https://ukraina.ru/20240405/1054310799.html
Алексей Самойлов: Россия в Харькове нагрянула домой к ВСУ, чтобы вежливо попросить их убраться в Полтаву
Алексей Самойлов: Россия в Харькове нагрянула домой к ВСУ, чтобы вежливо попросить их убраться в Полтаву - 05.04.2024 Украина.ру
Алексей Самойлов: Россия в Харькове нагрянула домой к ВСУ, чтобы вежливо попросить их убраться в Полтаву
Сегодняшний Харьков – это 1,2–1,3 миллиона человек. Даже если оттуда многие выехали, то вместо них приехали жители Донецкой, Луганской и Днепропетровской областей, где края линии боевого соприкосновения близки
2024-04-05T04:17
2024-04-05T04:17
2024-04-05T14:04
интервью
россия
всу
харьков
харьковская область
полтава
днепропетровск
запорожье
запад
разведка
/html/head/meta[@name='og:title']/@content
/html/head/meta[@name='og:description']/@content
https://cdnn1.ukraina.ru/img/103375/41/1033754129_0:143:1532:1005_1920x0_80_0_0_1ae118bc8032a19aa6d8ef697f81eec3.jpg
Если мы окружим город и отрежем его от жизнеобеспечения, всем будет понятно, что надолго в Харькове оставаться нельзя, считает участник международного движения "Другая Украина", бывший проректор Международного славянского университета в Харькове, военный политолог Алексей Самойлов.Об этом он рассказал в интервью изданию Украина.ру.Ранее координатор российского подполья Сергей Лебедев подробно рассказал о дистанционной атаке ВС РФ по военным объектам ВСУ в районе Харькова, которая была проведена в ночь с 3 на 4 апреля.По его словам, одной из целей стал Мерефянский механический завод, где производились и хранились дроны. Кроме того, недалеко от завода разгружался состав с украинскими военными и техникой, он тоже был поврежден.Лебедев также отметил, что ВС РФ попали в танковое училище в самом Харькове, куда некоторое время назад завезли иностранные танки с иностранными инструкторами. Также один из ударов пришелся по зданию местного РОВД: уничтожено около 15, ранено более 20 украинских силовиков.– Алексей Николаевич, из того, что сообщает Лебедев, складывается впечатление, что наши ракеты заходят в Харьков как к себе домой. Или мне кажется?– Не кажется. Мне даже приятно, что вы использовали именно это словосочетание. Это действительно наш дом. Я прекрасно помню, по какому адресу в Харькове жили я и мои дети. Скорее бы мы туда дошли. Слишком много у нас там должников. Ну а теперь по сути.Я регулярно читаю сводки Минобороны. В марте почти не было сообщений о том, что мы поражаем украинские ЗРК и пилотируемую авиацию. Это говорит о том, что противник истощен в средствах ПВО и авиационной техники. Мы провели ряд воздушных спецопераций, в ходе которых уничтожили вражеские средства обнаружения и поражения нашей авиации. И теперь мы можем наносить массированные ракетно-бомбовые и артиллерийские удары по военной инфраструктуре Харьковской и Сумской областей.Повторюсь, мы не просто заходим в Харьков как к себе домой. Мы проводим комплекс военных операций, в которых задействованы наши ДРГ, ВКС и сухопутные войска в виде артиллерийских подразделений (РСЗО и ствольные орудия). У ВСУ нет возможности противостоять нашим ударам. Поэтому мы системно уничтожаем все объекты, где противник может что-то чинить и производить, а также места расположения личного состава и склады с боеприпасами.– Я сказал: "Заходим как к себе домой", потому что мы одновременно нанесли высокоточные удары по каждой конкретной харьковской улице.– Наша беспилотная и авиационная разведка работают как часы. Мы не просто смотрим на карту города. Мы имеем четкое представление о том, где и какой объект располагается на территории Харькова или области. БПЛА обнаружил – сравнил с картами или оптическими портретами местности с точностью до номера дома – нанес удар.Мы называем конкретные адреса пораженных объектов с одной простой целью: чтобы было понятно, что мы работаем не вслепую. Наверняка у беспилотной и у агентурной разведки есть фото- и видеофиксация того, что ВСУ по этим адресам что-то производили, складировали или прятали личный состав. Чтобы нас никто не обвинял в том, что мы якобы где-то нанесли удар по детскому садику.– Не хотелось бы включать зануду, но не подвергаем ли мы риску жизни людей, когда так подробно говорим о работе нашего подполья на Украине?