https://ukraina.ru/20220720/1036699781.html
Игорь Коротченко о 500 иранских беспилотниках и необходимости усиления группировки ПВО
Игорь Коротченко о 500 иранских беспилотниках и необходимости усиления группировки ПВО - 27.11.2023 Украина.ру
Игорь Коротченко о 500 иранских беспилотниках и необходимости усиления группировки ПВО
Несколько сотен беспилотников были бы как минимум полезны российской армии, чтобы перейти от контрбатарейной борьбы к точечным ударам, считает военный эксперт,... Украина.ру, 27.11.2023
2022-07-20T19:43
2022-07-20T19:43
2023-11-27T11:27
спецоперация
сво
коротченко
украина
иран
россия
владимир путин
бпла
второй тур
турция
/html/head/meta[@name='og:title']/@content
/html/head/meta[@name='og:description']/@content
https://cdnn1.ukraina.ru/img/103362/76/1033627635_70:62:1724:993_1920x0_80_0_0_2609d05da25fcf0becdbf2eb92e19f0d.jpg
Несколько сотен беспилотников были бы как минимум полезны российской армии, чтобы перейти от контрбатарейной борьбы к точечным ударам, считает военный эксперт, главный редактор журнала «Национальная оборона» Игорь Коротченко.Об этом он рассказал в интервью изданию Украина.ру.— Игорь Юрьевич, в Херсонской области ВСУ бьют по Антоновскому мосту, это начало атаки на Херсон или рядовое событие, как считаете?— Это удар по критически важной инфраструктуре на освобожденных территориях, это прямая целенаправленная атака, отвечать на это надо аналогичным способом, наносить удары по центрам принятия решений в Киеве, время пришло, хватить либеральничать. Плюс надо выводить из строя всю систему государственного и военного управления Украины. Самое главное – разорвать транспортную логистику, уничтожив ключевые железнодорожные мосты, с тем чтобы не дать Украине возможность получать железнодорожным путем поставки новейших вооружений.— Сейчас идут бои в районе Бахмута, Северск почти заняли, как оцениваете ситуацию на этом направлении?— Бессмысленно говорить, это все тактические операции, нам необходимо решать главную задачу второго этапа спецоперации. Полностью уничтожение, расчленение и принуждение к капитуляции группировки ВСУ, которая сосредоточена в Донбассе. Вот это главная стратегическая задача, каким образом тактически она будет решаться, в какой последовательности — это уже, извините, детали. Второй этап – полностью уничтожить группировку в Донбассе и приступить к третьему этапу операции.— Как вы оцениваете заявления министра иностранных дел РФ Сергея Лаврова о том, что границы спецоперации будут отодвигаться из-за нового вооружения дальнобойного, которое дают Украине?— У нас границы спецоперации определены теми задачами, которые поставил Верховный главнокомандующий Владимир Путин в первый день начала СВО. Ключевые цели – всю территорию Украины денацифицировать и демилитаризировать. Либо принудить Украину к капитуляции и подписанию мирного соглашения на российских условиях.Оценка, которую дает министр иностранных дел, носит тактический характер. Лавров комментирует так, как он считает нужным в данный момент. Это значит, мы будем двигаться вперед, до решения этой задачи.— Заявления Лаврова и Шойгу говорят об ускорении этого процесса или нет?— Речь не идет о каком-то ускорении, мы решаем задачи тем составом сил и средств, которые есть исходя из базового целеполагания. А это все тактические эпизоды, важно видеть стратегию, которую определил Путин в первый день СВО 24 февраля. Все остальное – промежуточные этапы решения стратегической цели.Не надо цепляться за локальные мелкие эпизоды. Взятие какого-то населенного пункта, форсирование реки — это не взятие Кёнигсберга или Берлина. Вот взятие Харькова или Киева, Одессы, Николаева — это будут крупные стратегические успехи российских вооруженных сил, я уверен, что они впереди.Мы движемся вперед, российская военная машина размалывает Украину, но это происходит исходя из конфигурации фронта, театра военных действий, сил и средств наших, противника, ряда других факторов.— Путин ездил в Иран на трехстороннюю встречу, как это может повлиять на ситуацию на Украине исходя из того, что на Кавказе есть риски, может открыться второй фронт?