В отношении Моторы можно неоднократно упоминать эпитет «первый». Кроме первенства в управлении Чукоткой он стал первым малороссом, побывавшим вблизи Северного полюса холода и на побережье Тихого океана. Вместе с тем «белых пятен» в судьбе этого человека предостаточно.
Достоверно не установлены год и место его рождения, не сохранилось изображение его облика. Известно, что он происходил из запорожских казаков, участвовал в антипольском восстании Якова Острянина 1638 г. После поражения повстанцев Семён Иванович укрылся на территории Российского государства, где завербовался на службу в Сибирь.
За Уралом Мотора, по всей видимости, был определён в состав казаков «литовского списка». В него к тому времени включались все подданные Польско-Литовского государства, оказавшиеся в Сибири добровольно или попав в плен.
«Черкассы» (малороссийские казаки), «литва» и «немцы», входившие в «литовский список», в служилой иерархии Сибирского войска занимали весьма престижную вторую ступень после «детей боярских». Получая довольно высокие денежные оклады, казаки «литовского списка» выполняли наиболее сложные виды «отъезжих служб»: разведывали новые местности, несли пограничную службу, сопровождали сборщиков ясака, посольства, участвовали в формировании системы государственного управления.
Имя Семёна Моторы фигурирует в челобитной служилых и промышленных людей царю Михаилу Романову об открытии реки Колымы, датированной 1644 годом. Здесь он предстаёт в ряду томских служилых людей, также, вероятно, зарубежного происхождения: «Ромашка Иванов Немчин, Ивашко Беляна и Семейка Мотора». Возглавляли же список челобитчиков опытные сибирские первопроходцы — руководители экспедиции: «Мишка Стадухин, Митька Михайлов Ярило» (Зырян).
Известно, что Мотора действовал в отряде Зыряна в низовьях Индигирки в 1641 г., который сражался с аборигенами — юкагирами. Годом позже этот отряд в 15 человек направился морем на восток к устью реки Алазеи. Здесь русские впервые встретили чукчей.
Обложить обитателей Алазей ясаком удалось только после боестолкновения. Ранения тогда получили 9 казаков (был ли среди них Мотора, неизвестно), но русским удалось пленить шамана. Здесь было основано зимовье с острожком, ставшее опорным пунктом для дальнейшего продвижения экспедиции на восток.
В июле 1643 г., объединившись с отрядом Стадухина, зыряновцы вошли в устье Колымы. На этой реке казаков ждали стычки с «оленными» (кочевыми) юкагирами, которые даже не дали возможности высадиться на берег: «А берегу нам… не дали, потому что их добре много. А дралися мы с ними в стругах». Однако через десять дней казаки обнаружили выше по течению реки «сидячего» (оседлого) князца Олая, с которого им удалось взять ясак.
На Колыме экспедиция основала новый острог. Исследователи и по сей день спорят, соответствовал ли он современному Нижнеколымску или Среднеколымску.
Зимовье представляло собой обыкновенную избу, впоследствии обнесённую частоколом. В начале 1644 г. гарнизон этого острога (около 30 человек) выдержал штурм очень многочисленного по сибирским меркам отряда юкагиров (500 человек) во главе с упомянутым Олаем.
При подавлении восстания местных племён отличился Семён Мотора: «на той драки Семейка Мотора убил мужика» — фиксировалось в упомянутой челобитной. Надо уточнить, что под «дракой» подразумевалась схватка с основными силами восставших, а под «мужиком» — знатный представитель восставших юкагиров.
На Колыме Мотора пробыл до 1649 г. За это время местные племена были приведены к покорности русским властям, налажен сбор ясака. В то же время в столице воеводства — Якутске появились слухи о местном Эльдорадо — «собольной» реке Погыче (которую впоследствии ассоциировали с Анадырем).
Распространению слухов не препятствовало то обстоятельство, что по мере движения от Колымы на восток редкостойная лиственничная тайга превращалась в тундру, а пушного зверя становилось всё меньше. Предпринимались неоднократные попытки найти путь на Погычу, но они были неудачными. Была молва и о том, что к востоку от Колымы есть река «Нелога» или «Нерога», где есть серебро.
В 1647 — 1648 годах Мотора был свидетелем того, как из Нижнеколымска на восток по морю отправилась легендарная экспедиция Семёна Дежнёва и Федота Попова. Её основной целью был поиск моржовой и рыбной «кости». Мало кто ожидал, что пройдя через будущий Берингов пролив, она сможет достигнуть Анадыря.
Тем временем, в 1647 г. якутский воевода Василий Пушкин принял решение направить на исследование Погычи официальную экспедицию во главе со Стадухиным.
Вполне возможно, что этот известный первопроходец также имел отношение к Украине. Согласно одной из версий его отцом являлся казак Василий Стодух, бывший есаулом одной из запорожских сотен в польском войске. Во время Смутного времени он попал в плен и был сослан на вечное поселение на Русский Север.
В 1748 г. Стадухин достиг Нижнеколымска откуда летом следующего года также устремился на восток на двух больших кочах. Этот рейд оказался неудачным. Пройдя под парусами по морю семь суток отряд Стадухина пережил кораблекрушение одного судна, стал испытывать недостаток провизии и вернулся на Колыму.