– Никакому риску людей мы не подвергаем. Во-первых, Лебедев не называет конкретных деталей их работы. Во-вторых, иногда спецслужбы специально вбрасывают информацию о каких-то шпионах, чтобы отвлечь силы противника. Пускай харьковские эсбэушники, которые сидят на Мироносицкой, 2, разобьют себе лбы, носы и ноги в поисках этого харьковского подполья.Да, СБУ схватят каких-то людей на улицах Николаева, Одессы, Харькова или Запорожья, отчитаются о поимке русской агентуры и отправят их на фронт. Наверняка они найдут теток средних лет, которые поставили лайк на фотографиях своих подруг детства, проживающих в России, обвинив их в "пособничестве агрессии". Но это же не мы их сдали. Таковы их гестаповские методы работы. Им нужно отчитаться – они отчитаются. А что на самом деле было – неважно.Киевский режим не считает свое население своим. Да и в самом украинском обществе давно произошло разделение на касты.Там есть каста упоротых нацистов, для которых все остальные – ватники (вне зависимости от того, каких взглядов они на самом деле придерживаются). Там есть каста чиновников и спецслужбистов, для которых жизнь на Украине – способ сохранить свои деньги и власть. А есть каста "неприкасаемых", которые для первых двух каст – расходный материал.– Если говорить однозначно, то все разговоры о нашем скором наступлении на Харьков – это правда? Или это попытка противника заманить нас в ловушку?– Россия готовится к очень серьезной военной кампании. Наступление на Киев или Харьков – один из элементов этой кампании, к которому наши войска активно готовятся. Мы должны рассматривать варианты относительно того, чтобы Украина прекратила диверсионные атаки на нашу территорию и обстрелы мирного населения. Мы должны рассматривать варианты усиления обороны на нашей границе. Мы должны рассматривать вариант, при котором НАТО открыто может вмешаться в украинский конфликт. Таково военное планирование, которое должно учитывать все риски и возможности.То, что западные СМИ твердят о каком-то походе на Харьков, – не новость. Это уже было как в случае с контрнаступом ВСУ, так и с началом СВО. Другое дело, что все эти планы сторон были очевидны. Западные СМИ не преподносили какой-то эксклюзивной оперативной информации.Всем было понятно, что Россия 24 февраля 2022 года будет действовать именно так, как она действовала. Мы же поначалу не воевали. У нас был запрет на поражение мест дислокации личного состава и складов с боеприпасами. В рамках СВО мы только поражали военные объекты на Украине, а стрельбы как таковой не было. Потому что была договоренность, которую нарушила Украина.Сейчас Запад нас тоже пытается раскрутить на какие-то ответы. Эксперты, которые высказывают по этому поводу какие-то мысли, могут выразить какую-то ценную информацию. А после обобщения этой информации западной стороной могут быть сделаны аналитические выводы о том, как именно будут действовать российские войска.Конечно, Запад пытается нас подтолкнуть к какому-то военно-политическому решению, которое было бы для него выгодно. Там сейчас дикий шквал русофобии (сумасшествие и истерика). И если мы на этом фоне решим пойти на какое-то наступление, Запад легко сможет получить поддержку своего истеричного электората накануне выборов.Но мы можем подождать, пока этот электорат устанет от этой истерики. Рано или поздно социально-экономический кризис покажется им важнее украинской проблемы, а это приведет к серьезной смене настроения в обществе на Западе.Тут же главное – чтобы мы первыми не моргнули. А мы это умеем. Посмотрите на взгляд Путина во время его встречи с главой ЦРУ и главой иранской разведки. Выключите звук и посмотрите, как они смотрят в глаза друг другу.– Плюс ко всему, мне кажется, что с точки зрения уничтожения военного потенциала Украины для нас важнее не Харьков, а Запорожье.– Давайте рассуждать, глядя на шахматную доску с высоты двух метров и не трогая фигуры. Мы же знаем правило шахмат: "Взялся – ходи".Мы с вами уже много раз говорили на эту тему и пришли к выводу, что Харьков брать не будут. Мы его обойдем и блокируем. При этом мы оставим в районе Мерефы некий коридор для выхода мирных жителей и даже вооруженных украинских боевиков. Там железная дорога и большая автострада, по которой они могут уйти в сторону Полтавы.