- Руслан, последние числа февраля ознаменовались столпотворением заробитчан на польско-украинской границе. Как вы считаете, почему для тысяч украинцев по-прежнему остается актуальной работа вне пределов страны, причем работа, как правило, неквалифицированная?
— Потому что 2020 год увеличил безработицу: сейчас, по-моему, 443 тысячи безработных, то есть вместо 500 тысяч рабочих мест мы получили почти полмиллиона безработных. Учитывая, что у нас был локдаун в 2020 году и карантин адаптивный в этом году, очень многие отрасли, особенно в сфере облуживания, стали малорентабельными, посокращали сотрудников, упала покупательная способность.
Соответственно, людям надо каким-то образом выживать, и они выезжают на работу, особенно в те страны, где востребована низкоквалифицированная рабочая сила, например, Польша. И та же Германия недавно сказала, что, несмотря на все ковид-ограничения и введение ковид-паспортов, которое они планируют, они сделают максимально лояльные условия для сезонных рабочих. Тут обычная ситуация — ничего сверхординарного.
- При этом многие рабочие пользуются безвизом для выезда на эти сезонные работы, несмотря на то что он распространяется только на туризм. Как Европа смотрит на эти нарушения безвизовых директив?
— Там же уже достаточно отработанная процедура, которая была отработана еще до безвиза, — сейчас ее просто упростили. То есть если сейчас работникам надо попасть, то работодатель создает лояльные условия вплоть до того, что в некоторых случаях они находились на самоизоляции за счет работодателя.
И это естественно, ведь при зарплате в 2-3 тысячи злотых ($530-795. — Ред.) не каждый поляк выйдет. Сейчас, может, и начнут выходить в свете последних событий, но в прошлом году это считалось очень маленькой суммой.
— Молодежь — да, они будут ассимилировать. Те образовательные программы, которые запущены и в Польше, и в Словакии, рассчитаны на ассимиляцию. А вот люди старшего поколения — это только работа. Конечно, если удастся стать каким-нибудь квалифицированным специалистом-айтишником, тогда может быть адаптация.
- Говоря о трудовой миграции, украинские власти подчеркивают важность для украинского бюджета денежных переводов, поступающих в страну от заробитчан. Действительно ли государство может опираться на эти поступления?
— Смотрите, если сравнивать цифры, то от МВФ (Международного валютного фонда. — Ред.) получили $2,1 миллиарда, а от переводов — 12, причем без всяких условий. Поэтому, конечно, эти цифры важны не столько для государства, сколько для поддержания определенного социального баланса в обществе. Это же деньги, которые потом тратятся, это деньги, которые увеличивают оборот розничной торговли, деньги, которые фактически идут на стимулирование экономики, поэтому они действительно важны.
- Насколько тут долгосрочный эффект?
- Виновата ли пандемия в том, что президент Владимир Зеленский до сих пор не исполнил свои предвыборные обещания о достойных пенсиях, обеспечении людей работой, поднятии доходов населения, снижения тарифов и т.д.?
— Ковид, конечно, порубал всех. Даже у вас, насколько я слышал, уровень вакцинации — 2,7% от общего количества населения. Экономика тоже, мягко выражаясь, не растет, даже учитывая тенденцию на рынке углеводорода. Ни одна экономика мира в 2020 году, кроме китайской и африканской, не взлетела.
Конечно, Украине надо немножко менять экономическую модель, но оба Кабмина — и [премьера Дениса] Шмыгаля, и [экс-премьера Алексея] Гончарука — концептуально этим вопросом не занимались. А пока не поменялась модель, не поменяется и уровень жизни.
- Сегодня в Украине ведутся разговоры о, скажем так, «раскулачивании» олигархов, и даже, судя по всему, предпринимаются какие-то шаги. Состоится ли оно и принесет ли пользу экономике?
— Тут очень важно определиться с дефиницией. Тот процесс, который мы сейчас наблюдаем, возможно, станет первым шагом к национализации и пересмотру итогов приватизации 90-х годов. Естественно, это может отразиться на всех ключевых олигархах. В принципе первую картину мы уже наблюдали, связанную с нефтепроводом Виктора Владимировича Медведчука. Насколько это было законно, юридически правильно — это второй вопрос. Но сам факт уже состоялся. Я думаю, что этот процесс, скорее всего, может пойти до конца года.
— Очень условно, потому что Вашингтон заинтересован в заходе в банковскую сферу, в госмонополии и в «Энергоатом». Также немножко в нефтегазовую сферу, и тут могут пересечься. Но, насколько я вижу, пока что каких-то особых явных прецедентов или заявлений по этому поводу сделано не было, по крайней мере публично.
Сейчас все сконцентрировано на судебной системе. Я так понимаю, для Вашингтона самое главное — это судебная система, а потом инвестиции. Они должны четко понимать, что в случае, если они зайдут, они уже не выйдут потом по разным причинам.
Вообще для того, чтобы ответить на ваш вопрос, надо понять, когда состоится телефонный разговор [президента США Джо] Байдена и Зеленского. До того, я думаю, говорить преждевременно.
