- Что для Вас сейчас Украина и видите ли свое возвращение туда?
— Безусловно, вижу. Украина — это моя родина. Я вырос там, там похоронены мои предки. У меня осталась масса друзей, знакомых на Украине, многие ко мне обращаются за помощью, советом. Кто-то через интернет, социальные сети, у кого-то остались номера моих телефонов — звонят. И в принципе, я знаю и чувствую, что происходит на Украине. И все чаще в последнее время слышу: «Придите, в конце концов, да наведите порядок. Сколько ж можно?»
- И что вы им отвечаете?
— Я им отвечаю, что этот вопрос у меня из головы не выходит никогда. Я человек системный. Я привык принимать системные решения, и эти решения не могут приниматься вот так — по щелчку пальцев. Для того чтобы принять системное решение, необходимо пройти определенный путь.
Кроме того, вы же знаете, что на Украине идут уголовные процессы в отношении меня, моих бывших подчиненных. Эти процессы запущены были фактически с первого дня, когда произошел государственный переворот. И тут же был объявлен, его результат — Захарченко преступник. То есть, сами неконституционным способом захватили власть, растоптали Конституцию, а обвиняют тех, кто это государство, закон и Конституцию защищал. И все их последующие действия — несмотря на то, что после они смогли как-то формально легализоваться, провести выборы и пр. — я, как юрист, не могу признать законными.
- Что из этого следует? Вы считаете допустимым силовой сценарий смещения нынешней нелигитимной власти?
— Да, но я бы сформулировал по-другому, неизбежным является сценарий силового наведения конституционного порядка в государстве. Я поясню свою мысль.
Поскольку к власти пришли люди, которые незаконно ее захватили, они, естественно, законным образом эту власть не отдадут. Из этого следует, что на Украине в ближайшее время возможно развитие событий только путем каких-то конфликтов. Либо вооруженный конфликт разовьется на Донбассе и перекинется на остальную часть государства. Либо возникнут конфликты непосредственно на территории, так сказать, «континентальной» Украины. Либо произойдет конфликт внутри нынешней власти — а он уже назрел давно. И этот конфликт имеет все шансы развиться до степени очередного переворота. Для государства Украина любой из перечисленных неизбежных конфликтов будет иметь самые печальные последствия.
Ситуация может сползать к распаду страны в силу того, что есть ряд государств — соседей, имеющих претензии к Украине, в том числе и территориальные. Распад могут спровоцировать и внутренние деструктивные силы, которые недовольны происходящим и при случае — не упустят своего. Речь идет, прежде всего, о финансово-промышленных группах олицетворяющие олигархические интересы, они все больше стремятся к некоей независимости от центра, регионализации, можно даже сказать, к феодализации. Геополитические игроки также становятся все более заинтересованными в развале, в распаде этого государства.
- То есть, внешние игроки сейчас уже заинтересованы в дроблении Украины? США, ЕС, Германия, Франция, Россия? Кто из них в этом заинтересован?
— Все. Вот вообще все.
- Но они клянутся, что они за единство Украины…
— Да, конечно, а как же иначе. Конечно, все до последнего будут говорить, что «нет, мы не хотим». Но у каждого есть свои интересы и претензии. Смотрите, в чем еще проблема? Ведь сегодня, если с экономической точки посмотреть на Украину — масса займов, масса денег влита, возвращать непонятно чем, денег нет. Есть только территория, земля. О ней и пойдет речь. Или вы думаете, те, кто дает кредиты государству-банкроту, филантропы?
- То есть, для того чтобы сохранить единство Украины, нужна быстрая перемена власти и решительные действия. Это предполагает, скорее всего, все-таки силовой сценарий. А как насчет выборов? Рейтинги власти падают…
— Очень правильный вопрос, который требует подробного объяснения. К слову, я об этом подробно писал в своей книге «Кровавый евромайдан — преступление века». Начнем с выборов. Может ли смениться власть путем выборов? Конечно. Но вот только условного Порошенко, сменит, предположим, Тимошенко или Турчинов. Это всего лишь смена персоналий при той же националистической антироссийской идеологии. В результате вектор развития Украины не поменяется. Соответственно, все беды, что сегодня преследуют нашу страну, останутся. Выборы сегодня на Украине возможны только между правыми и ультраправыми, других на политическом поле нет, их зачистили или физически уничтожили.
Но давайте упростим ситуацию и теоретически предположим, что в выборах смогут поучаствовать не только националистические силы. Вот мои бывшие соратники развивают некие партийные проекты. И, к примеру, набрали десять процентов и вошли в парламент. Что они смогут? Да ничего. По мановению волшебной палочки исчезнут куда-то нацисты, куда-то денется полк «Азов», куда-то «Сич» исчезнет, куда-то пропадут «Правый сектор», «Белый молот», другие? Куда эти люди вообще денутся? Никуда. Все останется так же.
И вот как эта фракция в Верховной Раде сможет повлиять на ситуацию? Они, что восстановят жизненно важные для Украины экономические отношения с Российской Федерацией? Они возродят военно-промышленный комплекс? И снова по Украине газ запустят? Простой ответ: ничего не произойдет. Понимаете? Ни-че-го. Это — самообман. Это рассказ в пользу бедных.
Отвечу на ваш вопрос так: я готов участвовать в восстановлении на Украине конституционного порядка. В том числе и с применением необходимых и оправданных для этого силовых методов.