Мы действительно не будем оказывать огневое воздействие на этот переход. Мы обязательно найдем способ довести информацию и до гражданского населения Харькова, и до вооруженных формирований, которые останутся в городе, что они смогут беспрепятственно уйти. Пусть они даже выходят с оружием. Главная наша задача – чтобы они оттуда вышли.Сегодняшний Харьков – это 1,2-1,3 миллиона человек. Даже если оттуда многие выехали, то вместо них приехали жители Донецкой, Луганской и Днепропетровской областей, где края линии боевого соприкосновения близки. Если мы окружим город и отрежем его от жизнеобеспечения, всем будет понятно, что надолго в Харькове оставаться нельзя.Мы же понимаем, что невозможно создать запасы воды, продовольствия и боеприпасов на два года вперед. В Мариуполе же не создали. Когда ВСУ поджали с моря, они зашли в подвалы "Азовстали". Да, эти конструкции выдерживали попадания бомбы. Но какой смысл был там держать оборону, если запасы всего необходимого рано или поздно закончатся?Да, противник оставит в Харькове какую-то часть боевиков для городской герильи. Но в целом они примут разумное решение выходить.Если мы обойдем Харьков, мы сможем двигаться минимум в двух направлениях. Или на юг в сторону Днепропетровска и Запорожья, или на запад в сторону Полтавы и Киева.Теперь насчет Запорожья. Это действительно важная цель для нас. Главное, чтобы Украина, как в случае с Харьковом, задумалась: есть ли смысл ей там оставаться, будучи припертой спиной к Днепру? К тому же у всех перед глазами пример Авдеевки. У нас достаточно корректируемых авиабомб. Можно представить, во что превратится их система обороны.Резюмирую. В целом наше большое наступление может проводиться по трем направлениям: север (Харьковская область), юг (Запорожская область) и центр (Донбасс). Это может быть и одновременный, и смещенный по времени удар. Сил и средств для такой операции у нас достаточно. Мы продолжаем их наращивать.Поэтому все разведки мира хотели бы знать основное направление нашего удара и понять, какие действия нам можно противопоставить.
https://ukraina.ru/20231128/1051511762.html
https://ukraina.ru/20240404/1054279775.html
https://ukraina.ru/20240403/1054281123.html
россия
харьков
харьковская область
полтава
днепропетровск
запорожье
запад
украина
Украина.ру
editors@ukraina.ru
+7 495 645 66 01
ФГУП МИА «Россия сегодня»
2024
Новости
ru-RU
https://xn--c1acbl2abdlkab1og.xn--p1ai/
Украина.ру
editors@ukraina.ru
+7 495 645 66 01
ФГУП МИА «Россия сегодня»
Украина.ру
editors@ukraina.ru
+7 495 645 66 01
ФГУП МИА «Россия сегодня»
интервью, россия, всу, харьков, харьковская область, полтава, днепропетровск, запорожье, запад, разведка, украина, илья лебедев, алексей самойлов, владимир путин, минобороны, вооруженные силы украины
Алексей Самойлов: Россия в Харькове нагрянула домой к ВСУ, чтобы вежливо попросить их убраться в Полтаву
04:17 05.04.2024 (обновлено: 14:04 05.04.2024) Сегодняшний Харьков – это 1,2–1,3 миллиона человек. Даже если оттуда многие выехали, то вместо них приехали жители Донецкой, Луганской и Днепропетровской областей, где края линии боевого соприкосновения близки
Если мы окружим город и отрежем его от жизнеобеспечения, всем будет понятно, что надолго в Харькове оставаться нельзя, считает участник международного движения "Другая Украина", бывший проректор Международного славянского университета в Харькове, военный политолог Алексей Самойлов.
Об этом он рассказал в интервью изданию Украина.ру.
Ранее координатор российского подполья Сергей Лебедев подробно рассказал о дистанционной атаке ВС РФ по военным объектам ВСУ в районе Харькова, которая была проведена в ночь с 3 на 4 апреля.
По его словам, одной из целей стал Мерефянский механический завод, где производились и хранились дроны. Кроме того, недалеко от завода разгружался состав с украинскими военными и техникой, он тоже был поврежден.
Лебедев также отметил, что ВС РФ попали в танковое училище в самом Харькове, куда некоторое время назад завезли иностранные танки с иностранными инструкторами. Также один из ударов пришелся по зданию местного РОВД: уничтожено около 15, ранено более 20 украинских силовиков.
