https://ukraina.ru/20220722/1036751359.html
Александр Носович: Россия может перейти от режима СВО к режиму полноценной войны
Александр Носович: Россия может перейти от режима СВО к режиму полноценной войны - 27.06.2023 Украина.ру
Александр Носович: Россия может перейти от режима СВО к режиму полноценной войны
Украина.ру, 27.06.2023
2022-07-22T13:56
2022-07-22T13:56
2023-06-27T10:45
интервью
александр носович
сво
украина
экономика
политика
россия
/html/head/meta[@name='og:title']/@content
/html/head/meta[@name='og:description']/@content
https://cdnn1.ukraina.ru/img/07e8/0a/12/1058199698_90:0:2933:1599_1920x0_80_0_0_6c678f9564b9d5f8b41ae6b5a516f3e8.jpg
На все западные планы эскалации Россия должна отвечать планами встречной эскалации. Москва должна публично и в ходе закрытых встреч ставить в известность западных партнеров, что ответ на угрозы будет серьезным, считает политолог, главный редактор аналитического портала «РуБалтик» Александр Носович.Об этом он рассказал в интервью изданию Украина.ру.— Александр, недавний визит Владимира Путина в Тегеран, завуалированная серия встреч с руководством Ирана, трехсторонняя встреча с участием Турции. В чем главный аспект этих встреч?— Главный аспект этого визита — борьба Запада против России, и, соответственно, ответные меры России, которые стратегически направлены на то, чтобы уйти от зависимости от стран западного блока. И в этом отношении визит Путина в Иран — он носит такой демонстративный характер. Главная его составляющая — это энергетика. В том контексте, который я затронул, в контексте конфликта России и Запада, потому что подписанные договорённости с Газпромом о газопроводах «Северный Парс», «Южный Парс» — это уход от зависимости на европейском направлении.Традиционно главным получателем российского сырья исторически всегда была Европа. И здесь у наших энергоресурсов прямая преемственность с 18-м веком, когда мы поставляли туда дёготь и пеньку. Сейчас ничего не изменилось, и мы по-прежнему зависим от европейцев так же, как европейцы зависят от нас. И поэтому те угрозы, которые они нам заявляют о том, что за несколько лет мы полностью откажемся от вашего газа и от вашей нефти, — к ним нужно относиться серьёзно.К концу десятилетия они в самом деле могут отказаться, если этому будет способствовать ситуация на мировом рынке энергоресурсов, и если их будут к этому активнее подзуживать Соединённые Штаты. Для России это чревато очень большими энергетическими убытками. И здесь для нас безальтернативный вариант — это разворот на Восток.В данном случае, разворот на Юго-Восток. Эти заключённые договорённости с Газпромом – они позволяют нам избежать больших потерь после отказа от европейского рынка. И даже дают возможности самим отказаться от европейского рынка, не дожидаясь, пока нас отключит сама Европа.— Что касается Европы, опять заговорили в Германии о возобновления запуска «Северного потока — 2» после заявления Путина о том, что он уже был готов, и вы сами этому воспрепятствовали. Переживёт ли Европа, Германия зиму?— Пережить-то они переживут, но потери в любом случае для них будут критическими. Даже если не прервётся транзит российского газа, все равно нынешних цен на газ, рыночных цен, мировых цен на газ европейская экономика не выдерживает. Поэтому минимум, с чем европейцы столкнутся зимой — это приостановка работы промышленных предприятий. Больнее всего это будет бить, конечно, по Германии. Потому что Германия — это единственная страна Европы, оставшаяся индустриальной державой, сохранившая большую промышленность, вместо деиндустриализации проведшая модернизацию своей промышленности.Нынешние цены на энергоносители ведут к банкротству всех этих «Мерседесов», «БМВ», этих легендарных немецких предприятий, всемирно известных, которые до сих пор были конкурентоспособны, — и российская сторона должна была много раз обращать на это внимание, гораздо активнее, чем она обращала, — которые были конкурентоспособны благодаря дешёвым российским ресурсам.Теперь, когда даже самые дешёвые на рынке российские энергоресурсы неподъёмно дороги, немецкие заводы могут просто обанкротиться, проиграв конкуренцию американцам, японцам и китайцам. Это самый минимум того, что ожидает европейцев осенью и зимой.