Показатели загрязнения воздуха в Киеве, дойдя в конце лета до критической отметки, с тех пор так и не вернулись к нормальному уровню.
Несколько дней спустя после сильного всплеска ситуация, вроде бы, ушла из «красной» зоны опасности в зону «оранжевую», однако в середине ноября опять откатилась назад. В ночь на 17 ноября степень загрязнения воздуха в столице Украины характеризовалась не как «опасная», как летом и в начале осени, а как «умеренная», тем не менее индекс качества составлял 65 единиц при норме в 50. В мировом рейтинге это — отнюдь не почетное пятидесятое место.
Впрочем, совсем недавно бывало и намного хуже — второе. О месте в рейтинге радиационного загрязнения в Киеве давно уже не вспоминают, хотя фоновые показатели радиации остаются высокими, а резкие всплески цифр, происходящие едва ли не раз в квартал, достигают критических уровней.
Показатели, отображающие уровень государственного управления в Украине, обосновались в угрожающей «красной» зоне давно и прочно. С наступлением новой ковидно-карантинной эры отсутствие элементарной логики принятия решений и пробуксовка управленческих механизмов на всех этапах их практической реализации проявились с новой силой.
События последних дней опять заставили взглянуть на них и на их возможные последствия как на прямую угрозу национальной государственности.
Старт новому витку провальной спирали в сфере государственного управления дал лично Владимир Зеленский, вдруг ни с того ни с сего ринувшийся с шашкой наголо на Конституционный суд с целью его разгона. Вульгарное бодание президента и его офисной челяди с судьями КС почему-то преподнесли публике как «конституционный кризис».
С какого перепугу «конституционный»? Если уж «кризис», то — «президентский». Как бы там ни было, то, что грозило поначалу затянуться на долгие месяцы, вдруг сошло на нет, так же как появилось. Раз, и нет его, как не было вовсе!
Впрочем, на смену одной скандальной истории моментально пришла другая. Повод для нее придумал уже не президент, а правительство. Почесав затылок, в течение нескольких месяцев наблюдая за тем, как в стране растет число инфицированных «модным» вирусом, и никак не реагируя на плохие новости, министры вдруг решили опять что-то кому-то запретить.
В Украине был введен режим карантина выходного дня. Соответствующее решение было принято 11 ноября, ограничения вступили в силу 14–15-го, а уже утром 16-го на заседании Согласительного совета Верховной Рады стало известно, что группа депутатов из разных фракций подготовила постановление об… отмене правительственного «карантинного» документа. Законодательная ветвь власти со спокойной совестью пошла против власти исполнительной.
Зеленский, выдержав паузу, сделал из своего больничного «далёка» заявление, которое каждая из сторон парламентско-правительственного конфликта может трактовать в свою пользу: ни нашим, ни вашим.
Пошла плясать губерния! И ведь это — только начало. Продолжение следует.
Эпидемия коронавируса наглядно продемонстрировала, что политика ограничений и наказаний привлекает Киев гораздо в большей степени, чем политика, основанная на принципе доверия к власти со стороны общества и граждан как фундаменту для их совместной деятельности для достижения общих целей. Такая направленность мыслей и действий, кроме всего прочего, несет в себе серьезную угрозу демократическим практикам и процедурам.
Проблему пробуксовки и системы государственного управления, и демократии, на которой она основана в целом, в условиях пандемии и карантина не следует причислять к чисто украинским или таким, которые свойственны «молодым» государствам и демократиям и не задевают государства и демократии, имеющие богатый и длительный опыт. Примечательно в этом плане, что Генеральный секретарь ООН Антониу Гуттереш заявил не так давно, что пандемия коронавируса «стремительно превращается в кризис в области прав человека».
Украинский карантин выходного дня на фоне ограничительных мер, уже введенных и еще вводимых в связи со второй волной пандемии в других странах, выглядит, возможно, не столь страшно и угрожающе. Тем не менее, с учетом хронической слабости отечественной системы государственного управления и глубокого кризиса, в который она погрузилась в последнее время, даже эта по сути своей половинчатая мера воспринимается как серьезный вызов обществу и некоторым социальным слоям и группам.
Не добавляет украинцам уверенности в завтрашнем дне и очевидная непоследовательность власти в целом и правительства в частности. Ранней весной, когда количество заболевших COVID-19 в Украине исчислялось несколькими сотнями человек в сутки, не выходя за пределы полутысячи, Кабмин вводил жесткий карантин, мотивируя этот шаг заботой о здоровье граждан. Не только премьер и министры, но и президент без устали уверял украинцев в том, что для них здоровье людей важнее, чем экономика. Теперь же, когда преодолен суточный порог в 10 000 диагностированных пациентов, экономика оттесняет здоровье на второй план.
Где же тут логика? Где ценности, о которых криком кричал Зеленский, атакуя Конституционный суд? Один голый интерес, причем не национальный, а узкогрупповой.
Выведя за скобки нежелание международных правозащитников распространять этот вывод на страны Западной Европы и других регионов, следует признать, что основания для серьезных опасений действительно имеют место. Новые перипетии украинских карантинных будней вполне укладываются в схему, о которой ведут речь эксперты AI. Ко всему прочему, еще и с одним важным уточнением: они не соответствуют не только обязательствам в области прав человека, но и компетенциям правительства и президента как центральным органам государственного управления.
В качестве показательных, неприемлемых иллюстраций использования пандемии для оправдания действий правительств, ставящих под угрозу права человека, исследователи AI приводят разные примеры. Один из них — Казахстан, где власти весной заваривали двери многоквартирных домов, чтобы не позволить жителям выходить на улицу. Другой — действия Вооруженных сил Украины, представители которых 18 апреля закрыли единственный доступ в село Старомарьевка, расположенное на территории, неподконтрольной Киеву. Его жители оказались отрезаны от внешнего мира.
«Все арестованные русские невиновны, но были арестованы, чтобы не стать ими», — говорил в 1914 году австрийский император Карл І, объясняя решение загнать в концлагеря Талергоф и Терезин своих подданных из числа русинов-русофилов.
Хорошо, что ни сам Зеленский, ни его советники не знают историю. А то бы нам в скором времени пришлось записывать в Основной закон еще одно демократическое «завоевание»: право человека покидать свое жилище по собственному усмотрению без разрешения властей.
Когда президент, выходя за рамки своих конституционных полномочий, взялся «переформатировать» Конституционный суд, для очень многих украинцев это событие осталось не более чем забавной картинкой из телевизора, не затрагивающей их собственную жизнь и судьбу их семей. Когда Верховная Рада взялась «переформатировать» решение Кабмина по введению карантина выходного дня, большинством людей эта новость была принята очень близко к сердцу.
Причина проста и понятна: карантин и ограничения, с ним связанные, затрагивает практически каждого. Реакция различна, а вот сами события очень похожи друг на друга. В обоих случаях власть наглядно демонстрирует свою никчемность и неспособность адекватно реагировать на вызовы и угрозы времени.