– Алексей Николаевич, из того, что сообщает Лебедев, складывается впечатление, что наши ракеты заходят в Харьков как к себе домой. Или мне кажется?
– Не кажется. Мне даже приятно, что вы использовали именно это словосочетание. Это действительно наш дом. Я прекрасно помню, по какому адресу в Харькове жили я и мои дети. Скорее бы мы туда дошли. Слишком много у нас там должников. Ну а теперь по сути.
Я регулярно читаю сводки Минобороны. В марте почти не было сообщений о том, что мы поражаем украинские ЗРК и пилотируемую авиацию. Это говорит о том, что противник истощен в средствах ПВО и авиационной техники. Мы провели ряд воздушных спецопераций, в ходе которых уничтожили вражеские средства обнаружения и поражения нашей авиации. И теперь мы можем наносить массированные ракетно-бомбовые и артиллерийские удары по военной инфраструктуре Харьковской и Сумской областей.
Повторюсь, мы не просто заходим в Харьков как к себе домой. Мы проводим комплекс военных операций, в которых задействованы наши ДРГ, ВКС и сухопутные войска в виде артиллерийских подразделений (РСЗО и ствольные орудия). У ВСУ нет возможности противостоять нашим ударам. Поэтому мы системно уничтожаем все объекты, где противник может что-то чинить и производить, а также места расположения личного состава и склады с боеприпасами.
– Я сказал: "Заходим как к себе домой", потому что мы одновременно нанесли высокоточные удары по каждой конкретной харьковской улице.
– Наша беспилотная и авиационная разведка работают как часы. Мы не просто смотрим на карту города. Мы имеем четкое представление о том, где и какой объект располагается на территории Харькова или области. БПЛА обнаружил – сравнил с картами или оптическими портретами местности с точностью до номера дома – нанес удар.
Мы называем конкретные адреса пораженных объектов с одной простой целью: чтобы было понятно, что мы работаем не вслепую. Наверняка у беспилотной и у агентурной разведки есть фото- и видеофиксация того, что ВСУ по этим адресам что-то производили, складировали или прятали личный состав. Чтобы нас никто не обвинял в том, что мы якобы где-то нанесли удар по детскому садику.
– Не хотелось бы включать зануду, но не подвергаем ли мы риску жизни людей, когда так подробно говорим о работе нашего подполья на Украине?
– Никакому риску людей мы не подвергаем. Во-первых, Лебедев не называет конкретных деталей их работы. Во-вторых, иногда спецслужбы специально вбрасывают информацию о каких-то шпионах, чтобы отвлечь силы противника. Пускай харьковские эсбэушники, которые сидят на Мироносицкой, 2, разобьют себе лбы, носы и ноги в поисках этого харьковского подполья.
Да, СБУ схватят каких-то людей на улицах Николаева, Одессы, Харькова или Запорожья, отчитаются о поимке русской агентуры и отправят их на фронт. Наверняка они найдут теток средних лет, которые поставили лайк на фотографиях своих подруг детства, проживающих в России, обвинив их в "пособничестве агрессии". Но это же не мы их сдали. Таковы их гестаповские методы работы. Им нужно отчитаться – они отчитаются. А что на самом деле было – неважно.
Киевский режим не считает свое население своим. Да и в самом украинском обществе давно произошло разделение на касты.
Там есть каста упоротых нацистов, для которых все остальные – ватники (вне зависимости от того, каких взглядов они на самом деле придерживаются). Там есть каста чиновников и спецслужбистов, для которых жизнь на Украине – способ сохранить свои деньги и власть. А есть каста "неприкасаемых", которые для первых двух каст – расходный материал.
– Если говорить однозначно, то все разговоры о нашем скором наступлении на Харьков – это правда? Или это попытка противника заманить нас в ловушку?
– Россия готовится к очень серьезной военной кампании. Наступление на Киев или Харьков – один из элементов этой кампании, к которому наши войска активно готовятся. Мы должны рассматривать варианты относительно того, чтобы Украина прекратила диверсионные атаки на нашу территорию и обстрелы мирного населения. Мы должны рассматривать варианты усиления обороны на нашей границе. Мы должны рассматривать вариант, при котором НАТО открыто может вмешаться в украинский конфликт. Таково военное планирование, которое должно учитывать все риски и возможности.
