- События начала января трактуются как, мягко говоря, кризис государственности, эксперты говорили о возможном создании «халифата» в южных регионах…
— Если называть вещи своими именами, то мы подошли к потере государственности, именно потере. Если бы не действия президента и вмешательство ОДКБ, то все бы навернулось сразу.
- А сейчас в СМИ и социальных сетях идет волна претензий к президенту, силовикам и государству, что они слишком жестко действовали в той ситуации. Кто эту волну гонит?
— Это несколько групп разных людей. Первая группа — это выпускники инициативы «Публичная политика» Фонда Сороса, а также некоторые выпускники и преподаватели Назарбаев университета. Они объединились и кучкуются в Астане, оформились в Коалицию нового поколения правозащитников, PaparLab (Public Policy Research («Исследование публичной политики») — Прим.ред.). На внутриполитическую ситуацию они прямо не влияют, но так как пишут на английском языке и имеют связи с иностранными корреспондентами, СМИ, а также посольствами, поэтому заметны за пределами Казахстана. Например, некая К. С., у нее муж работает в американском посольстве и соответственно потом появляются на столе у дипломатов сведения про «мирных митингующих», которые на митинги несут зажигательную смесь и атакуют департаменты полиции.
Причем взгляды меняют неожиданно и как будто по приказу. Серик Бейсембаев и Анастасия Решетняк писали исследования про исламистов и террористов, изучали связи салафитов с бандитами, а сейчас — после открытого мятежа — рассказывают, что терактов не было, несмотря на погибших людей и нападения на силовиков. Возникают вопросы к их научной добросовестности или лояльности государству.
Потом есть «Радио Азаттык» (подразделение «Радио Свобода», финансируемого Конгрессом США и признанного в России СМИ-иноагентом — Прим.ред.), они выступают против Казахстана. И это не позиция правительства Соединенных Штатов, а только их редакции в Праге, которого вот уже более десяти лет захвачена исламистами. Это они уже много лет пытаются убеждать всех, что террористы — это не никакие не террористы, а просто такие верующие. Бывшие сотрудники рассказали, что там исламистское логово, которое продвигает бородатую тему. Против Казахстана выступили и многие признанные в России иноагентами СМИ и активисты, отметились даже радикальные феминистки и ЛГБТ-активисты. Но они не столько выступают против Токаева, они выступают в контексте «оккупации Путиным Казахстана». И внутри Казахстана их поддержали радфемки и ЛБГТ-активисты, которые даже вошли в одну из комиссий по расследованию событий.
- Во время январских дней главная спецслужба, даже можно сказать, последний рубеж - Комитет национальной безопасности — бездействовала или просто сработала не совсем эффективно? Ведь это тот орган, который, как ясно из названия, отвечает за национальную безопасность, фактически последний рубеж…
— Идут аресты в КНБ, выясняют, как в их недрах был организован мятеж, могут ли они еще отдавать команды подполью. Ну и как сейчас понятно последний рубеж — это все же Служба государственной охраны, выходцы оттуда сейчас зашли в КНБ и укрепляют там командование.
На днях была образована рабочая группа по структуре и оптимизации в КНБ — фактически это комиссия по поиску предателей, карательный орган, который должен выявить дезертиров и тех, кто изменил присяге.
Кстати, все группы, которые в сетях и СМИ нападают на государство, обходят молчанием вопрос об арестах в КНБ, об агентуре Комитета в среде погромщиков. Тот же «Дикий» Арман (которого в СМИ называют криминальным авторитетом — Прим.ред.), наверняка, сотрудничал с КНБ. Потому что известный в Казахстане случай, когда он с подручными напал на съезд сторонников [оппозиционера и бывшего генпрокурора Жармахана] Тукябая, показывает, что Арман — человек подконтрольный. Так что те рассказывают только о мирных протестах, не упоминая таких «деталей» — просто глупы. Или прямые пособники.
- К критической и даже враждебной резолюции Европарламента Токаев отнесся очень спокойно, сказал, что знает цену таким заявлениям. Но все же, можно ли сказать, что кто-то работает против Казахстана за рубежом?
Есть несколько депутатов Европарламента, которые постоянно работают на [оппозиционного политика] Мухтара Аблязова. Не знаю, насколько там можно говорить о коррупционных вещах, но они полностью разделяют его политические взгляды и действуют так, как он говорит в Фейсбуке. Вторая группа связана с рядом бывших сотрудников немецких фондов, которые теперь вне Казахстана пытается работать через немецкие партии, представленные в Европарламенте.
И, конечно, была реакция русофобов, которых очень задела успешность российской политики в виде эффективного вмешательства ОДКБ.
- Насколько реально появление в Казахстане таких явлений как эскадроны смерти, считающихся типичными для Латинской Америки? По крайней мере, об этом активно заговорили эксперты.
— Эту мысль первым высказал я. Это реальная перспектива в случае дальнейшего витка насилия — у полицейских есть корпоративная солидарность, и никто не любит, когда тебя убивают, тем более, с показательной жестокостью. У двух полицейских отрезали головы, кого-то забили арматурой, тысячи получили ранения. Затем в участки привезли тех, кто принимал участие в казнях, или просто кого заподозрили в соучастии. Риторический вопрос: что реальные полицейские будут делать? В ответ на избиения и пытки родственники задержанных, среди которых есть и просто попавшиеся случайно, начинают медийное давление на силовиков, ненависть к людям в погонах растет. И этот замкнутый круг надо разомкнуть. Ведь в чем проблема эскадронов смерти — они действуют так, что жертв нельзя найти и никто расследовать исчезновение не будет. А следом бразильский уровень насилия, где в семимиллионном Рио-де-Жанейро в год силовики убивают тысячу двести человек. Это уже та самая геррилья — городская война. Вот этого нам надо избежать.
— Тяньаньмэнь — это движение студентов, к которому примкнули рабочие. А у нас попытка чистого государственного переворота. Надо смотреть не на Китай, а на Африку — это как Буркина-Фасо или Гвинея-Бисау. Там такие же процессы.
- Наверняка, Токаеву придется принимать и непопулярные и жесткие решения. Готовы ли этому общество и госаппарат?
— Во-первых, президент принял на себя ответственность за применение силы, когда все испугались это сделать. Он взял на себя все в момент общей растерянности. И только это позволило силовикам действовать.
Да, будут жесткие решения, их придется принимать. Поэтому он лично заставил своих родственников уволиться с тех постов, которые могли показаться высокими, чтобы показать, что он равноудален от всех, никому не намерен оказывать покровительство по личным причинам и начал себя. Когда подаешь личный пример, люди тебе верят.
- Насколько критика Токаева, то, что он взял на себя ответственность, обратился к ОДКБ, фактически, к России, которая есть в СМИ характерна для казахстанского и казахского общества?
— У медиа-тусовки свои взгляды, у населения — другие. Общество в массе поддержало жесткую руку в критической ситуации и подавление беспорядков. И отношение к России, кстати, в отличие от медийных персонажей в народе скорее комплиментарное. По данным опроса 2017 года, политику России в Казахстане поддерживало больше людей, чем в самой России. Так что здесь нет никакого противостояния и раскола, но тон в СМИ задает группа в несколько сотен человек.