Но для этого, еще раз говорю, должен сформироваться общественный запрос на не националистические силы, на такие политические силы, которые развернут развитие Украины с пагубного пути. Нужно понимать, что должно быть общественное гражданское движение, оно должно созреть и организоваться, люди должны сами понять необходимость коренных изменений и искренне захотеть это сделать. Если этого желания внутри страны и общества не будет, силой навязать это невозможно. История знает много попыток насильно привести общество в «рай», и все они заканчивались крахом. Гражданам Украины нужно осознать, что только их стремление способно изменить страну, иначе не получится.
А я как человек, умеющий и знающий, как нужно наладить государственные механизмы, готов принимать участие в таком строительстве.
Мне неоднократно задавали вопрос — чего вы там не объединитесь? Но встречный вопрос: вокруг чего объединиться? Я всегда это говорил и сейчас говорю: объединить может только идея. Важно, вокруг какой идеи мы объединимся. На мой взгляд, такой идеей может стать новая Украина, ориентированная на славянское единство.
- Ну, есть разные формы объединения. Есть форма объединения под названием «фронт», когда люди объединяются не за что-то, а против чего-то.
— Если в это движение, о котором я говорю и мечтаю, и прикладываю силы, чтобы его создать, должны прийти люди — не для того, чтобы денег заработать, а чтобы порядок в стране навести, тогда в этом появится смысл. Тогда появится возможность создавать самоорганизующиеся системы.
Все же видят сегодня, жизнь становится все хуже, 9 миллионов семей — больше половины населения — нуждаются в субсидии по бедности. Но в общественной жизни Украины пока ничего не происходит, никто не объединяется, не происходит каких-то возмущений народа. И мы не можем требовать от них вооруженной борьбы. Для этого должна существовать система проведения переворотов, технология майданов наоборот. Но, прежде всего, должно прийти осознание необходимости перемен.
- Да, здесь есть и другая сторона. В результате Майдана в Европе впервые после Второй мировой войны появилась страна, где реальную и легальную силу представляют нацисты. Что, этого хотели Обама, Меркель, Олланд? И, может быть, они сейчас хотели бы сделать обратную транзакцию?
— Думаю это пока нереально. Ведь тогда им надо признаться и сказать: да, это при нашей помощи фашисты к власти пришли. Это как бывший британский премьер Тони Блэр спустя тринадцать лет признал, что с Ираком у него ошибочка вышла.
- Ну, они, такие, как есть. Большинство западных лидеров — циники и манипуляторы почище украинских. Но неужели у украинского общества совсем нет собственных ресурсов оздоровления? Сейчас и в эмиграции есть много крупных личностей, и на Украине таких осталось немало. И деньги у них пока еще имеются. Самые большие телекомпании и медиахолдинги находятся в собственности людей, которые не симпатизируют нынешнему политическому режиму. И что? Все славят власть и лают на Россию.
— Если вы про СМИ, то я думаю, сегодня на Украине никто не может вести кампанию против режима, против Порошенко. А у меня лично нет никаких медиа-активов. Да, собственно, не только в СМИ дело, хотя это очень важный фактор. Я еще раз повторю: чтобы собрать страну, нужны системные действия. Потому что ее в течение четверти века системно разрушали.
Представьте себе: на момент Майдана у нас действовало 160 тысяч так называемых некоммерческих организаций и их филиалов, которые спонсировались Западом. Протестными интернет-группами в различных соцсетях было охвачено 7,5 миллионов украинцев. Технологии отрабатывались десятилетиями. «Украина без Кучмы», потом оранжевая революция, и все шло по нарастающей. Создавались организации, боевые группы, вертикальные и горизонтальные связи, координационные системы и так далее. Эта система существует и сейчас, ее никто не сломал.
Вот и нам предстоит создать инструменты, которые помогут реализовать нашу задачу. Это возможно. Это требует времени, организационных действий, создания новых смыслов и политической повестки. Это большая работа.
Мы этим вопросом занимаемся. Мы его изучаем, смотрим. Мы в меру своих сил действуем. И я, думаю, когда-то в скором будущем, может быть, будет еще одно интервью, или публичное мое где-то выступление, мы с вами на эту тему еще раз поговорим более предметно.
- Что ж, подождем. Теперь личный вопрос: как вы себя чувствуете спустя два с половиной года после Майдана? Изменились ли ваши представления о жизни?
— Да, я в себе изменения чувствую. Я чувствую прилив некоей силы, энергии, я вообще оцениваю все более глубоко. Я над этим работаю постоянно, анализирую, вникаю в массу вопросов, которыми некогда было заниматься раньше. Мне задают вопрос: вы все знали, но допустили этот переворот, почему? Я тогда не знал всего, в силу разных обстоятельств. Я жил в кабинете, когда все эти события начинались. Мы пытались системно анализировать процессы, которые происходят в обществе. Хотя это, по большому счету, не функция МВД. Мы понимали, что рано или поздно с этим столкнемся, все процессы выйдут на улицу. И бороться с ними нужно будет нам. Я как министр пытался включить все государственные органы в процесс борьбы с тем беспределом, который назревал в обществе. Но этот беспредел готовился при попустительстве и участии ведущих политиков и предпринимателей того времени. Глубоко изучив причины и последствия прошлых неудач, мы уже не повторим ошибок.
