— Я не думаю, что они ждут каких-то уступок от Москвы. Сейчас даже нет предмета для переговоров и попыток надавить. Единственное, что нужно Киеву от Москвы, — так это согласие на пересмотр Минских соглашений, но в то же время это непринципиально. Во-первых, Киев не собирается выполнять их в любом случае. А во-вторых, какая-либо уступка со стороны Москвы может быть использована в предвыборной кампании, но сейчас не та ситуация.
Гонения на Медведчука связаны прежде всего с внутриполитическими раскладами. Электорат Зеленского постепенно переходит к Медведчуку, так как основной электорат Зеленского проживает на юго-востоке. Возможность убрать СМИ и политическую платформу Медведчука вполне обоснована с точки зрения политических интересов правящей группы. Также она напрямую связана с американскими требованиями по борьбе с олигархами (тем более если они связывают Украину с Россией) и «российской дезинформацией».
То есть тут есть и прямой заказ из США, и внутриполитические интересы, и добавлять сюда какие-либо аргументы в отношении России нет никакого смысла. В Киеве прекрасно понимают, что давление на Медведчука не воспринимается Кремлем как давление на себя, и что Кремль не позволит как-то давить на себя через Медведчука. Не стоит переоценивать эту связь.
- Вы сказали, что оказывать какое-то давление на Москву было бы логично в период предвыборной кампании. А насколько апеллирование к «российской агрессии» сможет остановить падающий рейтинг Зеленского?
— Расчет на то, что, убрав с политического поля Медведчука, удастся сохранить часть избирателей Зеленского, скорее всего, не оправдан. Даже если Зеленский сможет таким образом сохранить часть электората, то, несомненно, произойдет существенный рост антирейтинга Зеленского и его партии «Слуга народа», и этот рост вряд ли может быть покрыт той частью электората, которая не ушла бы к Медведчуку. Я думаю, что электоральный расчет тут скорее всего провальный. А общий результат этих гонений для Зеленского будет негативный.
Но нужно понимать, что киевская власть сейчас ориентирована не столько на завоевание симпатий большинства, сколько на завоевание лояльности или спокойного отношения со стороны меньшинства. Ведь на украинскую политику основное влияние сейчас оказывает именно активное и агрессивное меньшинство, придерживающееся радикально националистистических взглядов и являющееся хозяином дискурса патриотизма, воспроизводимого властью.
Да, они не являются значимой электоральной массой, но Киев озабочен именно их лояльностью.
- Это меньшинство в большей степени представляет собой самостоятельную силу, или они используются олигархами в своих внутриполитических разборках?
— Реальность сложнее. Может быть, олигархи и думают, что все эти большие и маленькие ультраправые группировки являются их послушными инструментами во внутриполитической борьбе, правы именно участники этих организаций, которые считают, что именно они используют олигархов и их междоусобную борьбу в своих интересах.
Мы видим, что этих группировок становится все больше, они становятся все более влиятельными, и власть вынуждена ориентироваться на их поддержку и все больше боится их гнева и оппозиционных настроений.
Субъективно и те, и другие считают, что используют друг друга, но в реальности от этого больше выигрывают ультраправые группировки.
- Тут возникает тема «Северного потока — 2». Действительно ли после его реализации Россия и Европа станут более свободными от лимитрофных образований вроде Украины или же для этого нужно что-то еще?
Такие маршруты должны предполагать ситуацию, когда через Украину уже не удастся прокачивать большие объемы газа именно в силу инфраструктурной деградации этой страны. Они нужны не для какого-то там давления на Украину, а для гарантированной поставки газа на запад, поскольку Украина перестает быть надежным транзитным государством. Украина теряет этот статус уже много лет, в том числе по политическим причинам, и дискредитировала себя много раз.
Страна движется по пути увеличения внутренних конфликтов, и все это существенно усиливает риски при использовании ее как транзитной державы.
- Давайте коснемся вопроса Донбасса. С одной стороны, Москва неоднократно заявляла, что вопрос о включении ДНР/ЛНР в состав РФ не рассматривается. С другой стороны, тот же пресс-секретарь президента РФ Дмитрий Песков позитивно оценивал проведение форума «Русский Донбасс». Какой подход в итоге победит? Или наоборот, это один и тот же подход?
— Если смотреть на политические реалии, то вопрос о признании Донбасса или о его включении в состав РФ не стоит и в ближайшие годы стоять не будет. За прошедшие годы наши юристы и специалисты по международному праву так и не нашли формулы, по которой можно осуществить такие действия. Крымская формула в отношении Донбасса не работает. Тем более в Крымском сценарии Донбассу было отказано еще весной 2014 года.
При этом выбранная Россией формула о возврате Донбасса Украине на правах особого статуса не является перспективной, потому что Украина делает все возможное, чтобы не допустить такого сценария. Донбасс находится в подвешенном состоянии, и каких-либо ясных перспектив для смены его нынешнего положения не просматривается.
Я думаю, они появятся в связи с серьезными изменениями в украинской государственности и деградационными процессами, которые идут в ней на самых разных уровнях. Я полагаю, что вопрос о самоопределении Новороссии как самостоятельного исторического региона со своей этнокультурной ценностью не снят с повестки дня и в ближайшее время будет все более и более актуален, особенно в связи с усилением украинизаторских программ Киева и началом открытых репрессий по этноязыковому принципу.
Судьба народных республик Донбасса так или иначе будет связана с движением по самоопределению всей Новороссии, это даст ему возможности для смены юридического статуса, потенциального признания и дальнейшей интеграции с Россией.
- А что Донбассу делать сейчас?
Не стоит считать, что это делается по указке из Москвы. Москва не блокирует этот процесс, хотя и могла бы. Я думаю, что Донбасс может стать одним из идейных центров русского мира и оказывать существенное идеологическое влияние не только на население Украины, но и на Россию. У Донбасса большие перспективы в плане становления своего национального проекта.
Задача Донбасса сейчас состоит в том, чтобы сформулировать те идеологические и идентификационные формулы, на основе которых может быть реализовано воссоединение русской земли. Россия эти формулы предложить не может, так как принципиально отказывается от объединения своей государственности с русской идентичностью, а Донбасс имеет такую возможность.
Проведение презентации «Доктрина — русский Донбасс» показало, что у него для этого достаточно интеллектуальных и волевых ресурсов. Соответственно мы будем уже иметь дело не просто с сепаратисткими регионами Украины, которые тянутся к России, а с самостоятельным и активно проявляющим себя на постсоветском пространстве проектом.