— Второго фронта не будет, Иран нам важен с точки зрения транспортной логистики и реализации коридора «север — юг», мультимодального транспортного коридора. Плюс я, как эксперт, считаю, что нам были бы как минимум полезны иранские беспилотники в случае их применения против ВСУ. Подготовленные российские боевые расчёты.Две, три, четыре или пять сотен иранских беспилотников. Чтобы перейти от контрбатарейной борьбы к точечному поражению целей противника с использованием беспилотников. Я, как эксперт, считаю, что минимум надо с Ираном на эту тему говорить, вот здесь интересны расклады.Это необходимо. Вопрос в политическом разговоре на эту тему и реализации. Есть масса факторов за и против этой идеи, но как минимум нам бы это не помешало сейчас, на данном этапе СВО.— Я так понимаю, что нам немного не хватает БПЛА разных моделей?— Я не комментирую, хватает или нет, это пусть комментируют официальные спикеры Минобороны. Я, как эксперт, говорю, что любые усиления возможности России с точки зрения увеличение их количества пойдет нам в плюс. Если есть такая политическая возможность.— Иран не подтверждает пока такие договоренности, к сожалению.— Подобного рода сделки не комментируются в публичном пространстве. Поэтому подтверждает Иран или нет — это ничего не значит. Это конкретные договоренности, которые могут быть реализованы в закрытом формате, достигнуты они или нет, мы не знаем. Может быть, это процесс дальнейших переговоров. Сделки подобного характера происходят за закрытыми дверями без официальных комментариев.— Как обстановка на фронте, по вашему мнению, на харьковском, донецком, херсонском направлениях?— Идут позиционные бои, российская военная машина медленно, но неуклонно движется вперед. Комментировать надо завершение второго этапа, полное окружение и уничтожение донбасской группировки. Просто эта задача не решается за 2-3 недели, и за месяц не решается, к сожалению. В целом оперативно-стратегическая инициатива в руках российских вооруженных сил. Безусловно.Мы движемся вперед, Украина обороняется, отступает, она деморализована. Но, учитывая эшелонированную систему обороны, подготовленные резервы, поступление новой западной техники и боевых расчетов, которые способны ее так или иначе применять, нужно время. Здесь такая конфигурация.— Насколько вероятна крупная контратака, о которой Украина заявляет?— Нельзя исключать, что Украина может попытаться на тех или иных участках фронта перейти в контрнаступление. Задача российских вооруженных сил — выявить сосредоточения противника, нанести контрудар. Если это будет возможно. Это боевые действия, здесь любые неожиданности возможны.— Наши войска пока не меняли тактику?— Тактика у нас меняется, применительно к театру боевых действий — новые тактические приемы, усиливается межвидовое взаимодействие. Успех в целом с нами, но в зависимости от конкретной ситуации. Если бы появилось 400 беспилотников ударных одномоментно, это было бы крупное изменение ситуации. Пока решаем задачи в боях с сильным, хорошо подготовленным противником, уровень ожесточенности боев высокий и это свидетельствует о том, что надо решать еще ряд серьезных задач, чтобы выйти на оперативный простор и двигаться вперед.— Нужно ли нам усиливать сеть ПВО, чтобы не били по российским регионам?— Такие задачи поставлены Минобороны, это значит, что группировка должна быть усилена. У нас есть отличные машины, такие как «Тор-М2», средство ПВО последнего рубежа, с гарантированной 100-процентной вероятностью поражения целей.Значит, надо усиливать группировку «Торов», перебрасывать их. Наращивать, создавать эшелонированную систему ПВО, контроль воздушного пространства с помощью радиолокационных средств, чтобы выявлять и уничтожать атаки противника, с использованием дальнобойных систем оружия, беспилотников. Оставшиеся самолеты и вертолеты тоже надо уничтожать.— Есть ли какое-то средство борьбы от тактики ВСУ, когда запускают сначала «СМЕРЧи», следом идут «Хаймарсы», ПВО заняты и некоторые ракеты из-за этого долетают?— Российские вооруженные силы должны найти соответствующую тактику, чтоб успешно предотвращать и нейтрализовать угрозы подобного плана, это решается в соответствующих штабах, будем рассчитывать, что такая тактика будет успешна.
