https://ukraina.ru/20240726/1056493165.html
Оператор БПЛА "Печорин": Наша война — настоящее воздухоплавание в духе Экзюпери
Оператор БПЛА "Печорин": Наша война — настоящее воздухоплавание в духе Экзюпери - 26.07.2024 Украина.ру
Оператор БПЛА "Печорин": Наша война — настоящее воздухоплавание в духе Экзюпери
О боях за Красногоровку, различиях между классическими FPV-дронами и беспилотниками-камикадзе самолетного типа, а также о пути из медицины в операторы БПЛА, любви на войне, исторической справедливости и многом другом журналисту издания Украина.ру рассказал командир отделения БПЛА ближнего действия с позывным "Печорин"
2024-07-26T12:57
2024-07-26T12:57
2024-07-26T15:53
интервью
сво
бпла
россия
донбасс
москва
украина.ру
/html/head/meta[@name='og:title']/@content
/html/head/meta[@name='og:description']/@content
https://cdnn1.ukraina.ru/img/07e8/07/1a/1056492419_134:33:793:404_1920x0_80_0_0_eeb276a79319bca24770f19a0e36825b.jpg
— Как ты оказался в зоне конфликта и чем, собственно говоря, ты тут занимаешься?— Сюда приехал в феврале 2022 года и до сентября занимался гуманитаркой. Это проект "Тыл-22". Помимо гражданских, помогали и военным. А в сентябре, когда началась мобилизация, мы с товарищами решили самомобилизоваться полным составом. Ушли в полк, которому больше всего помогали. С кем чаще контактировали.— Что сподвигло?— У нас в группе многие проходили службу в определенных местах, а потому так и так попадали под первую волну мобилизации. Вот и решили мы не ждать повесток. Ушли в то подразделение, в котором хотели работать.— Перед интервью ты обмолвился, что медик по образованию…— Да. До декабря 2022 года служил в 123-м полку Народной милиции ДНР, который после стал 95-м мотострелковым полком ВС РФ, а в декабре перевелся в роту БПЛА 110-й бригады.— Почему же не остался в медицине?— За восемь лет поднадоело работать в гражданской сфере. Хотелось вернуться на войну, и я вернулся в Донбасс. Я ведь приезжал сюда еще в 2014 году. Год отработал, получил определенные впечатления, и с тех пор меня тянуло обратно.— А что было потом?— После Донбасса вернулся в Россию, из Москвы переехал в Санкт-Петербург, работал в больнице, а потом вернулся в Донбасс.— Людей с опытом работы в медицине, как правило, командиры определяют по профилю. Почему же ты в БПЛА?— Видишь ли, мое непосредственное командование в данный момент не знает о моем прошлом. Да и зачем говорить? Я из медицины осознанно шел в БПЛА, я хотел стать оператором. Это мне интересно, у меня это хорошо получается. У меня мозги, если угодно, заточены скорее под технические специальности.— Ты изначально с FPV-дронами работал?— Нет, конкретно наша группа работала с "Мавиками", а с них мы сразу перешли на дроны-камикадзе самолетного типа. Потому это наш первый опыт, и нам, честно говоря, очень нравится.— Увидев "Молнию", вы не подумали, что это ерунда какая-то фанерная?— Пришел приказ на обучение в специальном центре. Там мы прошли подготовку по классическому FPV мультироторного типа, а после этого нам представили "Молнию" и обучили работе с БПЛА самолетного типа.Что же до внешнего вида, то мне как-то сразу понравилось. Оно приятное в управлении, честное, дешевое. Очень хорошее. Да и сама концепция полета… коптеры — это ведь не про воздухоплавание. А БПЛА самолетного типа — это классика. Вот прямо Экзюпери. Настоящим пилотом себя чувствуешь.— На каком направлении сейчас работаете?— В данный момент мы работаем по Красногоровке. В основном данные беспилотники используются для точного поражения зданий, в которых, согласно оперативным данным, располагаются расчеты БПЛА, техника, скопления живой силы противника.— Как "Молния" показывает себя против вражеского РЭБ?— Согласно нашей статистике, шесть из девяти "птичек" долетают до цели. Три подавляются РЭБ противника. Это очень хороший показатель, поверьте.— Какие интересные цели довелось поражать в последнее время?— Из последнего мы поразили здание, в которое загнали пехоту противника. Это район Красногоровки, которая, кстати, почти взята. Потихоньку выжимаем оттуда противника, а когда он выжимается, так обязательно начинает кучковаться в определенных местах. Там мы их и настигаем.— Война нового времени — война на дистанции?— Конечно. Прямое столкновение сейчас не очень распространено. Этим у нас штурмовики занимаются. Сейчас ведь как? Хотя… почему сейчас? В 2014 году, то есть больше десяти лет назад, я ни разу не видел противника. В основном шел обмен минами.БПЛА только не сильно распространены были. Все только зарождалось, и верхней планкой был "Фантом" от DJI. К нему цепляли стакан, а в стакан опускали гранату. Таким образом осуществляли сброс. Это была вершина беспилотной мысли на тот момент.Но за десять лет технологии здорово развились и распространились. К тому же так воевать и удобнее, и эффективнее, и в чем-то интереснее.— Я вижу у вас "Молнию" на шевроне и надпись "Группа "О". Это что за группа?— Так нам понравилась эта птичка, что решили нанести ее на шеврон, да. А "Группа "О" — это с предыдущей работы. Группа "Отморозки". У нас просто командир был Мороз. То есть от кого мы? От Мороза! Потому и "Отморозки".