Самый неблагоприятный для них сценарий — это потеря ещё и населения, жизней людей, потому что сейчас стоит вопрос, смогут ли европейцы отапливать жилые помещения в отопительный сезон. Если не смогут, то тогда вероятна массовая смертность от переохлаждения.Кстати, европейская энергосистема, европейская коммунальная система устроена так, что она этому способствуют. Есть же известный факт о массовых смертях британских пенсионеров в отопительный сезон, которые из-за дороговизны отопления постоянно понижают температуру обогревателей в квартире, и в конце концов замерзают, умирают от лёгочных заболеваний, от простуды элементарной. Просто потому, что они не могут себе позволить приемлемое для их здоровья отопление в квартирах. В этот отопительный сезон это может стать проблемой всей Европы и привести к такой же массовой смертности, которая была от ковида в 2020 году.— Вернёмся в Тегеран. Мы все знаем, что Иран — это страна, которая более 40 лет находится под санкциями, есть какой-то опыт того же параллельного импорта, всего остального. Как вы думаете, затрагивались ли такие аспекты, говорили ли о возможности переработки энергоресурсов?— Ну, этот момент, разумеется, обсуждался на тех предварительных встречах, которые предшествовали саммиту на высшем уровне. Нужно понимать, что такие визиты, как визит Путина в Тегеран — это результат очень большой подготовительной работы на более низких уровнях.Итоговому визиту предшествует огромное количество переговоров, встреч, подготовленных контрактов и тому подобных вещей. Разумеется, Иран был интересен России в том аспекте, что это страна, которая 40 лет находится под американскими санкциями, под западными санкциями.За эти 40 лет она не только выжила, но и превратилась в лидера в своём регионе, в регионе Среднего Востока, приумножила то лидерство, которое было при шахе, и которое достигалось благодаря союзу с американцами. Приумножила и умножила его и без союза (с США. — Ред.), и даже при откровенной враждебности со стороны американцев сохранила высокоразвитую экономику.Пресловутые беспилотники, поставку которых в Россию обсуждают на Западе. Тот факт, что у Ирана есть такие беспилотники, говорит о том, что у него есть военно-промышленный комплекс, военная промышленность. А наличие у страны военной промышленности — это знак качества экономики этой страны.И, разумеется, действия Запада эти 40 лет были направлены на то, чтобы именно эту отрасль иранской экономики уничтожить. Но самый конфликтный вопрос в отношениях с Ираном — это, как вы знаете, его ядерная программа, которую на Западе рассматривают исключительно в контексте военной промышленности Ирана, в контексте планов по созданию ядерной бомбы. Тем не менее военная промышленность у Ирана сохранилась, как и многие другие высокотехнологичные отрасли экономики. И я думаю, что именно этот иранский опыт интересовал российских переговорщиков в наибольшей степени.Что касается параллельного импорта, то здесь, скорее, меньше интерес к Ирану — по той простой причине, что он не имеет прямых границ с Россией. Здесь для нас куда более важную роль играют страны Евразийского сотрудничества (ЕАС), в первую очередь Казахстан, которые осуществляют львиную долю параллельного импорта, и который институционально легко осуществлять благодаря институтам ЕАС.Плюс Китай, конечно, потому что это рынок такого масштаба, что западные экспортёры продукции в КНР — они просто не могут отследить, куда она пойдёт дальше. Достаточна ли она для китайского рынка, для китайских потребителей, или она излишня и, следовательно, будет экспортироваться куда-то ещё, скорее всего, на Север, это невозможно выяснить в силу объёмов китайского рынка. Это создаёт очень выгодные условия для параллельного импорта в Россию.— Подойдём к вопросу блокады Калининградской области — морской путь, вопрос выравнивания тарифов на морские перевозки с железнодорожными тарифами. Есть ли тут какая-то связь с нашумевшим высказыванием со стороны Литвы по поводу разбора железнодорожных путей? К чему это может привести?