Особая роль в этой битве за землю отводится Украине, как сообщает 1 декабря американское издание Counterpunch.
Колин Тодхантер, автор статьи, напоминает, что еще в 2014 году Институт Окленда обнаружил, что инвесторы, в том числе хедж-фонды, фонды прямых инвестиций и пенсионные фонды, рассматривают сельскохозяйственные земли в качестве прибыльных активов. «Возьмем, например, Украину. Организация Grain обнаружила, что в 2014 году мелкие фермеры обрабатывали 16% сельскохозяйственных земель в этой стране, но давали 55% сельскохозяйственной продукции, в том числе: 97% картофеля, 97% меда, 88% овощей, 83% фруктов и ягод и 80% молока», — пишет Тодхантер, подчеркивая, что это впечатляющий результат. Однако затем случился Евромайдан.
«После свержения украинского правительства в начале 2014 года иностранным инвесторам и западному агробизнесу открылся путь к захвату агропродовольственного сектора. Реформы, предусмотренные кредитом для Украины, выданным при поддержке ЕС в 2014 году, включали дерегулирование сельского хозяйства в интересах иностранного агробизнеса. Изменения в природоохранной и земельной политике были нацелены на облегчение захвата иностранными корпорациями огромных участков земли», — считает Тодхантер.
Фредерик Муссо, директор политического отдела Оклендского института, еще в 2015 году заявлял, что Всемирный банк и МВФ хотят открыть рынки для западных корпораций и крупной ставкой в этой игре является контроль над сельскохозяйственным сектором Украины, так как страна является третьим по величине мировым экспортером кукурузы и пятым экспортером зерна. По его оценкам, уже на тот момент иностранные корпорации приобрели 1,6 миллиона га украинских земель (и это еще до земельной реформы).
Особую роль в этом сыграли американцы украинского происхождения из организации US-Ukraine Business Council (USUBC). При этом Муссо подчеркивал, что западный агробизнес уже достаточно давно жаждал заполучить сельскохозяйственные земли Украины, где находится треть всех пахотных земель в Европе. С этой же целью инвестиционный фонд Siguler Guff & Co в 2015 году приобрел 50% акций украинского порта Ильичевск, который специализируется на экспорте сельскохозяйственной продукции.
В данном контексте Тодхантер напоминает, что в июне 2020 года МВФ одобрил 18-месячную кредитную программу для Украины в размере $5 миллиардов под обязательство отменить мораторий на продажу земли. Вскоре после этого, в конце июня текущего года, Всемирный банк тоже выдвинул в качестве «предварительного условия» для выделения $350 миллионов в рамках помощи от COVID-19 «разрешение продажи сельскохозяйственных земель и использования их в качестве залога».
На эту же схему по аккумуляции земель иностранными банками, предполагаемую законопроектом о земельной реформе, еще в начале года обращала внимание и юрист Елена Лукаш.
«Вы хотите продать землю и идете в банк. Вам выписывают кредитный договор. А землю вы отправляете в залог. Вы быстро его не выплачиваете, банк быстро земельный пай изымает. А вот банкам разрешено иметь собственников — иностранных граждан», — говорила Лукаш.
Фредерик Муссо из Оклендского института тоже недавно заявил, что цель реформы состоит в том, чтобы способствовать интересам частных инвесторов и западного агробизнеса. «Для западных финансовых институтов это неправильно и аморально — заставлять страну, находящуюся в тяжелой экономической ситуации в условиях беспрецедентной пандемии, продавать свою землю», — с возмущением пишет Муссо.
Однако, как отмечает Тодхантер, морали в этом бизнесе никакой нет — достаточно взглянуть на доклад, опубликованный в сентябре 2020 года на сайте Grain.org под названием «Варвары у житницы: частный капитал вонзает зубы в сельское хозяйство».
В нем говорится, что фонды прямых инвестиций вкладывают средства в сельскохозяйственный сектор во всем мире. Они занимаются арендой и скупкой сельскохозяйственных угодий по дешевке, объединяя их затем в крупные латифундии в американском стиле. В статье упоминается также, что офшорные компании и Европейский банк реконструкции и развития (ЕБРР) нацелились на Украину. Помимо правительств различных стран Запада, Фонд Билла и Мелинды Гейтс сейчас тоже скупает земли и предприятия пищевой промышленности по всему миру.
По мнению авторов отчета на сайте Grain.org, это общая тенденция, в рамках которой финансовый капитал (банки, фонды, страховые компании) получает контроль над реальной экономикой, лесами, водными ресурсами и крестьянскими землями. Эти фонды, как правило, вкладываются на период от 10 до 15 лет, что дает им неплохую прибыль, но в долгосрочной перспективе это ведет к экологическим бедствиям и подрывает региональную продовольственную безопасность.
Такая финансиализация сельского хозяйства, как отмечает Тодхантер, увековечивает определенную модель ведения сельского хозяйства, которая служит интересам исключительно агрохимических и семеноводческих гигантских корпораций. Одной из крупнейших из них является компания Cargill, которая участвует почти во всех аспектах глобального агробизнеса. У Cargill также есть крупное финансовое учреждение, включая Black River Asset Management, хедж-фонд с активами на сумму около 10 миллиардов долларов.
В недавней статье на веб-сайте Unearthed компания Cargill и ее 14 миллиардеров-владельцев обвиняются в получении прибыли от использования детского труда, уничтожения тропических лесов и загрязнения земель пестицидами.
В Индии, как пишет Тодхантер, сейчас проходят массовые протесты фермеров против нового законопроекта, который открывает путь для продажи сельскохозяйственных земель иностранному капиталу. Аналогичную политику проводят и в отношении Украины с помощью МВФ, Всемирного банка и ВТО.
В недавнем интервью Украина.ру экономист Александр Дудчак подчеркивал, что в следующем году Киеву предстоит выплатить огромные средства по внешним кредитам. И выплачивать их придется за счет продажи земли.
«В следующем году предстоят дополнительные выплаты из-за реструктуризации внешнего долга, проведенной в 2015 году. В определенной степени может помочь приватизация земли, но это не выход из положения», — говорит экономист.
Этой весной «Слуги народа» успешно протолкнули земельную реформу, воспользовавшись локдауном, запрещающим протесты, так как в обществе преимущественно негативно относятся к приватизации сельскохозяйственных земель. Новый локдаун может быть использован для продвижения законопроектов, которые смогут облегчить скупку земель крупными иностранными банками. Их методы ведения хозяйства предполагают максимальное использование техники и пестицидов/гербицидов. В итоге можно будет забыть о пчеловодстве и питьевой воде из крана. Как следствие реформы в целом, украинские фермеры и крестьяне попросту исчезнут. Лишь относительно небольшая часть сможет стать наемными рабочими, работающими в латифундиях, остальные же пополнят ряды трудовых мигрантов.
