https://ukraina.ru/20240610/1055571111.html
Поколение нашей войны. Донецкий фронт как кузница гражданских кадров
Поколение нашей войны. Донецкий фронт как кузница гражданских кадров - 10.06.2024 Украина.ру
Поколение нашей войны. Донецкий фронт как кузница гражданских кадров
Вопреки известному пророчеству, третья Пасха не стала победной, и в лето Донецк вошел примерно с теми же проблемами, помноженными на удешевление свежих технических решений: в центр выезжаем подышать, на окраинах прячемся от беспилотников. Очередное кровавое лето в Донецком прифронте официально началось!
2024-06-10T07:03
2024-06-10T07:03
2024-06-10T12:59
эксклюзив
донецк
горловка
волноваха
вооруженные силы украины
впк
/html/head/meta[@name='og:title']/@content
/html/head/meta[@name='og:description']/@content
https://cdnn1.ukraina.ru/img/07e8/06/0a/1055571483_0:257:2730:1793_1920x0_80_0_0_33878489f7741ce3189fb35823f40f67.jpg
Субботним утром ВСУ больше часа расстреливали Петровский район Донецка в одну калитку и обесточили целый район. Вот уже сутки вражеские операторы БПЛА караулят ремонтные бригады, надеясь испить свежей кровушки."Мы тоже бьем по объектам энергетической инфраструктуры", — скажет отечественный либерал, а я отвечу, что разница в поставленных целях: мы хотим обесточить их ВПК и остановить войну, они — выманить и уничтожить гражданских. Ровно так же, как жгут медицинские экипажи в Горловке. Так же, как жгут, очевидно, гражданские автомобили на Горловской трассе и в Донецком прифронте. Обыкновенный террор.Третьего дня мы с коллегой организовали столичному медику импровизированную экскурсию по окраине окраины — поселку шахты Трудовская. Глядь — машина горит на дороге. Подъезжаем ближе, а это девочкомобиль а-ля "Дэу Матиз". Взрывное устройство прямо на капот уронили. И ведь оператор ясно видел, что автомобиль не военный, но сделал то, что сделал.Пока центр города приходит в себя после двух лет интенсивных обстрелов, на окраинах, к сожалению, все тот же ад, помноженный на фактор FPV и "Мавиков", недостатка в которых противник не испытывает. Каждый день теперь начинается с изучения сводок и вычеркивания дорог, ездить по которым больше нельзя. По крайней мере, ездить медленно.Встречаю знакомого, во дворе которого сбросом убили несчастного пса:— Что на районе новенького?— Да вот помянули Чебурашку.— Чебурашку?— Ну да. Хоронить ведь нечего было. Собрались с соседями, повспоминали, по стаканчику вина выпили. Привыкли мы к нему. И другие собаки теперь грустные, беспокойные. Чего им пес этот сделал?— На этой войне дело не в том, что ты сделал, а в том, кто ты есть.Но жизнь продолжается, и ее нужно жить. Вот и живем помаленечку. "Люди удивляются. Откуда, мол, силы на одиннадцатом-то году? Вот как объяснить, что выбора нет? Либо силы есть, либо ты мертв. Ну или спятил. Они спрашивают у живых, но забывают о мертвых и свихнувшихся. Классическая ошибка выжившего", — сокрушается местный коллега.В такси прохладно, и после суток без кондиционера это больше, чем просто приятно. Таксист всю дорогу молчит, не мешая мне читать новости, но ближе к центру в салоне раздается телефонный звонок. Громкая связь: "Брат, у тебя не осталось украинских шевронов? Очень-очень надо!"Водитель косится на меня, замечает улыбку и тоже улыбается.— У меня там вроде остались нашивки какой-то их спецуры. Вот зачем они всем вдруг понадобились?— Не знаю. У нас тут выставка была — тоже искали. Было время, когда этот мусор приезжим раздаривали или просто выбрасывали, а теперь вдруг понадобилось.— Я в Волновахе даже ордена их прямо с документами находил, но не брал. Зачем они мне?Дальше разговор ушел в плоскость фронтовых баек, веселых и грустных случаев, общих знакомых. В итоге мы полчаса торчали на стоянке, болтая о том и сем, не зная даже имен друг друга. Да и к чему нам имена? Главное — человек в теме.