— Почему ты здесь? Почему на войне?— Это самый распространенный вопрос на фронте, но он всегда ставит меня в тупик. Но я могу ответить честно. Я здесь, потому что мне здесь нравится. Мне нравится то, чем я занимаюсь. В 2014 году, в свои девятнадцать лет, попробовал и нашел себя в этом деле.— В войне? И в чем же прелесть?— Прелесть в том, что мы восстанавливаем историческую справедливость и возвращаем территории, утраченные вследствие известных событий 1991 года.— Причастность к большому историческому процессу?— Конечно! Все это наша земля. Это наши города. Наши русские города, в которых живут русские люди. И я считаю большой несправедливостью то, что в определенный момент по щелчку пальцев, по одному телефонному звонку миллионы русских людей оказались за пределами своей Родины. Оказались оторванными от нее. Никто их мнения не спрашивал.А это, в свою очередь, привело к тому, что на территориях, которых лишилась Россия, русских людей стали подвергать гонениям, ущемлять на почве языка. Можно посмотреть на Прибалтику, где ну очень русофобские настроения. И так сейчас во многих других республиках бывшего Советского Союза.— Как сейчас работается в Красногоровке?— Летаем там, как у себя дома. Когда противник не глушит, мы спокойно работаем, высматриваем цели.— Продвижение войск идет тяжело?— Вот тут не могу сказать. Все это нужно смотреть с земли. С неба это совершенно другая картина. Самое важное — то, что происходит на земле. В небе у тебя есть цель. Ты ее поражаешь, а что там произошло, известно лишь ребятам на земле или тем, кто ведет объективный контроль.— О, да у тебя кольцо на пальце! Женат?— Есть невеста. Мы с ней прямо здесь познакомились. Она сама из Петрозаводска. Приехала сюда фильм снимать про "Интербригады". Так и познакомились. Сейчас она здесь, в Донецке.— А родители? Как они отнеслись к твоему решению?— Мама и папа в Москве. Мы созваниваемся. Поначалу они говорили, что хватит уже воевать, но в итоге мы сошлись на том, что родители поддерживают любое мое решение.— Напоследок предлагаю вернуться к рабочим вопросам. Ты сказал, что обучался на обычных FPV, а потом уже на дроны-камикадзе самолетного типа. В чем принципиальная разница?— Вообще, БПЛА самолетного типа проще управлять, но ты не сможешь управлять им, если не пройдешь подготовку по мультироторным коптерам.В чем трудность работы с мультироторным коптером? У тебя больше контроля, ты можешь зависать, совершать какие-то маневры, но не можешь планировать. Здесь ты взлетел, включил автопилот и спокойно летишь до цели, слегка корректируя маршрут.Работая с классическим FPV, ты ежесекундно контролируешь все процессы. Каждое движение. У тебя всегда ручное управление полетом. А на "Молнии" ручное управление активируется лишь при пикировании на цель. Это необходимо, чтобы поразить объект с точностью до метра.— Но ведь классический FPV — очень послушная машинка. Его ведь проще вывести на цель?— Да, но это как разница между автоматической коробкой передач и ручником. На коптере ты можешь аккуратно зависнуть, осмотреться, залететь в помещение и вылететь из него. А здесь ты если идешь, то уже принял решение. Нет, я прямо в восторге от этой машины. Каждый раз, когда слышу по рации, что цель поражена, чувствую всплеск эндорфинов в крови.— Бытует мнение, что лучшими операторами становятся люди, которые играют в видеоигры, хотя иные операторы считают, что это никак не влияет. А ты что думаешь на этот счет?— Это абсолютная правда. Особенно хороши в этом деле те ребята, которые увлекаются авиасимуляторами. У них в головах уже заложены принципы ориентации в пространстве в зависимости от положения борта в небе, есть навыки контроля. Да вот посмотри на мой джойстик. Это же практически игровой геймпад!Читайте также: Оператор БПЛА Жгут: Отказался от брони, написал заявление, пошел в военкомат и уехал за ленточку
https://ukraina.ru/20221110/1040688118.html
https://ukraina.ru/20240719/1056348059.html
https://ukraina.ru/20240715/1056252159.html
россия
донбасс
москва
Украина.ру
editors@ukraina.ru
+7 495 645 66 01
ФГУП МИА «Россия сегодня»
2024
Новости
ru-RU
https://xn--c1acbl2abdlkab1og.xn--p1ai/
Украина.ру
editors@ukraina.ru
+7 495 645 66 01
ФГУП МИА «Россия сегодня»
Украина.ру
editors@ukraina.ru
+7 495 645 66 01
ФГУП МИА «Россия сегодня»
интервью, сво, бпла, россия, донбасс, москва, украина.ру
Оператор БПЛА "Печорин": Наша война — настоящее воздухоплавание в духе Экзюпери
12:57 26.07.2024 (обновлено: 15:53 26.07.2024) специальный корреспондент издания Украина.ру
О боях за Красногоровку, различиях между классическими FPV-дронами и беспилотниками-камикадзе самолетного типа, а также о пути из медицины в операторы БПЛА, любви на войне, исторической справедливости и многом другом журналисту издания Украина.ру рассказал командир отделения БПЛА ближнего действия с позывным "Печорин"
— Как ты оказался в зоне конфликта и чем, собственно говоря, ты тут занимаешься?
