— Руслан, как известно, есть три основных проекта новой конституции Украины — президентский, проект ДНР-ЛНР и проект Оппозиционного блока. Чем они отличаются?
— Это 3 абсолютно разных подхода. Президентский — «гиперцентрализационный» проект преследует две цели: во-первых, убедить западных партнеров и региональные элиты в том, что проводится децентрализация, то бишь выполняются Минские соглашения и передаются дополнительные полномочия на места.
Вторая цель — расширить полномочия и усилить контроль президента над системой власти в Украине путем овладения местным самоуправлением, его финансовыми и административными ресурсами, подчинить местные элиты. Ведь президент получает по этому проекту фактически неограниченное право распускать местные советы, а его представитель — префект — останавливать любые их решения.
Есть и еще одна цель — создать правовую основу для административно-территориальной реформы (3-х кратное сокращение административно-территориальных единиц).
Президентский проект Конституции не прошел надлежащего общественного обсуждения, остро критикуется подавляющим большинством экспертов, является фальсификацией и имитацией назревшей в Украине децентрализации. «Бантиком» в этом проекте выглядит регулирование прокурорского надзора.
Предложения «ДНР» и «ЛНР» имеют иную цель — политическое урегулирование конфликта на Донбассе. В целом, эти предложения можно охарактеризовать как желание непризнанных республик обрести легальную субъектность, в том числе и международного уровня, построить с Украиной конфедеративные отношения. При этом они хотят, формально оставаясь в составе Украины, во-первых, иметь собственное правовое и гуманитарное поле, власть и правоохранительную систему (независимая избирательная система, милиция, ключевое влияние на суды и прокуратуру), и, во-вторых, получать финансовую поддержку Украины. «Бантиком» этого проекта является предложение закрепить в Конституции Украины положение о внеблоковом статусе страны.
Проект «Оппозиционного Блока» — наиболее системный и комплексный, и может действительно характеризоваться как «конституционная реформа», поскольку затрагивает практически все ветви власти. В то же время предложения перейти на парламентскую республику по, де-факто, федеративному образцу (когда президент назначается двухпалатным парламентом) пока что выглядит малореалистичным и популистическим, то есть частью политической компании, но — не реальной попыткой достигнуть конституционных изменений.
Все три проекта не являются «новыми конституциями», а предлагают техническое регулирование полномочий разного уровня без изменений конституционной философии и ключевых принципов.
— Реализация новой Конституции — естественное и главное условие выполнения политической части Минских соглашений. Однако президент и ВР не хотят идти на компромисс с самопровозглашенными республиками, не принимают их предложений по новой редакции Конституции и тем самым ставят процесс конституционного умиротворения в тупик. С чем это связано?
— Дело в уверенности и поддержке украинцев. Нынешние рейтинги президента находятся в районе 20-25%, рейтинги партий коалиции — от 4% до 20%. При этом стремительно растет социальное недовольство — отсутствие реформ, тупиковая ситуация на фронте, экономический кризис. Власть слаба и непопулярна. В обществе живут радикальные настроения — 20-30% украинцев требуют «войны до победного конца» и никаких уступок на востоке не приемлют. А Минские соглашения — это формула компромисса, для реализации которой необходимо уступать всем, в том числе и Украине. Поэтому власть резонно опасается, что реализация Минских договоренностей —уступки «ДНР/ЛНР» вызовут политический кризис в Украине, которые могут оседлать правые и радикальные движения с целью устроить Майдан-3 или организовать иной способ захвата власти.
— Каковы, по вашей информации, настроения в Верховной Раде в связи с внесением на рассмотрение проекта президентской Конституции? Каков расклад сил? Что стоит за этим?
— Президентский проект Конституции очень непросто воспринимается в парламенте. Очевидная попытка президента усилить свои полномочия за счет контроля над местным самоуправлением усилила кризис коалиции и недоверие между партиями большинства, что мы наблюдали последние 2 недели — блокирование работы парламента, острые конфликты вокруг второстепенных законодательных норм.
Депутаты противятся попытке президента перетянуть на себя политическое одеяло. Все же, думаю, первое голосование по Конституции (необходимо простое большинство — 226 голосов) будет успешным уже в нынешний четверг за счет президентской фракции Блока Петра Порошенко, голосов Народного Фронта (потерявшего рейтинги и сливающегося с президентской политсилой) и, возможно, сателлитов из «Воли Народа». Намного сложнее будет обеспечить голосование конституционным большинством (300 голосов из фактических 423) где-то в октябре-ноябре. Успех второго голосования я пока оцениваю не более чем в 20%. Хотя слабость Украины и зависимость от финансовой поддержки западных партнеров могут предопределить и его.
— Какой из трех вариантов Конституции, с вашей точки зрения, наиболее приемлем в нынешних политических и экономических условиях?
— Я считаю, что Украине нужна чистая модель управления — или президентская или парламентская. Ведь нынешняя смешанная модель продемонстрировала, что она ведет к безответственности, популизму и противостоянию ветвей власти. Поскольку и Президентский подход и «ДНР/ЛНРовский» являются фрагментарными, конечно более выигрышно и комплексно смотрятся предложения Оппозиционного Блока, хотя и они, безусловно, не являются решением проблемы государственного управления в Украине.
— Конституционный процесс в Украине, если он будет неправильно откалиброван, может привести к развалу страны. Какова вероятность такого сценария?
— Своими конституционными предложениями президент обострил политическую ситуацию в стране, настроил против себя региональные элиты. Главную угрозу территориальной целостности страны я вижу, как раз в попытках сконцентрировать гиперполномочия в одних руках. Для региональных элит это знак неадекватности и недоговороспособности центральной власти, стартовая точка ориентирования на внешние силы и сепаратизм.
В любом случае президенту придется договариваться и на Западе, и на Востоке и мне кажется, что пока Порошенко колеблется между стратегиями такого «договаривания» — силовой (введение военного положения, концентрация власти, усиление работы прокуратуры и СБУ) и рыночной (передача реальных полномочий на места). При этом власть находится в полном цейтноте, под давлением социально-экономического кризиса.
Второй опасностью для целостности страны является срыв конституционного процесса и, соответственно, обострение внутриполитического противостояния, потеря доверия региональных элит и поддержки западных партнеров. Пока вероятность развала Украины не является высокой — до 10%, но обострение сепаратистских тенденций на востоке и юге страны может еще усилится.
— Что необходимо сделать, чтобы остановить этот процесс?
— Необходимо сделать три вещи. Первое, перейти на чистую модель управления и восстановить консенсус экономико-политических элит. Желательно парламентскую (чтобы нивелировать противостояние украинских и не только элит вокруг «Шапки Мономаха» — должности президента Украины, прекратить «войну на уничтожение» в этой борьбе).
Второе. Освободить продуктивные экономические силы украинских регионов, то есть дать полную экономическую свободу местным территориальным общинам, включая налогообложение, формирование бюджетной политики, программ развития.
Третье. Снять манипулятивные вопросы противостояния с центральной политической повестки дня, то есть вопросы гуманитарной политики — истории, языка, религии, образования, памятников и т.д. должны быть переданы на места — в местные громады.
Решение этих вопросов в таком ключе позволит Украине преодолеть конституционный кризис.