Надо сказать, что в последнее время таких людей встречаю все чаще. Захожу, к примеру, в магазин за очередным пауэрбанком, а там весь коллектив — ветераны.— Большой возьмешь?— Да нет. Мне такой, чтобы телефон заряжать. А больших у меня три штуки. Один пацанам в Соледаре оставил.— Тогда бери этот. Здесь разъем не совсем подходящий, но шнурок я тебе подарю. И скидку, как своему, сделаю.Все больше их вокруг. Все больше людей войны, ушедших в народное хозяйство после тяжелых ранений или завершения контракта: студенты, парни моего возраста и седые уже мужики. Разные поколения, слившиеся в одно — наше. В курсе, в теме и с пониманием. Свои.Назначил человеку встречу в кофейне. Приезжаю, а там знакомый командир подразделения: ест пирожное, пьет кофе и книгу читает.— Ты чего это здесь? Впервые наблюдаю тебя в городе.— Да приехал за посылкой и решил вкусить мирной жизни. Сейчас обратно сорвусь.Ходит молва, что книгоиздатель отечественный либерален донельзя. Так или нет — загадка, но если да, то забавно, что книги его, изданные в карманном формате, пользуются на фронте зверской популярностью, ибо хоть в рюкзак, хоть в накладной карман брюк помещаются. В любом блиндаже и любой располаге такие встречаю.— Что новенького?— Да ничего. Работаем. А у тебя?— Да вот посмотрел эту выставку "Россия", о которой все говорят.— И как?- Масштабно, круто, интересно. Только я все время думал о том, сколько же это в "Мавиках" будет.— Деформация. Я тоже частенько об этом думаю.— Эх! Обнимемся и поплачем, да.Как-то незаметно в зоне спецоперации оформилось это новое племя людей войны, понимающих друг друга с полуслова. Хорошо это или плохо? Не знаю, но есть мнение, что трудные времена воспитывают сильных людей, способных вести государство туда, куда надо. Поживем — увидим.Более подробно о том, что происходило на минувшей неделе на фронтах спецоперации, — в материале военного обозревателя издания Украина.ру Геннадия Алёхина Спецоперация на минувшей неделе. Украина держится зубами за Волчанск и Часов Яр и бьет по городам России
https://ukraina.ru/20221110/1040688118.html
донецк
горловка
волноваха
Украина.ру
editors@ukraina.ru
+7 495 645 66 01
ФГУП МИА «Россия сегодня»
2024
Новости
ru-RU
https://xn--c1acbl2abdlkab1og.xn--p1ai/
Украина.ру
editors@ukraina.ru
+7 495 645 66 01
ФГУП МИА «Россия сегодня»
Украина.ру
editors@ukraina.ru
+7 495 645 66 01
ФГУП МИА «Россия сегодня»
эксклюзив, донецк, горловка, волноваха, вооруженные силы украины, впк
Поколение нашей войны. Донецкий фронт как кузница гражданских кадров
07:03 10.06.2024 (обновлено: 12:59 10.06.2024) специальный корреспондент издания Украина.ру
Вопреки известному пророчеству, третья Пасха не стала победной, и в лето Донецк вошел примерно с теми же проблемами, помноженными на удешевление свежих технических решений: в центр выезжаем подышать, на окраинах прячемся от беспилотников. Очередное кровавое лето в Донецком прифронте официально началось!
Субботним утром ВСУ больше часа расстреливали Петровский район Донецка в одну калитку и обесточили целый район. Вот уже сутки вражеские операторы БПЛА караулят ремонтные бригады, надеясь испить свежей кровушки.
"Мы тоже бьем по объектам энергетической инфраструктуры", — скажет отечественный либерал, а я отвечу, что разница в поставленных целях: мы хотим обесточить их ВПК и остановить войну, они — выманить и уничтожить гражданских. Ровно так же, как жгут медицинские экипажи в Горловке. Так же, как жгут, очевидно, гражданские автомобили на Горловской трассе и в Донецком прифронте. Обыкновенный террор.
Третьего дня мы с коллегой организовали столичному медику импровизированную экскурсию по окраине окраины — поселку шахты Трудовская. Глядь — машина горит на дороге. Подъезжаем ближе, а это девочкомобиль а-ля "Дэу Матиз". Взрывное устройство прямо на капот уронили. И ведь оператор ясно видел, что автомобиль не военный, но сделал то, что сделал.