— Справедливости ради нужно сказать, что эти заявления делала не Литва. Мы могли бы говорить про Литву, если бы это был какой-то официальный представитель Вильнюса, человек при должности. А это какой-то бывший отставной козы младший барабанщик, бывший глава военной разведки или что-то такое, вякнул по этому поводу. И премьер-министр в ответ заявил, что это оправданные эмоции патриотов, но пока что всего лишь эмоции.Но тем не менее, даже такие заявления, даже ничего не значащих спикеров, должны в Москве и в Калининграде восприниматься всерьёз по той простой причине, что калининградский транзит — это оружие, которое висит на стене, и которое рано или поздно может выстрелить.Оно уже практически выстрелило один раз в июне. Во всяком случае оно было снято с полки и им нацелились в сторону России, в сторону Калининградской области. И если это один раз произошло, то ничто не гарантирует от того, что это произойдёт во второй раз. И во второй раз России перекроют весь грузопоток, а также пассажиропоток в Калининградскую область.Поэтому я постоянно говорю о том, что морские перевозки и авиаперевозки, как грузовые, так и пассажирские — это безальтернативный вариант развития калининградской логистики, транспортной сферы Калининградской области, потому что альтернатива — это только пресловутый Сувалкский коридор.То есть, брать под российский суверенитет ту часть территории Литвы, которая отделяет Калининград от союзного государства России и Белоруссии, организовывать там какие-то выделенные трассы под российской юрисдикцией, и ставить российских военных эти трассы охранять. Это фактически военный сценарий.Если мы сейчас на Северо-Западе к такому не готовы, то остаётся только море, остаётся только воздух. Потому что, как ещё раз убедительно доказала июньская история с Литвой и Еврокомиссией, никаких надежд на добрую волю со стороны Литвы и даже на какую-то адекватность со стороны Литвы и в меньшей степени, но также и Европейского союза, у нас нет.— Мы все слышали заявление замминистра обороны Украины Владимира Гаврилова о потоплении Черноморского флота, о том, чтобы при помощи западного оружия занять Крым. Насколько реальны такие заявления?– К ним тоже нужно относиться всерьёз, потому что, если будет принято решение в Вашингтоне и Брюсселе, в штаб-квартире НАТО об эскалации украинского военного конфликта, то возможны удары западным оружием по территории России в несравнимо больших масштабах, чем те, что происходят сейчас по Брянской и Белгородской областям. Тогда, конечно, могут быть удары не только по Крыму, но и удары вглубь территории России. Сейчас на Украине, по некоторым данным есть такие виды вооружения, которые бьют на расстояние 360 километров.Если представить себе линию фронта в Донбассе, где она проходит, и проложить прямую 360 километров на Восток, то, получается, это практически Московская область уже. Поэтому Россия должна готовить на такие планы ответные планы, планы встречной эскалации. Как сказал наш президент, мы на Украине ещё ничего особо не начинали.Он знает, о чём говорит, поскольку у нас на Украине задействована где-то десятая часть всех мощностей, которые есть у Минобороны России, которые есть у российской армии. И применяются те силы, которые там есть, по Украине по самому минимуму. До сих пор, это очень много обсуждалось в апреле-мае, до сих пор не нанесено ударов по мостам через Днепр, до сих пор не нанесены удары по железным дорогам, по которым везут западное оружие на восток Украины, нет ударов по этим пресловутым центрам принятия решений.Всё это может быть, то есть Россия может, и она должна публично и в закрытом режиме своим западным оппонентам об этом постоянно говорить. Россия может перейти от режима СВО (специальной военной операции) к режиму полноценной войны с Украиной. Это нужно для того, чтобы не пришлось переходить (к режиму войны. — Ред.), чтобы эти планы западных ястребов по использованию мощного западного оружия для ударов по России так и остались только планами.— Вы недавно в своем телеграм-канале писали о возможном возобновлении переговоров с Киевом. Если вдруг переговоры возобновятся, какие будут условия, и останется ли место для Киева?