстание приведет лишь к массовой гибели украинцев, поэтому националистам надо думать о политической борьбе из эмиграции.
Если бы победила вторая точка зрения, удалось бы спасти многие тысячи украинских жизней. Но тогда нынешняя националистическая пропаганда вряд ли бы смогла слепить из Шухевича такого героя, как сделала сейчас. Участия в германских формированиях не хватило бы ему для имиджа. Выбирая безрассудный план сопротивления, Шухевич объективно выбрал и свою сомнительную посмертную славу. Однако на тот момент он похоже думал не о ней, а всерьез верил в победу.
Как пишет на основании архивных документов польский историк Гжегож Мотыка, Шухевич и его единомышленники «глубоко верили в то, что Красная армия придет на западноукраинские земли ослабленной и обескровленной. Именно тогда можно будет с помощью рейдов партизанских соединений привести к взрыву целого ряда народных восстаний, которые уничтожат СССР. Эта концепция была очерчена походом на Хельсинки… Было желание дойти до Кавказа».
Но что же породило веру в такие планы? Ведь на момент съезда УПА* не участвовала в серьезных боях, в основном резала поляков на Волыни. Получается именно эта резня так вдохновила собравшихся. Ведь самыми оптимистичными на съезде были как раз волынские делегаты.
Неудивительно, что съезд по одним данным утвердил решение об аналогичной этнической чистке в Галичине, по другим — передал Шухевичу право на его принятие. А через несколько месяцев поляков стали массово убивать и в галицких областях.
А как же немецкие оккупанты, борьбу с которыми наравне с СССР провозгласил съезд? Ведь в отличие от красноармейцев именно они были в пределах досягаемости националистов. Как признает явно симпатизирующий ОУН* историк Владимир Дзьобак: «Даже после чрезвычайного съезда. Шухевич не мог решиться на открытую борьбу против немцев. Очевидно, он психологически не был готов бороться с недавними союзниками — профессиональную подготовку Шухевич получил у немцев, вместе с ними участвовал в боях».
Но такую психологию должны были разделять и многие его ближайшие подчиненные. Ведь, по меньшей мере, половина лидеров ОУН-УПА* имела опыт службы в созданных нацистами формированиях. Для националистов главным врагом, несомненно, был СССР.
Тогда для чего же съезд декларировал борьбу с двумя противниками и демократические лозунги?
Не только для того чтобы расширить социальную базу по всей Украине, как обычно пишут. Такими декларациями националисты выстраивали мостик для будущего сотрудничества с США и Великобританией. Ведь в резолюции съезда сказано: «продолжение войны на восточном фронте и взаимное истребление немецкого и московского империализмов идет по линии интересов союзников».
Ну, а раз ОУН* тоже заинтересована в этом истреблении, значит есть поле для совместных действий. Еще один жест в сторону англосаксов — слово «империализм» употребляется исключительно относительно СССР, Германии и Японии. Да, услуги американцам и британцам националисты смогли оказывать лишь после второй мировой. Но на момент съезда в ОУН они еще не знали планы Вашингтона и Лондона и надеялись, что союзники вскоре высадятся на Балканах, а значит, при благоприятном для них сценарии, смогут дойти до Украины.
*Организация, деятельность которой запрещена на территории РФ