Взять, допустим, Эдуарда Лимонова и Захара Прилепина. Первый — состоявшийся классик, перманентный бунтарь и хронический революционер. Второй — востребованный, модный автор, пытающийся вырваться, пусть даже и в своем воображении, за рамки писательского ремесла, показать себя творцом истории и доиграть недоигранное в детстве в солдатики.
Прилепин добрый кусок (злой, на самом деле, просто большой) свежего произведения «Некоторые не попадут в ад», о своих похождениях на донбасской войне, посвятил Лимонову. Общая идея — старый Дед Эдичка вовсе не так крут, как сам пишет, и тем более далек по уровню крутизны от налитого пузырящимся соком жизни и не вылезающего из окопов и лучей славы Захара. К тому же, на Балканах Лимонов как-то не так воевал, да и не воевал вовсе, а скорее прогуливался. И вообще…
По всему видать, есть тут вкрапление неких комплексов. Не хочу сказать, что речь идет об обиде и мести, хотя нехорошие мысли в этом направлении невольно кристаллизуются. Известный журналист и скрупулёзный, дотошный даже исследователь творчества Прилепина и Лимонова Александр Чаленко вообще бескомпромиссен в оценке:
«Это была его (Прилепина. — Ред.) месть Деду (Лимонову. — Ред.) за исключение из нацболов. Прилепин, напомню, стал сопредседателем ОНФ («Общероссийского народного фронта». — Ред.). Это и стало поводом для исключения».
Очень может быть. Чаленко виднее, очень уж он внимателен к персонам помянутых авторов и их литературно-политическому творчеству.
«Не о нацболах
Книга Прилепина "Санькя" — это не о нацболах.
Это о "завтравцах" скорее, то есть о тех, кто тусовался вокруг газеты "Завтра". В "Санькя" много соплей и слёз и поповщины и сентиментальности, а нацболы всегда были современны, грубы, не сентиментальны. Нацболы par excellence были Андрей Гребнев и Андрей Сухорада, ну ещё Егор Летов в своих устремлениях.
Среди нацболов всегда было мало верующих.
Православие фактически считалось синонимом ханжества. Так что это не мы в "Санькя".
Внутри нацболов такое мнение было и даже преобладало.
Так что…»
Еще Лимонов обрисовал Донецк, каким тот ему представился в июне 2019 года. Симпатичный вышел образ, причем рафинированно мирный. Некоторые фразы крайне точны, стопроцентное попадание в суть. Но мирный, да.
«Донецк: ничего от фронтового города
Донецк поразил своим спокойствием. Большой, разогретый солнцем южный город, чистый и хорошо подметённый, я бы даже сказал "вылизанный", над речкой Кальмиус. Ничего от фронтового города.
Улицы широкие, дома скорее богато выглядят. Зелёный. Чище Москвы.
Опять-таки, повторюсь, ничего от фронтового города, в декабре 2014-го я был в Луганске — вот тот выглядел фронтовым городом. Покоцанным повсюду.
Такое впечатление (доказательств у меня нет), как будто существует один квадрат, куда украинские злыдни выпускают время от времени пару десятков снарядов, и только.
А в остальном городе только нешумная канонада была слышна.
Все высотки целы, кафе "Сепар", где взорвали Захарченко, аккуратно стоит, удобно так, только что неоштукатуренное, а так в порядок приведённое здание. Ну не обслуживает клиентов ещё, но, может, будет обслуживать…
Из Москвы представляется, что в Донецке нечто ужасное происходит, на самом деле — жаркий южный город. Катерки по Кальмиусу лениво бороздят воды.
Зато военных начальников (невидимых) полным-полно, и корпусные, и всякие, и МГБ, и чёрт знает кого только нет. И все невидимые… Говорят, многие начальники СБУ возвратились и спокойно служат. Профессионалы всегда нужны.
То, что несколько нацболов погибли за эту землю, а кто и без конечностей остался, — никого не интересует.
Вряд ли и начальники знают про погибших нацболов. Вот оно правое дело как выглядит».
Хотя досадливую фразу Эдуард Лимонов все же бросил. Комплексную такую, поездки в Донецк она тоже касается:
«Вы — это вы, я — это я.
Кто-то меня ругает за Донецк, кто-то ругает за "Санькю", кому-то я не по вкусу из-за жёлтых жилетов. Да идите вы все куда подальше!
Я живой, размышляющий человек и никого не спрашиваю, как мне смотреть на вещи.
Генералы в Донбассе струсили, что я приехал, факт, и я там несколько суток сидел, пока они трусили. С такими генералами во главе не дай бог воевать, если война придётся на субботу-воскресенье, будут ждать понедельника, чтобы ответить.
О "Саньке" значительная часть партии так всегда и думала, что не о нас написана книга, но Прилепин был свой, и мы не хотели его расстраивать. Теперь он не свой, и сообщить, что это не о нас, всё равно полезно.
Вы бы смирились, дорогие читатели, и перестали меня порицать, тюлени. Вы — это вы, я — это я. Так что кто мной недоволен — читайте других».
В общем, у Лимонова Донецк — умиротворенный, чуть ли не курортный. У Прилепина идет война, даже когда он, по его же книге, напропалую выпивает и закусывает в ресторации «Пушкин», снисходительно умиляясь местным «хохлам», глядящим на него, всамделишного россиянина, как на полубога.
Говорю же, фантазеры, могучие лбы. С одной, считай, точки, на события смотрят, а видят разное.
Да, собственно, себя в основном и видят. Остальное — фон, антураж, массовка, мирный воюющий Донецк.
