Нельзя не отметить, что событиям 7 апреля предшествовало достаточно долгое развитие ситуации, начавшееся сразу после победы Евромайдана.
«Все будет решаться на улице»
В Донецке к тому моменту уже давно существовала своя «улица», не очень любезная властям. Речь прежде всего о движении «Донецкая Республика» Андрея Пургина и донецком отделении «Русского Образа» Александра Матюшина. В конце января 2014 года пророссийские организации начали объединять свои силы.
От «Донецкой Республики» я был в президиуме, и организовывал его совместно с Андреем Пургиным и Евгением Выстрелковым, к нам тогда ещё друзья из России приехали: Пётр Горбунов из «Народного Собора», Паша Раста… из Таганрога приехали наши друзья, из Белгорода. Конференция называлась «Украинство как угроза Русскому миру». В общем, мы провели съезд в «Еве», постановили, что если что-то серьёзное начнётся, то мы будем формировать отряды самообороны. Тогда ещё думалось, что всё будет решаться на улицах, на дубинках».
Ростовчанин Павел Кухмиров, под ником Павел Раста модерировавший в «ВКонтакте» паблик «Русское государство», описал этот съезд 30 января 2014 года в своем блоге в Живом Журнале. Парой дней ранее дал зарисовку событий по свежим воспоминаниям и Горбунов, указав и точные даты — 25-26 января 2014 года.
Оба они подчеркивают, что уже тогда происходила уличная мобилизация.
«Солнечный воскресный день в Донецке. 26 января, — пишет Горбунов. — Вчера прошла информация, что в город едут захватывать здание администрации области около трехсот оккупантов. Мы — белгородцы и соратники из «Донецкой республики» выдвигаемся на площадь… Там не менее тысячи человек: афганцы, разозленные горожане, даже моряк в бескозырке и с флагом советского флота… Наши, а теперь уже наши, тоже здесь: казаки и ультрас в полной готовности встречать «гостей».
Впрочем, потенциал «улицы» вполне прогнозируемо оказался очень локальным — его хватило, по большому счету, чтобы создать палаточные лагеря на центральных площадях Донецка и Луганска и контролировать несколько ключевых зданий вокруг, да и то не всегда.
«Самоорганизации, самодеятельности, самостоятельных движений народа — их хватило только на небольшой участок», — вспоминал в интервью журналисту Геннадию Дубовому, опубликованному 15 марта 2019 года на YouTube-канале последнего, прибывший на Донбасс в середине апреля 2014 года Александр Бородай.
Уже в мае 2014-го он стал премьер-министром ДНР.
Атаманы и «феодальные дружины»
Захват областных государственных администраций и провозглашение народных республик запустил определенные механизмы. В разных уголках Луганской и Донецкой областей начали формироваться «отряды самообороны», а к лету 2014 года повсеместно появились и полевые командиры, которых Бородай в том же интервью Дубовому сравнивал с атаманами Гражданской войны: «В республиках ситуация была, что из-под каждого куста торчало по своему атаману и командиру. В Донецке это были в основном командиры, а на Луганщине просто атаманы, откровенно говоря».
В апогее развития атаманщины, являющейся неотъемлемой частью Гражданской войны — любой! — на юго-востоке Украины, летом 2014 — весной 2015 года территория народных республик была жестко поделена между полевыми командирами, каждый из которых контролировал свою территорию, получая доход с расположенных на ней предприятий.
Тот же Бородай сравнивал в интервью Дубовому батальоны «Восток» Александра Ходаковского и «Оплот» Александра Захарченко с дружинами феодалов, связанными с главой республики лишь определенными вассальными отношениями: «Донецк существовал как некое феодальное княжество. Донецкая народная республика, она в тот момент, когда Славянск еще не был покинут, она представляла собой некий забавный конгломерат. Если хотите, его можно описать в таких средневековых терминах — Донецкое феодальное княжество, где в виде князя выступал я, а в виде основных феодалов, таких бояр со своими дружинами, выступало несколько человек, главными из которых были Захар со своей дружиной и Ходаковский со своей дружиной».
Увиденное в июне 2014 года в Донецке Стрелков в ноябре того же года описал в интервью главному редактору «Завтра» Александру Проханову так: «Когда мы вошли в Донецк — всё там было замечательно. Сидел киевский мэр, УВД по-прежнему подчинялось Киеву — двоевластие классическое… Сил там было крайне мало, они были раздроблены, разбросаны, никто никому не подчинялся: отдельно была Русская православная армия, отдельно — батальон «Восток», отдельно — «Оплот». Каждый отряд оборонял свой район, единого управления не было».
