Через две недели Украина будет отмечать 26-ю годовщину своей независимости, которую будет встречать без Крыма, Донецка и Луганска. В канун праздника наше издание решило поговорить с о том, как жителям ЛНР живется без Украины. Своими мыслями поделился известный луганский журналист и писатель Сергей Сакадынский.
-Вспоминают ли спустя три года Украину в Луганске? Если да, то как?
— За три года ситуация выровнялась. Сейчас не так много людей, которые исповедуют крайности — фанатичную ненависть или фанатичную любовь к Украине. Нет того накала страстей, как в 2014 году. Кто-то простил и забыл. Кто-то продолжает ездить на украинскую территорию к родственникам, за пенсией, за продуктами. Кто-то всё ещё ждёт, что отношения наладятся, и Донбасс в том или ином статусе вернётся назад.
Но для большинства Украина — это теперь однозначно «где-то там», а мы здесь и у нас своя жизнь, свои проблемы и заботы. И ещё у многих есть большая обида. Люди считают, что Украина их предала, бросила, более того — сознательно оттолкнула, сделала людьми второго сорта. Понятно, тут много стереотипов, но когда люди едут туда, сталкиваются с массой проблем, не могут получить свою законную пенсию, месяцами решают вопросы с документами, всё это позитива не добавляет. То есть сегодня, если обобщить, Украина здесь больше со знаком минус.
-Как в Луганске отнеслись к инициативе Александра Захарченко объединить ЛНР и ДНР в Малороссию со столицей в городе Донецке? Что об этом говорили простые луганчане?
— Идея объединения Донецка и Луганска и раньше, лет десять назад озвучивалась и всегда воспринималась луганчанами негативно.
Я как-то, помню, делал аналитический разбор по этому вопросу. Так вот, любое объединение с Донецком для Луганска означает превращение в заштатный райцентр, уход отсюда денег, упадок и деградацию. Отчасти, в этом, в том числе, причина того, что появилось две республики, а не одна.
Идея Малороссии, озвученная Захарченко, вообще-то шире, там речь идёт о фактически замене государства Украина государством Малороссия со столицей в Донецке. Но, как мне кажется, всерьёз этот прожект никто не воспринял. Пару дней поговорили и забыли. То есть для того, чтобы анонсировать такие вещи, нужно понимать, зачем это вообще делается, как будет реализовываться медийная раскрутка, каков будет результат. Тогда с этим можно выходить к людям и что-то рассказывать. А так пока что это просто пример неудачного, непродуманного политического пиара.
ЧИТАЙТЕ ТАКЖЕ: Бородай: Малороссия — миф, к которому стоит стремиться
-Какова экономическая и социальная обстановка в республике?
— Какая может быть экономическая ситуация в республике, где главным бюджетообразующим предприятием является Народная милиция ЛНР (так в республики называется армия — ред.)? Это я утрирую, конечно, но факт есть факт: основной источник денежных поступлений это зарплаты военных и чиновников. На этих деньгах крутится мелкий и средний бизнес. А крупного бизнеса попросту не осталось.
-То есть шахты и заводы не работают?
— Изоляция, неопределённый правовой статус — как в этих условиях могут нормально работать крупные предприятия? Никак. Вот вагоностроительный завод в Стаханове, например. Сырьё, металл был украинский, вагоны шли в Россию. Теперь они не могут ни сырьё завезти, ни готовую продукцию вывезти. Такая же ситуация везде практически.
Работает только то, что рентабельно, несмотря на сложную ситуацию и то, что работает на внутренний рынок. Небольшие заводы, выпускающие ликвидный товар, работают. Уголь — это вообще отдельная тема, там есть рынок сбыта и есть стабильный спрос. Но там всё непрозрачно и закрыто от посторонних.
-Как национализация предприятий украинских олигархов сказалась на экономике ЛНР?
