Без права на надежду
Кроме того, СБУ, прокуратура и те судьи, которые работают в спайке с этими органами, фактически получили карт-бланш на беспредел в зале заседаний по политическим делам, поскольку туда не могут попасть международные наблюдатели. Дело не в том, что их не пускают (хотя я сталкивался и с такими случаями), а в том, что, например, наблюдателям Управления верховного комиссара ООН по правам человека во время эпидемии запрещено входить в закрытые помещения.
Они могут, скажем, брать интервью на открытом воздухе, но посещать судебные заседания — нет. А ведь именно их присутствие было пусть и ненадежной, но все же гарантией вынесения правосудных решений.
Не исключено, что именно сложности в полноценной работе побудили украинскую миссию УВКПЧ ООН выпустить обзорный доклад по правам человека в отправлении правосудия в уголовных делах, связанных с конфликтами на Украине с 2014 по 2020 год. За указанный период сотрудники миссии провели 673 интервью с жертвами и свидетелями нарушений прав человека, совершенных в контексте 517 уголовных производств, родственниками жертв, адвокатами, представителями органов власти, гражданского общества и др.
Офицеры ООН посетили 1280 судебных заседаний и изучили более 3300 судебных решений. Результат катастрофичен и полностью подтверждает точечные наблюдения ряда украинских журналистов и правозащитников, которые не могли охватить такой большой пласт дел, как миссия ООН.
Без права на свободу
Кроме того, выявлено 57 случаев подбрасывания доказательств (ручных гранат, патронов) для обоснования задержаний. Зато неизвестно ни одного случая эффективного расследования правоохранителями таких незаконных задержаний.
Следующий этап после незаконного задержания — незаконное взятие под стражу.
«УВКПЧ задокументировало распространенную практику применения судьями в отношении подозреваемых или обвиняемых по уголовным делам, связанным с конфликтом, меры пресечения в виде содержания под стражей без учета его необходимости или рассмотрения альтернатив досудебному содержанию под стражей, в нарушение их права на свободу и ставя под угрозу презумпцию их невиновности».
УПК Украины позволяет отправлять подозреваемых в СИЗО только на трех основаниях: обоснованное подозрение в совершении уголовного преступления; обоснованных документально рисков того, что подозреваемый может скрыться, препятствовать расследованию или продолжить совершать правонарушения; обоснованное заключение, что более мягкая мера пресечения не позволит уменьшить данные риски.
То есть по закону недостаточно даже доказать, что человек может, например, убежать от суда. Надо еще доказать, что он сможет убежать, скажем, из-под домашнего ареста.
В ООН отмечают, что, хотя бремя доказывания вышеперечисленных трех пунктов лежит на прокуроре, в 100 задокументированных случаях прокуроры просто перечисляли риски, никак не обосновывая их наличие, а адвокат вынужден был доказывать необходимость освобождения подзащитного. Хотя, повторим, по закону человек должен быть освобожден автоматически, если прокурор не докажет необходимость содержания его под стражей. Судьи идут на поводу у прокуроров, превращая рассмотрение меры пресечения в формальность.
Без права на время
25 июня 2019 года Конституционный суд Украины признал это положение неконституционным и отменил его. Но 4,5 года люди содержались под стражей без шансов на освобождение до приговора. Многие провели в тюрьмах более 4-х лет в нарушение права на судебное разбирательство в разумный срок или освобождение.
За указанный период УВКПЧ задокументировало 16 случаев повторных задержаний и помещений под стражу на основании неконституционной ч.5. ст.176 УПК. Например, 18 сентября 2017 года Ильичевский районный суд Одесской области оправдал политзаключенных Евгения Мефедова и Сергея Долженкова в деле об организации массовых беспорядков 2 мая 2014 года в Одессе, и в тот же день прокуратура предъявила им новое подозрение (посягательство на территориальную целостность Украины и конституционный строй путем возложения цветов к памятнику героям ВОВ в Николаеве).
Ребят задержали прямо в зале суда и снова поместили под стражу, где они пробыли до августа 2019 года. Всего 5 лет.
ООН известно 85 случаев содержания, подозреваемых в связях с вооруженными группами без связи с внешним миром до официального задержания. За это время от людей различными методами пытались добиться самооговора.
140 дел, за которыми следило УВКПЧ, продолжались более двух лет, а 15 — более четырех лет. Обвиняемые при этом содержались под стражей. Суды же откладывали заседания на 2 месяца по требованию прокуроров, которые оказывались «не подготовленными» к слушаниям либо не успели прочитать материалы дела, либо не смогли обеспечить присутствие свидетелей. 36 раз прокуроры либо просто не являлись на заседание, либо требовали дополнительное время на подготовку.