— Место для Киева останется, потому что из всей территории Украины России критически необходима только её юго-восточная часть. Тут у западных, у центральных регионов страны не должно быть иллюзий, что они представляют какую-то стратегическую значимость. Они даже для Запада её не представляют. Они в этом отношении для НАТО, для Вашингтона даже меньше, чем Румыния, потому что у Румынии есть выход к морю. А у них без того, что мы называем Новороссия, выхода к морю не будет.То есть они там при таком раскладе станут не больше, в плане своей значимости, чем какая-то Словакия, например. А для Запада и для России нужен юг Украины, кстати, нужен и Донбасс. Донбасс тоже имеет стратегическую ценность не только для России, но и для Запада.Но России необходим Николаев, безусловно, для того, чтобы гарантировать безопасность этого юго-восточного коридора, который соединяет Крым с остальной Россией по суше, через Херсон, через Донбасс, через часть Харьковской области. Разумеется, если Россия пришла на земли юго-востока всерьёз и надолго, то должен быть как-то решён вопрос с Одессой, потому что ситуация, когда Одесса контролируется онтологически враждебным ей украинским режимом националистическим — это совершенно нездоровая ситуация. Конфликт не будет исчерпан, не приведёт к устойчивому миру, если с Одессой останется всё так, как есть. Вот исходя из этого я предполагаю, какие будут новые требования.А Киеву, в случае возобновления переговоров, (условия. — Ред.), это разумеется его фактический отказ от суверенитета над Херсонской и Запорожской областями, это какие-то требования по Николаеву и Одессе отдельные, я пока что не могу их сформулировать. Ну и какая-то уголовная ответственность за те обстрелы Донецка, которые продолжаются уже несколько месяцев, которые являются уже в чистом виде актом мести гражданскому населению. Удары наносятся по жилым массивам.Я не представляю, как на практике Киев сможет выполнить эти российские требования, потому что уголовное преследование за эти акты террора против жителей Донбасса — это уголовное преследование самих себя. Зеленский за это должен сам себя посадить, чего, разумеется, не делает. Поэтому, я думаю, что на практике переговоры с Украиной в будущем будут так же маловероятны, как и сейчас.
https://ukraina.ru/20200913/1028888091.html
https://ukraina.ru/20220718/1036552430.html
https://ukraina.ru/20220504/1033901850.html
https://ukraina.ru/20220721/1036722170.html
https://ukraina.ru/20220721/1036749226.html
украина
россия
Украина.ру
editors@ukraina.ru
+7 495 645 66 01
ФГУП МИА «Россия сегодня»
2022
Новости
ru-RU
https://xn--c1acbl2abdlkab1og.xn--p1ai/
Украина.ру
editors@ukraina.ru
+7 495 645 66 01
ФГУП МИА «Россия сегодня»
Украина.ру
editors@ukraina.ru
+7 495 645 66 01
ФГУП МИА «Россия сегодня»
интервью, александр носович, сво, украина, экономика, политика, россия
На все западные планы эскалации Россия должна отвечать планами встречной эскалации. Москва должна публично и в ходе закрытых встреч ставить в известность западных партнеров, что ответ на угрозы будет серьезным, считает политолог, главный редактор аналитического портала «РуБалтик» Александр Носович.
Об этом он рассказал в интервью изданию Украина.ру.
— Александр, недавний визит Владимира Путина в Тегеран, завуалированная серия встреч с руководством Ирана, трехсторонняя встреча с участием Турции. В чем главный аспект этих встреч?
— Главный аспект этого визита — борьба Запада против России, и, соответственно, ответные меры России, которые стратегически направлены на то, чтобы уйти от зависимости от стран западного блока. И в этом отношении визит Путина в Иран — он носит такой демонстративный характер. Главная его составляющая — это энергетика. В том контексте, который я затронул, в контексте конфликта России и Запада, потому что подписанные договорённости с Газпромом о газопроводах «Северный Парс», «Южный Парс» — это уход от зависимости на европейском направлении.
Традиционно главным получателем российского сырья исторически всегда была Европа. И здесь у наших энергоресурсов прямая преемственность с 18-м веком, когда мы поставляли туда дёготь и пеньку. Сейчас ничего не изменилось, и мы по-прежнему зависим от европейцев так же, как европейцы зависят от нас. И поэтому те угрозы, которые они нам заявляют о том, что за несколько лет мы полностью откажемся от вашего газа и от вашей нефти, — к ним нужно относиться серьёзно.