— Сюда приехал в феврале 2022 года и до сентября занимался гуманитаркой. Это проект "Тыл-22". Помимо гражданских, помогали и военным. А в сентябре, когда началась мобилизация, мы с товарищами решили самомобилизоваться полным составом. Ушли в полк, которому больше всего помогали. С кем чаще контактировали.
— У нас в группе многие проходили службу в определенных местах, а потому так и так попадали под первую волну мобилизации. Вот и решили мы не ждать повесток. Ушли в то подразделение, в котором хотели работать.
— Перед интервью ты обмолвился, что медик по образованию…
— Да. До декабря 2022 года служил в 123-м полку Народной милиции ДНР, который после стал 95-м мотострелковым полком ВС РФ, а в декабре перевелся в роту БПЛА 110-й бригады.
— Почему же не остался в медицине?
— За восемь лет поднадоело работать в гражданской сфере. Хотелось вернуться на войну, и я вернулся в Донбасс. Я ведь приезжал сюда еще в 2014 году. Год отработал, получил определенные впечатления, и с тех пор меня тянуло обратно.
— После Донбасса вернулся в Россию, из Москвы переехал в Санкт-Петербург, работал в больнице, а потом вернулся в Донбасс.
— Людей с опытом работы в медицине, как правило, командиры определяют по профилю. Почему же ты в БПЛА?
— Видишь ли, мое непосредственное командование в данный момент не знает о моем прошлом. Да и зачем говорить? Я из медицины осознанно шел в БПЛА, я хотел стать оператором. Это мне интересно, у меня это хорошо получается. У меня мозги, если угодно, заточены скорее под технические специальности.
— Ты изначально с FPV-дронами работал?
— Нет, конкретно наша группа работала с "Мавиками", а с них мы сразу перешли на дроны-камикадзе самолетного типа. Потому это наш первый опыт, и нам, честно говоря, очень нравится.
— Увидев "Молнию", вы не подумали, что это ерунда какая-то фанерная?
— Пришел приказ на обучение в специальном центре. Там мы прошли подготовку по классическому FPV мультироторного типа, а после этого нам представили "Молнию" и обучили работе с БПЛА самолетного типа.
Что же до внешнего вида, то мне как-то сразу понравилось. Оно приятное в управлении, честное, дешевое. Очень хорошее. Да и сама концепция полета… коптеры — это ведь не про воздухоплавание. А БПЛА самолетного типа — это классика. Вот прямо Экзюпери. Настоящим пилотом себя чувствуешь.
— На каком направлении сейчас работаете?
— В данный момент мы работаем по Красногоровке. В основном данные беспилотники используются для точного поражения зданий, в которых, согласно оперативным данным, располагаются расчеты БПЛА, техника, скопления живой силы противника.
— Как "Молния" показывает себя против вражеского РЭБ?
— Согласно нашей статистике, шесть из девяти "птичек" долетают до цели. Три подавляются РЭБ противника. Это очень хороший показатель, поверьте.
— Какие интересные цели довелось поражать в последнее время?
— Из последнего мы поразили здание, в которое загнали пехоту противника. Это район Красногоровки, которая, кстати, почти взята. Потихоньку выжимаем оттуда противника, а когда он выжимается, так обязательно начинает кучковаться в определенных местах. Там мы их и настигаем.
— Война нового времени — война на дистанции?
— Конечно. Прямое столкновение сейчас не очень распространено. Этим у нас штурмовики занимаются. Сейчас ведь как? Хотя… почему сейчас? В 2014 году, то есть больше десяти лет назад, я ни разу не видел противника. В основном шел обмен минами.
