Ранее Владимир Зеленский заявил, что выступит перед Совбезом ООН 5 апреля. Наверняка он будет поднимать тему провокации в Буче, когда украинский режим обвинил российские войска в убийствах мирных граждан. Многие пользователи Сети усомнились в достоверности этих материалов, обратив внимание на то, что около тел на земле нет крови, а у некоторых погибших на рукавах белые повязки — то есть их могли убить украинские силовики или территориальная оборона.
- Владимир Константинович, эта провокация рано или поздно затихнет, как фейки про мариупольский роддом, или она будет иметь серьезные последствия для нашей страны?
— Эта провокация осуществлялась не для того, чтобы никаких последствий не было. Она базируется не на том, что она такая правдивая. Детали показывают, что это примитивная постановка, но никто эти детали не собирается исследовать. Никто по-настоящему не заинтересован в том, чтобы выслушать точку зрения России, и это несет определенные риски. Их цель — объявить нас вне закона и изменить отношение к спецоперации, превратив ее в войну прогрессивной общественности с русскими фашистами, которые расстреливают людей. Это чепуха и постановка, но доказать это в этих условиях будет очень сложно.
Но надо с этим бороться. Надо иметь в виду, что раз мы ввязались в эту историю, то никаких поблажек нам не будет. Нам надо готовиться к тому, что такие провокации будут постоянно. И нам надо думать не только про США и Евросоюз. Есть еще и остальной мир, который не то чтобы за нас, но он с интересом следит за происходящим на Украине. И то, что мы пытаемся продвинуть свою позицию в Совбезе ООН и не сдаемся, — это правильно.
Ведь помимо наших врагов, обозначенных как «недружественные страны», есть дружественные и нейтральные государства. Они сейчас следят за тем, сможет ли Россия вывернуться из-под этого сумасшедшего информационного пресса. В мире ничего не изменилось, мир все равно останется с победителем. И историю будут писать победители, в том числе и в этой медийно-пропагандистской войне.
Предсказывать какие-то катастрофические последствия этой провокации я не буду. Каждый раз, когда у нас происходило какое-нибудь малоприятное «отравление Скрипалей», мои коллеги-журналисты закатывали глаза и говорили, что мир другим не будет и нам хана, а правда все равно потихонечку пробивала себе дорогу. Да, тогда не было военного времени, но тут есть и плюсы, и минусы. Мы не верим, что наши солдаты такое сделали, и это главнее того, что сейчас будет вопить вся эта шайка.
- Хватит ли у нас сил закончить спецоперацию с теми военными и экономическими средствами, которые на нее выделили, не привлекая дополнительные ресурсы?
— Если спецоперация останется в тех рамках, в которых она идет, то есть. Мы ведь еще даже не воевали по-настоящему. Это не война, если в одной руке у солдата автомат, а в другой — сухпаек для старушки, у которой сын или внук служит в войсках противника, говорит по-русски, но ненавидит нашу армию. Если начнется настоящая война, то и сил, и снарядов хватит. Если мы и дальше будем беречь себя, солдат, неприятеля и будущее на освобожденных территориях, то это усложняет вопрос.
Те маневры, которые мы осуществляем в рамках спецоперации, наносят нам информационный ущерб. Та же Буча стала возможна только потому, что мы ушли из-под Киева. Но нам надо отыгрывать главную цель — Донецк, Луганск, практически освобожденный Херсон, добивать врага в Мариуполе и решать те задачи, которые мы поставили. Ресурсы у нас есть. Мы еще большие ресурсы не задействовали и не вели войну, как это делают американцы, когда они сначала сравнивают все с землей, а потом победоносно туда заходят, жуя жвачку. Мы так не хотим.
Мы сейчас даже размышляем, нужно ли ровнять с землей «Азовсталь». Мы можем уничтожить завод до каменной крошки, но мы хотим, чтобы люди, к которым мы пришли, оставалось лояльным. Это главная сложность этой спецоперации. Мы называем боевые действия «спецоперацией» не потому, что это красиво, а потому, что это не классическая война, когда враг идет на врага. Мы не сможем быть жестокими, потому что это в известном смысле гражданская война. Ресурсов хватит у того, кто глубже будет понимать эту ситуацию и не будет поддаваться сиюминутным порывам и расчеловечиваться. Тот, кто расчеловечится быстрее, — проиграет эту войну.
Нам кажется, что мы слишком мягкие, но мы не можем быть жестокими. И дело не в западной пропаганде, это нельзя для самих себя. Это нам мешает, но это нам и поможет, когда все закончится и нам придется в новом месте строить новую жизнь. Это достаточно рискованная ассоциация, но один мой друг сказал, что сейчас на Украине открывается широкое поле для собянинской реновации. Это горькая ирония, но в этом есть какая-то человечность. Главное, чтобы этого ресурса у нас хватило, а «Калибров» хватит.
- Есть ли критические сроки завершения спецоперации?
— Представьте, что сейчас прошло два месяца после начала Великой Отечественной войны и вы задали бы этот вопрос военному корреспонденту «Красной звезды». Как дело пойдет? Жукову принадлежит ироничная фраза: «Война план покажет». Понятно, что без плана никто не воюет, но суть в том, что мы должны подготовиться к тому, что это не игрушки. Только у человека с воспаленным сознанием может возникнуть желание завершить спецоперацию, например, к 9 мая. Это военно-стратегическая и политическая пошлость.
- Дмитрий Медведев заявил, что денацификация Украины нужна в том числе для того, чтобы построить единую Европу от Лиссабона до Владивостока. Есть ли смысл сейчас мыслить такими категориями?
— Почему нет? Мы же это предлагали, но они отказались. Да, сейчас это выглядит неуместно, но эта идея все равно существует. Например, если мы вынесем Ленина из Мавзолея, то идея всеобщей справедливости никуда не от этого не исчезнет. Она будет существовать и дальше. Так и здесь. Идея жить в большом красивом человеческом общежитии — хорошая идея. Правда, никак не получается, но как замысел она мне очень нравится.
Я сам во Владивостоке родился, но я бывал и в Лиссабоне, мне понравилось. Музыка фаду, прекрасное вино. Это большая и великая идея. То, что она не победила, а мы крошим друг друга с украинцами, говорит о том, что мир не совершенен. Но человек — удивительное существо. Один может устраивать провокацию в Буче, а другой может рассуждать, что мы будем жить в Европе от Лиссабона до Владивостока. Помнить об этом надо.
Когда шла блокада Ленинграда, Карл Элиасберг дирижировал «Седьмой симфонией» Дмитрия Шостаковича. Шостаковича тогда чуть не съели, потому что он был «формалист», «негодяй» и «не ту музыку писал», но после победы выяснилось, что в этом и был великий смысл борьбы с фашизмом. Забылось многое ужасное за годы Великой Отечественной войны, но это запомнилось. То же самое будет и сегодня.