К концу десятилетия они в самом деле могут отказаться, если этому будет способствовать ситуация на мировом рынке энергоресурсов, и если их будут к этому активнее подзуживать Соединённые Штаты. Для России это чревато очень большими энергетическими убытками. И здесь для нас безальтернативный вариант — это разворот на Восток.
В данном случае, разворот на Юго-Восток. Эти заключённые договорённости с Газпромом – они позволяют нам избежать больших потерь после отказа от европейского рынка. И даже дают возможности самим отказаться от европейского рынка, не дожидаясь, пока нас отключит сама Европа.
— Что касается Европы, опять заговорили в Германии о возобновления запуска «Северного потока — 2» после заявления Путина о том, что он уже был готов, и вы сами этому воспрепятствовали. Переживёт ли Европа, Германия зиму?
— Пережить-то они переживут, но потери в любом случае для них будут критическими. Даже если не прервётся транзит российского газа, все равно нынешних цен на газ, рыночных цен, мировых цен на газ европейская экономика не выдерживает. Поэтому минимум, с чем европейцы столкнутся зимой — это приостановка работы промышленных предприятий. Больнее всего это будет бить, конечно, по Германии. Потому что Германия — это единственная страна Европы, оставшаяся индустриальной державой, сохранившая большую промышленность, вместо деиндустриализации проведшая модернизацию своей промышленности.
Нынешние цены на энергоносители ведут к банкротству всех этих «Мерседесов», «БМВ», этих легендарных немецких предприятий, всемирно известных, которые до сих пор были конкурентоспособны, — и российская сторона должна была много раз обращать на это внимание, гораздо активнее, чем она обращала, — которые были конкурентоспособны благодаря дешёвым российским ресурсам.
Теперь, когда даже самые дешёвые на рынке российские энергоресурсы неподъёмно дороги, немецкие заводы могут просто обанкротиться, проиграв конкуренцию американцам, японцам и китайцам. Это самый минимум того, что ожидает европейцев осенью и зимой.
Самый неблагоприятный для них сценарий — это потеря ещё и населения, жизней людей, потому что сейчас стоит вопрос, смогут ли европейцы отапливать жилые помещения в отопительный сезон. Если не смогут, то тогда вероятна массовая смертность от переохлаждения.
Кстати, европейская энергосистема, европейская коммунальная система устроена так, что она этому способствуют. Есть же известный факт о массовых смертях британских пенсионеров в отопительный сезон, которые из-за дороговизны отопления постоянно понижают температуру обогревателей в квартире, и в конце концов замерзают, умирают от лёгочных заболеваний, от простуды элементарной. Просто потому, что они не могут себе позволить приемлемое для их здоровья отопление в квартирах. В этот отопительный сезон это может стать проблемой всей Европы и привести к такой же массовой смертности, которая была от ковида в 2020 году.
— Вернёмся в Тегеран. Мы все знаем, что Иран — это страна, которая более 40 лет находится под санкциями, есть какой-то опыт того же параллельного импорта, всего остального. Как вы думаете, затрагивались ли такие аспекты, говорили ли о возможности переработки энергоресурсов?
— Ну, этот момент, разумеется, обсуждался на тех предварительных встречах, которые предшествовали саммиту на высшем уровне. Нужно понимать, что такие визиты, как визит Путина в Тегеран — это результат очень большой подготовительной работы на более низких уровнях.
Итоговому визиту предшествует огромное количество переговоров, встреч, подготовленных контрактов и тому подобных вещей. Разумеется, Иран был интересен России в том аспекте, что это страна, которая 40 лет находится под американскими санкциями, под западными санкциями.
За эти 40 лет она не только выжила, но и превратилась в лидера в своём регионе, в регионе Среднего Востока, приумножила то лидерство, которое было при шахе, и которое достигалось благодаря союзу с американцами. Приумножила и умножила его и без союза (с США. — Ред.), и даже при откровенной враждебности со стороны американцев сохранила высокоразвитую экономику.