Звёздный час Семёна Моторы наступил в 1649 г.
Когда стадухинцы впервые отправились на Анадырь, Колымский приказчик Василий Власьев решил послать туда же свою экспедицию, но сухопутным способом. Главой этого предприятия был назначен тогда уже многоопытный казак Мотора, под началом которого было девять служилых людей и тридцать промышленников. Ему предписывалось построить острог на Анадыре и взять на себя функции местного приказчика.
Экспедиция Моторы проверила сведения о том, что река Большой Анюй (приток Колымы) находится относительно близко к истоку Анадыря. Преодолев почти 700 км. отряд бывшего запорожского казака достиг бассейна Анадыря, объясачивая по дороге оленеводов чукчей. При этом зиму ему пришлось провести в горах.
Вернувшись на Колыму, Стадухин узнал об экспедиции Моторы и устремился вдогонку. Преодолев горные хребты на водоразделе двух рек, погоня настигла Мотору. Между двумя отрядами вспыхнул конфликт, доходило до столкновений, оба лидера претендовали на первенство. В итоге Стадухин захватил Мотору и на некоторое время даже заковал его в колодки.
Семён Иванович был отпущен лишь под обязательство повернуть обратно (по другим данным — признать главенство Стадухина). Однако бывший запорожец и не подумал выполнить насильно вырванного у него обещания.
Весной 1650 г. оба отряда достигли Анадыря, где обнаружили остатки экспедиции Дежнёва. Её участники с большими лишениями преодолели плавание и нелёгкую жизнь на Анадыре. В живых оставалось 13 участников похода из 200.
Конфликтный Стадухин сразу же вступил в противоборство с Дежнёвым, стал обирать уже объясаченных аборигенов — анаулов. Дежнёв встал на сторону Моторы, признав его полномочия приказчика на вновь осваиваемой территории Чукотки.
Весной 1651 г. стадухинцы к облегчению Моторы и Дежнёва направились к югу, на поиски «захребетной реки Пенжины» и вышли в итоге к Охотску. Период двоевластия на Чукотке завершился, отряд Моторы — Дежнёва ликвидировал былую сумятицу и стал готовиться к экспедиции в низовье реки и вдоль морского побережья.
Зимой 1652 года отряд Анадырского приказчика предпринял поход против анаульского «князца» Мекерки, беспокоившего ясачных аборигенов. «И Семен Мотора и я, Семейка Дежнев, с товарищы на того Мекерку с родниками в поход ходили и призывали ево, Мекерку, под государеву царскую высокую руку» — говорилось в челобитной Дежнёва.
Отряд Мекерки был разгромлен, но в том боестолкновении от стрелы лучника Семён Мотора погиб. Власть над Анадырским зимовьем и вместе с ним над всей разведанной русскими частью Чукотского края перешла с Семёну Дежнёву.
В том же 1652 г. в Анадырском заливе было обнаружено большое моржовое лежбище, началась активная добыча моржовой кости, сопоставимая по прибыльности с заготовкой пушнины. По сведениям академического издания «История Чукотки с древнейших времён до наших дней» этот поход в залив был предпринят Дежнёвым ещё совместно с Моторой.
Добыча «рыбьего зуба» (моржового клыка) привлекла внимание Москвы. В Якутск был направлен царский указ, предписывавший всемерно развивать на Анадыри добычу моржовой кости. По пути проложенным Моторой на Анадырь потянулись многие промысловики для добычи этого ценного сырья.
Читая о перипетиях противоборства Моторы и Стадухина, у читателя может сложиться обманчивое представление в духе современного украинского националистического мифа, якобы основную роль в освоении Сибири сыграли малороссы — украинцы.
На самом деле основу сибирского казачества в XVII веке составляли отнюдь не «литовского списка казаки». В 1633 г. этот список по Тобольску — главному городу Сибири насчитывал 128 человек. В Пелыме, Таре, Томске несколькими годами раньше зафиксировано 104 служилых выходцев из Речи Посполитой. Зачастую в «черкасские» и «литовские» подразделения (роты) записывали и великороссов в связи с отсутствием вакансий в обычных подразделениях.
Главным же источником пополнения сибирских гарнизонов были выходцы с Русского Севера — Поморья. В северных Холмогорах, Вологде, Великом Устюге, Сольвычегодске и других городах регулярно «верстали» отряды ратных людей для службы в Сибири. В основном это были «вольные гулящие люди» и охотники, промышлявшие соболя. В дальнейшем их сменили дети казаков, рождённые в Сибири. На втором месте за поморами в пополнении зауральских служилых отрядов стояли жители Среднего Поволжья. Затем следовали пермяки и зыряне.
Однако это не означает, что значение вольных казаков Украины или Дона в первопроходческом движении было незначительным.
Хорошая боевая подготовка, смелость, инициативность, выработанные во время частых военных конфликтов на юго-западных рубежах России, зачастую поднимали их на командные высоты в Сибири. Примеры тому — Семён Иванович Мотора или приказчик Селингинского острога в Забайкалье Демьян Игнатьевич Многогрешный…
Нельзя сказать, что без участия малороссов российское освоение Сибири было невозможно. Но то, что без них русское первопроходчество было бы не таким энергичным можно утверждать наверняка!