Почему не состоялось «удельное княжество» Ахметова
Собственно, наличие подчиненных Киеву мэра и милиции объяснялось просто. ДНР тогда эволюционировала в «удельное княжество» крупного олигарха, входящее в состав Украины, но со своей автономией и своими вооруженными формированиями, как было у Игоря Коломойского на Днепре. Только олигарх здесь был другой.
«Я считаю своим, может быть, главным, а может быть, одним из главных достижений на посту руководителя первой Донецкой народной республики именно то, что мне эту республику удалось отжать у одного из ее основных создателей — у Рината Леонидовича Ахметова», — рассказывал Бородай в интервью Дубовому.
Бывший глава ДНР уверяет: «Ни в какие альянсы с Ахметовым я категорически не вступал, хотя переговоры с ахметовскими людьми я, конечно, вел».
В другом интервью, опубликованном 21 октября 2017 года журналистом Юрием Котенком, Бородай рассказал, что Донецкая народная республика в свое время была нужна Ахметову: «Потому что ему было нужно собственное княжество для того, чтобы балансировать между Киевом, который ему тогда открыто угрожал, и в Киеве тогда очень сильно было влияние его «лучшего врага» — господина Коломойского. Вот прям любимого врага. И, с другой стороны, балансировать между Российской Федерацией. Вот ему нужно было собственное княжество. Честно говоря, нам не удалось эту проблему решить».
У Коломойского получилось на какое-то время создать свое «удельное княжество», на пике могущества весной 2015 года включавшее и Днепропетровскую область, где он был губернатором, и Запорожскую, на которую он силой распространил свое влияние. А еще Одесскую, где губернатором был его деловой партнер Игорь Палица и у самого Коломойского были сильные позиции, и часть Донецкой, где находились спонсируемые олигархом добровольческие батальоны. Почему же не получилось у Ахметова?
Другой важный момент — Коломойский начал создавать свою вооруженную «дружину» еще в конце марта 2014 года, когда уровень самоорганизации Майдана и Антимайдана не выходил за пределы «отрядов самообороны», и сразу же после провозглашения народных республик открыто привел к присяге Полк национальной защиты Днепропетровской области.
То есть олигарх первым занял нишу полевых командиров, собрав в ряды своего полка всех готовых воевать с сепаратистами и в дальнейшем помогая другим добровольческим формированиям на условиях вассалитета. Ахметов тут опоздал.
«Ахметов очень хорошо заработал на войне»
Тем не менее, нельзя сказать, чтобы Ахметов оказался совсем проигравшим. Свое он получил — если не возможность торга с Киевом, то сохранение своих активов и прибылей. И даже, в первое время, их приумножение!
«Вообще Ахметов, надо отдать ему должное, очень ловкий парень оказался, необычайно просто», — отмечает Бородай в интервью Дубовому.
И приводит такой пример: «Ахметов… сумел заработать несколько миллиардов. Он заработал на этой войне, а не потерял… Он очень хорошо заработал на этой войне».
О чем идет речь? Бородай объясняет: «Значительная часть продукции ахметовского холдинга производилась на территории ДНР… Эти предприятия работали в самый разгар боевых действий, продолжали работать и даже не снижали такого важного показателя — косвенного, конечно, но показателя — как энергопотребление. Статистика тогда, летом 2014 года, лежала у меня на столе. Практически по всем предприятиям, которые в ахметовский холдинг не входили, было существенное падение энергопотребления. Было понятно, что эти предприятия или не работают, или работают так, с пятого на десятое, как говорится, едва-едва, дышат на ладан. А вот ахметовские предприятия, они работали почему-то на всю катушку».
И генерировали прибыли на фоне прочих.
Бородай открыто признает — то, что стратегически важный порт Мариуполь так и не был осенью 2014 года возвращен под контроль ДНР, хотя возможность для этого была, не в последнюю очередь объяснялось теми же бизнес-интересами олигарха: «Одной из этих причин, был, конечно, Ахметов».
Дело было в особенностях экспорта продукции с донецких предприятий Ахметова: «А вывозить откуда? Продукция-то ведь идет на экспорт. Вывозить с территории Донецкой народной республики, которая и сейчас не считается государством, а является некоей территорией с точки зрения международного права, никак не возможно. А вывозить из украинского порта — почему бы и нет».
«Понятно, что Ахметов мог бы использовать одесский порт, — добавляет Бородай, — но на самом деле нет, потому что одесский порт намного дальше, логистика существенно влияет на рост цены, соответственно, ну и кроме всего прочего, одесские порты — там же несколько портов в одном — одесские порты контролирует Коломойский, который, естественно, был и остается злейшим врагом Рината Ахметова».
* Организация запрещена Верховным судом РФ