Пресловутые беспилотники, поставку которых в Россию обсуждают на Западе. Тот факт, что у Ирана есть такие беспилотники, говорит о том, что у него есть военно-промышленный комплекс, военная промышленность. А наличие у страны военной промышленности — это знак качества экономики этой страны.
И, разумеется, действия Запада эти 40 лет были направлены на то, чтобы именно эту отрасль иранской экономики уничтожить. Но самый конфликтный вопрос в отношениях с Ираном — это, как вы знаете, его ядерная программа, которую на Западе рассматривают исключительно в контексте военной промышленности Ирана, в контексте планов по созданию ядерной бомбы. Тем не менее военная промышленность у Ирана сохранилась, как и многие другие высокотехнологичные отрасли экономики. И я думаю, что именно этот иранский опыт интересовал российских переговорщиков в наибольшей степени.
Что касается параллельного импорта, то здесь, скорее, меньше интерес к Ирану — по той простой причине, что он не имеет прямых границ с Россией. Здесь для нас куда более важную роль играют страны Евразийского сотрудничества (ЕАС), в первую очередь Казахстан, которые осуществляют львиную долю параллельного импорта, и который институционально легко осуществлять благодаря институтам ЕАС.
Плюс Китай, конечно, потому что это рынок такого масштаба, что западные экспортёры продукции в КНР — они просто не могут отследить, куда она пойдёт дальше. Достаточна ли она для китайского рынка, для китайских потребителей, или она излишня и, следовательно, будет экспортироваться куда-то ещё, скорее всего, на Север, это невозможно выяснить в силу объёмов китайского рынка. Это создаёт очень выгодные условия для параллельного импорта в Россию.
— Подойдём к вопросу блокады Калининградской области — морской путь, вопрос выравнивания тарифов на морские перевозки с железнодорожными тарифами. Есть ли тут какая-то связь с нашумевшим высказыванием со стороны Литвы по поводу разбора железнодорожных путей? К чему это может привести?
— Справедливости ради нужно сказать, что эти заявления делала не Литва. Мы могли бы говорить про Литву, если бы это был какой-то официальный представитель Вильнюса, человек при должности. А это какой-то бывший отставной козы младший барабанщик, бывший глава военной разведки или что-то такое, вякнул по этому поводу. И премьер-министр в ответ заявил, что это оправданные эмоции патриотов, но пока что всего лишь эмоции.
Но тем не менее, даже такие заявления, даже ничего не значащих спикеров, должны в Москве и в Калининграде восприниматься всерьёз по той простой причине, что калининградский транзит — это оружие, которое висит на стене, и которое рано или поздно может выстрелить.
Оно уже практически выстрелило один раз в июне. Во всяком случае оно было снято с полки и им нацелились в сторону России, в сторону Калининградской области. И если это один раз произошло, то ничто не гарантирует от того, что это произойдёт во второй раз. И во второй раз России перекроют весь грузопоток, а также пассажиропоток в Калининградскую область.
Поэтому я постоянно говорю о том, что морские перевозки и авиаперевозки, как грузовые, так и пассажирские — это безальтернативный вариант развития калининградской логистики, транспортной сферы Калининградской области, потому что альтернатива — это только пресловутый Сувалкский коридор.
То есть, брать под российский суверенитет ту часть территории Литвы, которая отделяет Калининград от союзного государства России и Белоруссии, организовывать там какие-то выделенные трассы под российской юрисдикцией, и ставить российских военных эти трассы охранять. Это фактически военный сценарий.
Если мы сейчас на Северо-Западе к такому не готовы, то остаётся только море, остаётся только воздух. Потому что, как ещё раз убедительно доказала июньская история с Литвой и Еврокомиссией, никаких надежд на добрую волю со стороны Литвы и даже на какую-то адекватность со стороны Литвы и в меньшей степени, но также и Европейского союза, у нас нет.
— Мы все слышали заявление замминистра обороны Украины Владимира Гаврилова о потоплении Черноморского флота, о том, чтобы при помощи западного оружия занять Крым. Насколько реальны такие заявления?