https://ukraina.ru/20220720/1036701214.html
https://ukraina.ru/20220720/1036650857.html
https://ukraina.ru/20220714/1036340651.html
https://ukraina.ru/20220712/1034344801.html
украина
иран
россия
турция
Украина.ру
editors@ukraina.ru
+7 495 645 66 01
ФГУП МИА «Россия сегодня»
2022
Новости
ru-RU
https://xn--c1acbl2abdlkab1og.xn--p1ai/
Украина.ру
editors@ukraina.ru
+7 495 645 66 01
ФГУП МИА «Россия сегодня»
Украина.ру
editors@ukraina.ru
+7 495 645 66 01
ФГУП МИА «Россия сегодня»
спецоперация, сво, коротченко, украина, иран, россия, владимир путин, бпла, второй тур, турция, война, оружие, himars, интервью, беспилотники
Несколько сотен беспилотников были бы как минимум полезны российской армии, чтобы перейти от контрбатарейной борьбы к точечным ударам, считает военный эксперт, главный редактор журнала «Национальная оборона» Игорь Коротченко.
Об этом он рассказал в интервью изданию Украина.ру.
— Игорь Юрьевич, в Херсонской области ВСУ бьют по Антоновскому мосту, это начало атаки на Херсон или рядовое событие, как считаете?
— Это удар по критически важной инфраструктуре на освобожденных территориях, это прямая целенаправленная атака, отвечать на это надо аналогичным способом, наносить удары по центрам принятия решений в Киеве, время пришло, хватить либеральничать. Плюс надо выводить из строя всю систему государственного и военного управления Украины. Самое главное – разорвать транспортную логистику, уничтожив ключевые железнодорожные мосты, с тем чтобы не дать Украине возможность получать железнодорожным путем поставки новейших вооружений.
— Сейчас идут бои в районе Бахмута, Северск почти заняли, как оцениваете ситуацию на этом направлении?
— Бессмысленно говорить, это все тактические операции, нам необходимо решать главную задачу второго этапа спецоперации. Полностью уничтожение, расчленение и принуждение к капитуляции группировки ВСУ, которая сосредоточена в Донбассе. Вот это главная стратегическая задача, каким образом тактически она будет решаться, в какой последовательности — это уже, извините, детали. Второй этап – полностью уничтожить группировку в Донбассе и приступить к третьему этапу операции.
— Как вы оцениваете заявления министра иностранных дел РФ Сергея Лаврова о том, что границы спецоперации будут отодвигаться из-за нового вооружения дальнобойного, которое дают Украине?
— У нас границы спецоперации определены теми задачами, которые поставил Верховный главнокомандующий Владимир Путин в первый день начала СВО. Ключевые цели – всю территорию Украины денацифицировать и демилитаризировать. Либо принудить Украину к капитуляции и подписанию мирного соглашения на российских условиях.
Оценка, которую дает министр иностранных дел, носит тактический характер. Лавров комментирует так, как он считает нужным в данный момент. Это значит, мы будем двигаться вперед, до решения этой задачи.
— Заявления Лаврова и Шойгу говорят об ускорении этого процесса или нет?
— Речь не идет о каком-то ускорении, мы решаем задачи тем составом сил и средств, которые есть исходя из базового целеполагания. А это все тактические эпизоды, важно видеть стратегию, которую определил Путин в первый день СВО 24 февраля. Все остальное – промежуточные этапы решения стратегической цели.
Не надо цепляться за локальные мелкие эпизоды. Взятие какого-то населенного пункта, форсирование реки — это не взятие Кёнигсберга или Берлина. Вот взятие Харькова или Киева, Одессы, Николаева — это будут крупные стратегические успехи российских вооруженных сил, я уверен, что они впереди.
Мы движемся вперед, российская военная машина размалывает Украину, но это происходит исходя из конфигурации фронта, театра военных действий, сил и средств наших, противника, ряда других факторов.
— Путин ездил в Иран на трехстороннюю встречу, как это может повлиять на ситуацию на Украине исходя из того, что на Кавказе есть риски, может открыться второй фронт?