— Национализация по факту ничего не решила. Опять же мне сложно судить, я посторонний наблюдатель, я не нахожусь внутри процесса. Где-то стало лучше, где-то хуже.
Но вообще, на мой взгляд, работа большей части промышленных предприятий Донбасса не будет возобновлена никогда. Это просто экономически неоправданно. Проще новые заводы где-то построить, чем оживлять полутруп. То, что не успели угробить за годы украинской независимости, добили война и блокада. Мелкий и средний бизнес, конечно, пытается как-то выживать.
-Развиваются ли и как связи с Россией?
— Все, в основном, переориентировались на поставки из России. Это проще и дешевле в плане логистики и налогообложения. Таможенные сборы не такие уж большие, а возить с украинской территории становится всё дороже, да и рискованно.
Но ввозить-то российские товары мы можем без проблем, а вот российские рынки для наших товаров фактически закрыты. Если бы луганский бизнес имел возможность полноценно работать, в том числе и на российский рынок, экономика получила бы шанс начать дышать полной грудью. Но с этим пока ситуация сложная.
-Есть ли у луганчан вопросы в России? Чего хотят от нее?
— Хотят какой-то определённости. Чёткой позиции. Вы нас или признайте или откажитесь. Собственно, главный вопрос, который люди по-прежнему задают: «Почему в 2014 году Россия нас не забрала к себе, как Крым?». Это так, в общем. А, если уж начинать копаться, так у каждого свои вопросы и претензии к России, к Украине. У каждого своя ситуация.
-Прошло три года с момента учреждения ЛНР. Какие, по вашему мнению, у республики есть достижения?
— Сложно говорить о просчётах и достижениях в условиях не просто войны, а в ситуации, когда обстановка меняется самым непредсказуемым образом и когда то, что вчера выглядело как достижение, сегодня уже таковым не кажется.
Главное достижение, я считаю, это то, что в республике, несмотря ни на что, налажена мирная жизнь, нет бесконтрольного разгула криминала, и как-то функционирует экономика. Кстати, люди политически незаангажированные, обычные люди, которые долго не были в Луганске. приезжают и отмечают, что город в целом стал лучше, чем был до войны. Ну, хотя бы то, что печально известный путепровод на Советской, который был в аварийном состоянии двадцать лет, достроен меньше чем за год, а это уже о чём-то говорит.
-А просчеты?
— Что касается просчётов. То, что Минск буксует, то, что республика по-прежнему остаётся непризнанной — это можно считать просчётами? Вряд ли, потому что от представителей ЛНР это всё мало зависит.
Проблем, на самом деле, множество, и глобальных, и бытовых, но нужно отдавать себе отчёт, что они не могут быть решены в одночасье, а многие проблемы и вовсе не могут быть решены без помощи извне.
-Чем недовольны луганчане?
— Люди, разумеется, недовольны многими вещами. Экономические проблемы на первом месте. У нас цены как в Ростове-на-Дону, а зарплаты совсем не ростовские. Проблемы с водоснабжением, которые были и раньше, до войны, сейчас усугубились. Их пытаются решать, но пока плохо получается.
Транспорт опять же. Многие перевозчики прекратили работу, вывезли автопарк в Украину. У нас и раньше нормальных автобусов не хватало, теперь совсем беда. Тем, что есть, закрывают наиболее социально значимые маршруты в ущерб другим направлениям. В общем, тут можно говорить бесконечно.
-Пользуются ли спросом паспорта ЛНР?
— В последнее время да. Особенно начался бум после того, как в России их стали официально признавать как документ. Сейчас очереди, люди ждут паспорта по полтора-два месяца. Тем, кто получает по достижению 16-летнего возраста, делают быстрей.
Ситуация тут такая. У людей приходит время вклеивать фотографию, или документы теряются, нужно ехать на украинскую территорию. А это время, это деньги, ведь нужно там где-то жить, пока вопросы решаются. К тому же есть много невыездных, причём это не только военные. Кто-то женится, разводится, меняет прописку, а со всеми этими отметками паспорт в Украине уже считается недействительным.