– К ним тоже нужно относиться всерьёз, потому что, если будет принято решение в Вашингтоне и Брюсселе, в штаб-квартире НАТО об эскалации украинского военного конфликта, то возможны удары западным оружием по территории России в несравнимо больших масштабах, чем те, что происходят сейчас по Брянской и Белгородской областям. Тогда, конечно, могут быть удары не только по Крыму, но и удары вглубь территории России. Сейчас на Украине, по некоторым данным есть такие виды вооружения, которые бьют на расстояние 360 километров.
Если представить себе линию фронта в Донбассе, где она проходит, и проложить прямую 360 километров на Восток, то, получается, это практически Московская область уже. Поэтому Россия должна готовить на такие планы ответные планы, планы встречной эскалации. Как сказал наш президент, мы на Украине ещё ничего особо не начинали.
Он знает, о чём говорит, поскольку у нас на Украине задействована где-то десятая часть всех мощностей, которые есть у Минобороны России, которые есть у российской армии. И применяются те силы, которые там есть, по Украине по самому минимуму. До сих пор, это очень много обсуждалось в апреле-мае, до сих пор не нанесено ударов по мостам через Днепр, до сих пор не нанесены удары по железным дорогам, по которым везут западное оружие на восток Украины, нет ударов по этим пресловутым центрам принятия решений.
Всё это может быть, то есть Россия может, и она должна публично и в закрытом режиме своим западным оппонентам об этом постоянно говорить. Россия может перейти от режима СВО (специальной военной операции) к режиму полноценной войны с Украиной. Это нужно для того, чтобы не пришлось переходить (к режиму войны. — Ред.), чтобы эти планы западных ястребов по использованию мощного западного оружия для ударов по России так и остались только планами.
— Вы недавно в своем телеграм-канале писали о возможном возобновлении переговоров с Киевом. Если вдруг переговоры возобновятся, какие будут условия, и останется ли место для Киева?
— Место для Киева останется, потому что из всей территории Украины России критически необходима только её юго-восточная часть. Тут у западных, у центральных регионов страны не должно быть иллюзий, что они представляют какую-то стратегическую значимость. Они даже для Запада её не представляют. Они в этом отношении для НАТО, для Вашингтона даже меньше, чем Румыния, потому что у Румынии есть выход к морю. А у них без того, что мы называем Новороссия, выхода к морю не будет.
То есть они там при таком раскладе станут не больше, в плане своей значимости, чем какая-то Словакия, например. А для Запада и для России нужен юг Украины, кстати, нужен и Донбасс. Донбасс тоже имеет стратегическую ценность не только для России, но и для Запада.
Но России необходим Николаев, безусловно, для того, чтобы гарантировать безопасность этого юго-восточного коридора, который соединяет Крым с остальной Россией по суше, через Херсон, через Донбасс, через часть Харьковской области. Разумеется, если Россия пришла на земли юго-востока всерьёз и надолго, то должен быть как-то решён вопрос с Одессой, потому что ситуация, когда Одесса контролируется онтологически враждебным ей украинским режимом националистическим — это совершенно нездоровая ситуация. Конфликт не будет исчерпан, не приведёт к устойчивому миру, если с Одессой останется всё так, как есть. Вот исходя из этого я предполагаю, какие будут новые требования.
А Киеву, в случае возобновления переговоров, (условия. — Ред.), это разумеется его фактический отказ от суверенитета над Херсонской и Запорожской областями, это какие-то требования по Николаеву и Одессе отдельные, я пока что не могу их сформулировать. Ну и какая-то уголовная ответственность за те обстрелы Донецка, которые продолжаются уже несколько месяцев, которые являются уже в чистом виде актом мести гражданскому населению. Удары наносятся по жилым массивам.
Я не представляю, как на практике Киев сможет выполнить эти российские требования, потому что уголовное преследование за эти акты террора против жителей Донбасса — это уголовное преследование самих себя. Зеленский за это должен сам себя посадить, чего, разумеется, не делает. Поэтому, я думаю, что на практике переговоры с Украиной в будущем будут так же маловероятны, как и сейчас.