БПЛА только не сильно распространены были. Все только зарождалось, и верхней планкой был "Фантом" от DJI. К нему цепляли стакан, а в стакан опускали гранату. Таким образом осуществляли сброс. Это была вершина беспилотной мысли на тот момент.
Но за десять лет технологии здорово развились и распространились. К тому же так воевать и удобнее, и эффективнее, и в чем-то интереснее.
— Я вижу у вас "Молнию" на шевроне и надпись "Группа "О". Это что за группа?
— Так нам понравилась эта птичка, что решили нанести ее на шеврон, да. А "Группа "О" — это с предыдущей работы. Группа "Отморозки". У нас просто командир был Мороз. То есть от кого мы? От Мороза! Потому и "Отморозки".
— Почему ты здесь? Почему на войне?
— Это самый распространенный вопрос на фронте, но он всегда ставит меня в тупик. Но я могу ответить честно. Я здесь, потому что мне здесь нравится. Мне нравится то, чем я занимаюсь. В 2014 году, в свои девятнадцать лет, попробовал и нашел себя в этом деле.
— В войне? И в чем же прелесть?
— Прелесть в том, что мы восстанавливаем историческую справедливость и возвращаем территории, утраченные вследствие известных событий 1991 года.
— Причастность к большому историческому процессу?
— Конечно! Все это наша земля. Это наши города. Наши русские города, в которых живут русские люди. И я считаю большой несправедливостью то, что в определенный момент по щелчку пальцев, по одному телефонному звонку миллионы русских людей оказались за пределами своей Родины. Оказались оторванными от нее. Никто их мнения не спрашивал.
А это, в свою очередь, привело к тому, что на территориях, которых лишилась Россия, русских людей стали подвергать гонениям, ущемлять на почве языка. Можно посмотреть на Прибалтику, где ну очень русофобские настроения. И так сейчас во многих других республиках бывшего Советского Союза.
— Как сейчас работается в Красногоровке?
— Летаем там, как у себя дома. Когда противник не глушит, мы спокойно работаем, высматриваем цели.
— Продвижение войск идет тяжело?
— Вот тут не могу сказать. Все это нужно смотреть с земли. С неба это совершенно другая картина. Самое важное — то, что происходит на земле. В небе у тебя есть цель. Ты ее поражаешь, а что там произошло, известно лишь ребятам на земле или тем, кто ведет объективный контроль.
— О, да у тебя кольцо на пальце! Женат?
— Есть невеста. Мы с ней прямо здесь познакомились. Она сама из Петрозаводска. Приехала сюда фильм снимать про "Интербригады". Так и познакомились. Сейчас она здесь, в Донецке.
— А родители? Как они отнеслись к твоему решению?
— Мама и папа в Москве. Мы созваниваемся. Поначалу они говорили, что хватит уже воевать, но в итоге мы сошлись на том, что родители поддерживают любое мое решение.
— Напоследок предлагаю вернуться к рабочим вопросам. Ты сказал, что обучался на обычных FPV, а потом уже на дроны-камикадзе самолетного типа. В чем принципиальная разница?
— Вообще, БПЛА самолетного типа проще управлять, но ты не сможешь управлять им, если не пройдешь подготовку по мультироторным коптерам.
В чем трудность работы с мультироторным коптером? У тебя больше контроля, ты можешь зависать, совершать какие-то маневры, но не можешь планировать. Здесь ты взлетел, включил автопилот и спокойно летишь до цели, слегка корректируя маршрут.
Работая с классическим FPV, ты ежесекундно контролируешь все процессы. Каждое движение. У тебя всегда ручное управление полетом. А на "Молнии" ручное управление активируется лишь при пикировании на цель. Это необходимо, чтобы поразить объект с точностью до метра.
— Но ведь классический FPV — очень послушная машинка. Его ведь проще вывести на цель?
— Да, но это как разница между автоматической коробкой передач и ручником. На коптере ты можешь аккуратно зависнуть, осмотреться, залететь в помещение и вылететь из него. А здесь ты если идешь, то уже принял решение. Нет, я прямо в восторге от этой машины. Каждый раз, когда слышу по рации, что цель поражена, чувствую всплеск эндорфинов в крови.
— Бытует мнение, что лучшими операторами становятся люди, которые играют в видеоигры, хотя иные операторы считают, что это никак не влияет. А ты что думаешь на этот счет?
— Это абсолютная правда. Особенно хороши в этом деле те ребята, которые увлекаются авиасимуляторами. У них в головах уже заложены принципы ориентации в пространстве в зависимости от положения борта в небе, есть навыки контроля. Да вот посмотри на мой джойстик. Это же практически игровой геймпад!