— Второго фронта не будет, Иран нам важен с точки зрения транспортной логистики и реализации коридора «север — юг», мультимодального транспортного коридора. Плюс я, как эксперт, считаю, что нам были бы как минимум полезны иранские беспилотники в случае их применения против ВСУ. Подготовленные российские боевые расчёты.
Две, три, четыре или пять сотен иранских беспилотников. Чтобы перейти от контрбатарейной борьбы к точечному поражению целей противника с использованием беспилотников. Я, как эксперт, считаю, что минимум надо с Ираном на эту тему говорить, вот здесь интересны расклады.
Это необходимо. Вопрос в политическом разговоре на эту тему и реализации. Есть масса факторов за и против этой идеи, но как минимум нам бы это не помешало сейчас, на данном этапе СВО.
— Я так понимаю, что нам немного не хватает БПЛА разных моделей?
— Я не комментирую, хватает или нет, это пусть комментируют официальные спикеры Минобороны. Я, как эксперт, говорю, что любые усиления возможности России с точки зрения увеличение их количества пойдет нам в плюс. Если есть такая политическая возможность.
— Иран не подтверждает пока такие договоренности, к сожалению.
— Подобного рода сделки не комментируются в публичном пространстве. Поэтому подтверждает Иран или нет — это ничего не значит. Это конкретные договоренности, которые могут быть реализованы в закрытом формате, достигнуты они или нет, мы не знаем. Может быть, это процесс дальнейших переговоров. Сделки подобного характера происходят за закрытыми дверями без официальных комментариев.
— Как обстановка на фронте, по вашему мнению, на харьковском, донецком, херсонском направлениях?
— Идут позиционные бои, российская военная машина медленно, но неуклонно движется вперед. Комментировать надо завершение второго этапа, полное окружение и уничтожение донбасской группировки. Просто эта задача не решается за 2-3 недели, и за месяц не решается, к сожалению. В целом оперативно-стратегическая инициатива в руках российских вооруженных сил. Безусловно.
Мы движемся вперед, Украина обороняется, отступает, она деморализована. Но, учитывая эшелонированную систему обороны, подготовленные резервы, поступление новой западной техники и боевых расчетов, которые способны ее так или иначе применять, нужно время. Здесь такая конфигурация.
— Насколько вероятна крупная контратака, о которой Украина заявляет?
— Нельзя исключать, что Украина может попытаться на тех или иных участках фронта перейти в контрнаступление. Задача российских вооруженных сил — выявить сосредоточения противника, нанести контрудар. Если это будет возможно. Это боевые действия, здесь любые неожиданности возможны.
— Наши войска пока не меняли тактику?
— Тактика у нас меняется, применительно к театру боевых действий — новые тактические приемы, усиливается межвидовое взаимодействие. Успех в целом с нами, но в зависимости от конкретной ситуации. Если бы появилось 400 беспилотников ударных одномоментно, это было бы крупное изменение ситуации. Пока решаем задачи в боях с сильным, хорошо подготовленным противником, уровень ожесточенности боев высокий и это свидетельствует о том, что надо решать еще ряд серьезных задач, чтобы выйти на оперативный простор и двигаться вперед.
— Нужно ли нам усиливать сеть ПВО, чтобы не били по российским регионам?
— Такие задачи поставлены Минобороны, это значит, что группировка должна быть усилена. У нас есть отличные машины, такие как «Тор-М2», средство ПВО последнего рубежа, с гарантированной 100-процентной вероятностью поражения целей.
Значит, надо усиливать группировку «Торов», перебрасывать их. Наращивать, создавать эшелонированную систему ПВО, контроль воздушного пространства с помощью радиолокационных средств, чтобы выявлять и уничтожать атаки противника, с использованием дальнобойных систем оружия, беспилотников. Оставшиеся самолеты и вертолеты тоже надо уничтожать.
— Есть ли какое-то средство борьбы от тактики ВСУ, когда запускают сначала «СМЕРЧи», следом идут «Хаймарсы», ПВО заняты и некоторые ракеты из-за этого долетают?
— Российские вооруженные силы должны найти соответствующую тактику, чтоб успешно предотвращать и нейтрализовать угрозы подобного плана, это решается в соответствующих штабах, будем рассчитывать, что такая тактика будет успешна.