Пока центр города приходит в себя после двух лет интенсивных обстрелов, на окраинах, к сожалению, все тот же ад, помноженный на фактор FPV и "Мавиков", недостатка в которых противник не испытывает. Каждый день теперь начинается с изучения сводок и вычеркивания дорог, ездить по которым больше нельзя. По крайней мере, ездить медленно.
Встречаю знакомого, во дворе которого сбросом убили несчастного пса:
— Что на районе новенького?
— Да вот помянули Чебурашку.
— Ну да. Хоронить ведь нечего было. Собрались с соседями, повспоминали, по стаканчику вина выпили. Привыкли мы к нему. И другие собаки теперь грустные, беспокойные. Чего им пес этот сделал?
— На этой войне дело не в том, что ты сделал, а в том, кто ты есть.
Но жизнь продолжается, и ее нужно жить. Вот и живем помаленечку. "Люди удивляются. Откуда, мол, силы на одиннадцатом-то году? Вот как объяснить, что выбора нет? Либо силы есть, либо ты мертв. Ну или спятил. Они спрашивают у живых, но забывают о мертвых и свихнувшихся. Классическая ошибка выжившего", — сокрушается местный коллега.
В такси прохладно, и после суток без кондиционера это больше, чем просто приятно. Таксист всю дорогу молчит, не мешая мне читать новости, но ближе к центру в салоне раздается телефонный звонок. Громкая связь: "Брат, у тебя не осталось украинских шевронов? Очень-очень надо!"
Водитель косится на меня, замечает улыбку и тоже улыбается.
— У меня там вроде остались нашивки какой-то их спецуры. Вот зачем они всем вдруг понадобились?
— Не знаю. У нас тут выставка была — тоже искали. Было время, когда этот мусор приезжим раздаривали или просто выбрасывали, а теперь вдруг понадобилось.
— Я в Волновахе даже ордена их прямо с документами находил, но не брал. Зачем они мне?
Дальше разговор ушел в плоскость фронтовых баек, веселых и грустных случаев, общих знакомых. В итоге мы полчаса торчали на стоянке, болтая о том и сем, не зная даже имен друг друга. Да и к чему нам имена? Главное — человек в теме.
Надо сказать, что в последнее время таких людей встречаю все чаще. Захожу, к примеру, в магазин за очередным пауэрбанком, а там весь коллектив — ветераны.
— Да нет. Мне такой, чтобы телефон заряжать. А больших у меня три штуки. Один пацанам в Соледаре оставил.
— Тогда бери этот. Здесь разъем не совсем подходящий, но шнурок я тебе подарю. И скидку, как своему, сделаю.
Все больше их вокруг. Все больше людей войны, ушедших в народное хозяйство после тяжелых ранений или завершения контракта: студенты, парни моего возраста и седые уже мужики. Разные поколения, слившиеся в одно — наше. В курсе, в теме и с пониманием. Свои.
Назначил человеку встречу в кофейне. Приезжаю, а там знакомый командир подразделения: ест пирожное, пьет кофе и книгу читает.
— Ты чего это здесь? Впервые наблюдаю тебя в городе.
— Да приехал за посылкой и решил вкусить мирной жизни. Сейчас обратно сорвусь.
Ходит молва, что книгоиздатель отечественный либерален донельзя. Так или нет — загадка, но если да, то забавно, что книги его, изданные в карманном формате, пользуются на фронте зверской популярностью, ибо хоть в рюкзак, хоть в накладной карман брюк помещаются. В любом блиндаже и любой располаге такие встречаю.
— Да ничего. Работаем. А у тебя?
— Да вот посмотрел эту выставку "Россия", о которой все говорят.
- Масштабно, круто, интересно. Только я все время думал о том, сколько же это в "Мавиках" будет.
— Деформация. Я тоже частенько об этом думаю.
— Эх! Обнимемся и поплачем, да.
Как-то незаметно в зоне спецоперации оформилось это новое племя людей войны, понимающих друг друга с полуслова. Хорошо это или плохо? Не знаю, но есть мнение, что трудные времена воспитывают сильных людей, способных вести государство туда, куда надо. Поживем — увидим.
Более подробно о том, что происходило на минувшей неделе на фронтах спецоперации, — в материале военного обозревателя издания Украина.ру Геннадия Алёхина
Спецоперация на минувшей неделе. Украина держится зубами за Волчанск и Часов Яр и бьет по городам России