В общем, рост спроса на паспорта ЛНР логичен. И, я думаю, пройдёт немного времени, и, если ситуация не изменится, все, кто особо никуда не выезжает или выезжает только в Россию, оформят себе республиканские паспорта.
-В Луганске в последнее время были взрывы. Как они отражаются на настроениях граждан? Вселяют ли панику? Вообще как война и теракты отражаются на повседневной жизни?
— Естественно, это напрягает. Я живу в пригороде, мне, собственно, все эти бабахи не слышно, но в Фейсбуке постоянно наблюдаю перекличку на тему что и где рвануло. Естественно люди беспокоятся. Но паники нет. Паника была в 2014, когда люди, в жизни своей никогда не попадавшие в подобные ситуации, были дезориентированы и не понимали что им делать. Сейчас все сжились, смирились с тем, что война где-то рядом. И занимаются своими делами. Единственное о чём переживают, так это о том, что может начаться обострение.
Вообще некоторые страны живут в состоянии войны десятилетиями, тот же Израиль, например. Люди к этому привыкают, война для них становится обыденностью. Конечно, не хотелось бы, чтобы так было в Луганске, но тут выбора особо нет. Тут либо ты принимаешь это и живёшь с этим, либо уезжаешь.
-Как себя чувствуют луганские журналисты? Есть ли работа? Что со свободой слова?
— Как чувствуют? Те, кто не выехали и работают, остались здесь осознанно. Так что нормально, наверное, чувствуют. Те, кого ситуация не устраивает, уже давно в Украине сидят и пишут о том, как плохо жить в Луганске.
С работой, конечно, ситуация хуже, чем до войны. Работать-то особо негде. Если газеты как-то ещё выходят, то телеканал всего один, ну и несколько сайтов есть. Я, честно говоря, не представляю, куда может пойти работать сейчас, например, молодой журналист, только что окончивший ВУЗ.
С этим и раньше было тяжело, поэтому многие уезжали. Создавать ещё какое-то СМИ смысла нет, оно себя не обеспечит. Разве что это будут какие-то постоянные дотации, но опять же найти сейчас инвестора для этого весьма и весьма проблематично.
Мне сложно судить о реальном уровне свободы слова, поскольку я сейчас в СМИ не работаю и знаю ситуацию очень поверхностно. Но вообще, судя по информационному наполнению, вопрос как таковой вообще не стоит. Как и до войны, преобладает официоз — возложили, отметили, посетил, сводки МВД и прочих ведомств, информация пресс-службы гораминистрации и так далее. Какая может быть дискуссия о свободе слова, если это новости под копирку?
-Есть ли в ЛНР коррупция? Если да, то как с ней борются?
— За последний год сотрудники ГИБДД ЛНР останавливали меня больше, чем ГАИ за всю жизнь. В принципе это понятно, время-то военное. Так вот, при этом ни разу я не столкнулся с ситуацией, когда меня тормознули с целью развести на бабки, чем раньше гаишники всегда успешно промышляли. У них же налаженный бизнес был — прятались в кустах с радаром и доили нарушителей.
Сейчас такими вещами здесь никто не занимается. Проверяют документы, в том числе особо тщательно документы на машину, потому что очень много транспорта в угоне, иногда багажник. Если всё нормально — то счастливого пути. Видел пару раз, как составляли протоколы за грубые нарушения. А вот в случае чего обойтись без протокола, насколько я знаю, ни у кого не получалось. Это вам наглядная иллюстрация ситуации с коррупцией.
Наверняка коррупционные схемы существуют, они есть везде, где есть бюджет и есть чиновники. Но вот на бытовом уровне коррупция в значительной степени загнана под плинтус. На предложение «порешать» вопрос за деньги в лучшем случае скажут «нет», а в худшем могут и дело возбудить. Сейчас с этим очень жёстко.