То, что западные СМИ твердят о каком-то походе на Харьков, – не новость. Это уже было как в случае с контрнаступом ВСУ, так и с началом СВО. Другое дело, что все эти планы сторон были очевидны. Западные СМИ не преподносили какой-то эксклюзивной оперативной информации.
Всем было понятно, что Россия 24 февраля 2022 года будет действовать именно так, как она действовала. Мы же поначалу не воевали. У нас был запрет на поражение мест дислокации личного состава и складов с боеприпасами. В рамках СВО мы только поражали военные объекты на Украине, а стрельбы как таковой не было. Потому что была договоренность, которую нарушила Украина.
Сейчас Запад нас тоже пытается раскрутить на какие-то ответы. Эксперты, которые высказывают по этому поводу какие-то мысли, могут выразить какую-то ценную информацию. А после обобщения этой информации западной стороной могут быть сделаны аналитические выводы о том, как именно будут действовать российские войска.
Конечно, Запад пытается нас подтолкнуть к какому-то военно-политическому решению, которое было бы для него выгодно. Там сейчас дикий шквал русофобии (сумасшествие и истерика). И если мы на этом фоне решим пойти на какое-то наступление, Запад легко сможет получить поддержку своего истеричного электората накануне выборов.
Но мы можем подождать, пока этот электорат устанет от этой истерики. Рано или поздно социально-экономический кризис покажется им важнее украинской проблемы, а это приведет к серьезной смене настроения в обществе на Западе.
Тут же главное – чтобы мы первыми не моргнули. А мы это умеем. Посмотрите на взгляд Путина во время его встречи с главой ЦРУ и главой иранской разведки. Выключите звук и посмотрите, как они смотрят в глаза друг другу.
– Плюс ко всему, мне кажется, что с точки зрения уничтожения военного потенциала Украины для нас важнее не Харьков, а Запорожье.
– Давайте рассуждать, глядя на шахматную доску с высоты двух метров и не трогая фигуры. Мы же знаем правило шахмат: "Взялся – ходи".
Мы с вами уже много раз говорили на эту тему и пришли к выводу, что Харьков брать не будут. Мы его обойдем и блокируем. При этом мы оставим в районе Мерефы некий коридор для выхода мирных жителей и даже вооруженных украинских боевиков. Там железная дорога и большая автострада, по которой они могут уйти в сторону Полтавы.
Мы действительно не будем оказывать огневое воздействие на этот переход. Мы обязательно найдем способ довести информацию и до гражданского населения Харькова, и до вооруженных формирований, которые останутся в городе, что они смогут беспрепятственно уйти. Пусть они даже выходят с оружием. Главная наша задача – чтобы они оттуда вышли.
Сегодняшний Харьков – это 1,2-1,3 миллиона человек. Даже если оттуда многие выехали, то вместо них приехали жители Донецкой, Луганской и Днепропетровской областей, где края линии боевого соприкосновения близки. Если мы окружим город и отрежем его от жизнеобеспечения, всем будет понятно, что надолго в Харькове оставаться нельзя.
Мы же понимаем, что невозможно создать запасы воды, продовольствия и боеприпасов на два года вперед. В Мариуполе же не создали. Когда ВСУ поджали с моря, они зашли в подвалы "Азовстали". Да, эти конструкции выдерживали попадания бомбы. Но какой смысл был там держать оборону, если запасы всего необходимого рано или поздно закончатся?
Да, противник оставит в Харькове какую-то часть боевиков для городской герильи. Но в целом они примут разумное решение выходить.
Если мы обойдем Харьков, мы сможем двигаться минимум в двух направлениях. Или на юг в сторону Днепропетровска и Запорожья, или на запад в сторону Полтавы и Киева.
Теперь насчет Запорожья. Это действительно важная цель для нас. Главное, чтобы Украина, как в случае с Харьковом, задумалась: есть ли смысл ей там оставаться, будучи припертой спиной к Днепру? К тому же у всех перед глазами пример Авдеевки. У нас достаточно корректируемых авиабомб. Можно представить, во что превратится их система обороны.
Резюмирую. В целом наше большое наступление может проводиться по трем направлениям: север (Харьковская область), юг (Запорожская область) и центр (Донбасс). Это может быть и одновременный, и смещенный по времени удар. Сил и средств для такой операции у нас достаточно. Мы продолжаем их наращивать.
Поэтому все разведки мира хотели бы знать основное направление нашего удара и понять, какие действия нам можно противопоставить.
