— Святослав, если такая встреча состоится, где она может произойти, ведь Путин не хочет ехать в Донбасс, а Зеленский — в Москву?
— Судя по неформальным сигналам, которые доносятся с обеих сторон, эта встреча выглядит возможной. Во всяком случае, Россия не отказывается от самой идеи, хотя и выдвигает встречные требования. Конечно, беседа не состоится ни в Ватикане, ни вообще в каком-либо значимом месте. Москве нет смысла понижать свой статус ради двухсторонней встречи с президентом небольшой и не слишком дружественной страны.
Здесь важнее сам сигнал о том, что диалог возможен и что Россия готова к разговору. Вот только разговор у президента России состоится не с Владимиром Зеленским, а с президентом… Соединённых Штатов Америки Джозефом Байденом. «Белые господа» принципиально не беседуют с теми, кого считают ниже в иерархии власти. Лишь после того, как Кремль и Белый дом сверят часы, станут понятны содержание и смысл возможной последующей встречи Владимира Путина и главы украинского государства. Но я не думаю, что она состоится как отдельное мероприятие — если вообще состоится.
То есть Зеленского либо пригласят в Москву «на поклон», чтобы продемонстрировать его статус «просителя», либо встреча состоится «мимолётно» в рамках некоего большого международного саммита, дабы снизить значение разговора и подчеркнуть его вторичность. В этой ситуации для Зеленского вообще нет смысла искать личного диалога с Путиным, так как в ситуации нынешнего противостояния он неизбежно обернётся унижением украинской власти. И не так уж важно, где это произойдёт — в Москве или где-нибудь в Париже.
— Зеленский собирается обсуждать ситуацию в Донбассе, возможно, будущее Крыма. А в Кремле говорят, что ни Донбасс, ни Крым обсуждать не собираются, но готовы говорить об улучшении российско-украинских отношений. Если встреча всё же состоится, о чём конкретно будут на ней говорить?
— На самом деле улучшение российско-украинских отношений невозможно рассматривать вне проблемы Донбасса и Крыма. Эти вопросы взаимосвязаны, и обе страны давно нуждаются в прямом и прагматичном диалоге по целому перечню тем, без которых невозможны ни нормализация жизни на Украине, ни нормализация российско-европейских отношений. Другое дело, что диалог предполагает готовность договариваться и идти на взаимные уступки — а Киев в сложившейся ситуации к этому вовсе не готов. Любой компромисс будет означать «зраду» и угрожать внутренними волнениями, и в этом смысле ситуация на Украине очень напоминает происходящее в Армении.
В решении этих проблем заинтересованы и Украина, и Россия, и Европа, но этот узел нельзя просто развязать, не задев ничьи интересы. Боюсь, что в украинском случае это означает ту или иную форму признания аннексии Крыма. Либо, по меньшей мере, выведение этого вопроса за скобки — как цены, которую Киев готов заплатить за нормализацию отношений с Россией и стабилизацию украинской экономики. Однако следует понимать, что в таком раскладе Зеленский может повторить путь Никола Пашиняна или войти в историю, как гетман Павел Скоропадский.
— Зеленский говорит о «модернизации Минских соглашений», а Путин, как всегда, настаивает на их неукоснительном выполнении. С вашей точки зрения, как можно охарактеризовать позиции сторон? В чём они могут найти общие точки соприкосновения и при каких условиях?
— Киев не может требовать «модернизации» Минских соглашений, поскольку в глазах внешних гарантов их выполнения для этого не существует никаких оснований. Украина их подписала, следовательно, должна выполнить — либо вовсе выйти из процесса урегулирования конфликта, сняв с себя все принятые обязательства. Оба пути гибельны для страны, и именно поэтому Кремль загоняет Зеленского в угол как задолжавшего заёмщика.
Либо Украина платит по «минским счетам», либо у неё конфискуют имущество — в данном случае части Донецкой и Луганской областей. Подписание Минских соглашений было изначальной ошибкой президента Петра Порошенко — и теперь эта «мина» с заведённым таймером перешла к господину Зеленскому, у которого практически не осталось времени, чтобы как-то разрешить эту проблему.
В сущности, недавние манёвры российских войск у украинской границы были «вежливым» напоминанием, что слишком долго ждать в Москве не намерены. Поэтому Владимиру Александровичу придётся принимать трудные решения: готовиться к разгромной войне — или к унизительному миру. 2022 год, после запуска «Северного потока—2» и выборов в Госдуму, может стать крайней точкой в этом конфликте.
На что отважится украинский президент, пока что непонятно, но показательно, что Зеленский публично изъявил желание встретиться с Путиным. Следовательно, при прагматичной постановке вопроса «модернизация» Минских соглашений может предполагать некие асимметричные уступки со стороны Украины — в первую очередь по вопросу Крыма.
— Встреча Путина с Зеленским может стать своеобразным прологом к встрече Путина с Байденом — которая сама может не состояться. Как вы считаете, в чём политический смысл этих встреч?
— Как вы полагаете, что может не декларативно, а реально способствовать улучшению российско-украинских отношений?
— Готовность к содержательному диалогу и взаимным компромиссам. Это очень трудный и рискованный путь, но это именно тот путь, ради которого граждане Украины избрали Владимира Зеленского президентом. К сожалению, он потерял слишком много времени в бесплодных попытках заигрывания с националистическим флангом — и растерял доверие собственных избирателей, которые ожидали от Зеленского мира и реформ. Теперь разрешить эти проблемы будет намного сложнее — и, вероятно, ценой их решения станет политическое будущее отдельно взятого президента. Но это ничтожная цена в историческом масштабе.