Как пример приводится женщина, которую задержали в Киеве с пакетом взрывчатки. В СБУ заявили, что она хотела совершить теракт. Но за 2 года рассмотрения дела прокуратура не изложила свою позицию, не пригласила ни одного свидетеля, а суд, потакая ей, продлевал содержание под стражей и переносил заседания. В итоге женщина была вынуждена признать себя виновной.
«В случаях, когда такие задержки были вызваны действиями стороны обвинения, представляется, что они применялись как средство давления на содержащихся под стражей обвиняемых».
Зато задержки в 15 процессах против украинских военнослужащих и сотрудников СБУ, обвинявшихся в нарушении прав человека, были как раз в пользу обвиняемых, все они во время судебного процесса находились на свободе. Например, суд 3 года рассматривал обвинение против сотрудника СБУ в зверском убийстве гражданина Украины Александра Агафонова 4 ноября 2014 года, но апелляция передала дело в другой суд, и рассмотрение началось сначала. Обвиняемый в особо тяжком преступлении продолжает находиться на свободе и даже не отстранен от службы.
Без права на защиту
В 2017-2018 годах на адвокатов с «антиукраинскими» взглядами 8 раз нападали представители праворадикальных группировок, 4 раза в помещении суда и 6 раз в присутствии полиции. Некоторые нападения сняты на камеру, однако полиция бездействует. 2 раза были подожжены автомобили адвокатов.
В ООН считают, что неспособность или нежелание властей предотвращать такие нападения и наказывать виновных приводит к сужению круга адвокатов, которые готовы заниматься делами, связанными с конфликтом. С другой стороны, назначенные государством бесплатные адвокаты часто действовали не в интересах своих клиентов, а в интересах обвинения — отказывались поддерживать заявления клиентов о незаконном содержании под стражей, призывали признать вину и получить 10 лет тюрьмы в надежде на «обмен» удерживаемыми лицами.
Поскольку процесс «обмена» граждан Украины на граждан Украины с иностранным государством не предусмотрен законодательством Украины, а значит, незаконен, в соглашении о признании вины он не указывается. Таким образом, адвокат убеждал клиента признать вину и поверить прокурору на слово.
Также задокументировано множество случаев, когда государственные защитники не обжаловали неблагоприятные для своих клиентов решения или отказывались поддерживать их заявления о пытках и жестоком обращении.
В 45 делах допросы задержанных проводились вообще без адвоката.
Большой проблемой стало принуждение к самооговору. УВКПЧ задокументировало 55 жалоб лиц на то, что их заставляли признаться перед камерой в принадлежности к вооруженным группам или в связях с ними. В частных беседах задержанные сообщили УВКПЧ, что они сделали эти заявления против самих себя в результате пыток, жестокого обращения или запугивания со стороны сотрудников СБУ. Суды же, получая такие соглашения о признании вины, не проверяли добровольность самооговора, даже когда обвиняемые находились под стражей 2 года, постоянно заявляли о своей невиновности или жаловались на пытки.
Суды лишь формально спрашивали у обвиняемых, является ли их решение добровольным, и на этом основании выносили приговоры.
Без права на непредвзятость
УВКПЧ сообщает, что по рассматриваемой категории дел (особенно в 2017-2018 годах) независимость судей подрывалась давлением со стороны прокуроров и крайне правых групп, а полиция не вмешивалась. В 2015-2018 годах зафиксировано 7 случаев, когда против судей заводили уголовные дела за то, что они отклоняли ходатайство прокурора о содержании людей под стражей.
Например, 4 октября 2017 года суд отпустил из-под стражи экс-мэра Славянска Нелю Штепу, которую обвиняли в вероятном оказании помощи вооруженным группам весной 2014 года. Харьковская областная прокуратура возбудила против судей уголовное дело за это решение. В марте 2018 года та же прокуратура возбудила дело против судьи, который освободил из-под стражи депутата местного горсовета Андрея Лесика (обвинение в посягательстве на территориальную целостность).
До сих пор эти уголовные дела открыты, но обвинение судьям не предъявлено, что не может не оказывать давление на их работу.
12 раз на судей нападали правые экстремисты. Полиция, которая часто была свидетелем событий, оставалась пассивной. Например, судьям Селидовского городского суда Донецкой области угрожали расправой радикалы из «Нацкорпуса» и «Нацдружин» за то, что они оправдали бывшего председателя верховного суда ДНР. Судьи пожаловались представителям ООН, что кампания их травли была спровоцирована прокуратурой.
«В десяти случаях УВКПЧ заметило видимые признаки неправомерного сотрудничества или координации между прокурорами или сотрудниками СБУ и членами крайне правых групп в запугивании судей. В одном из таких случаев УВКПЧ видело, как СБУ заказывает обед для членов крайних правых групп, которые требовали, чтобы судьи отказали в освобождении под залог женщине, обвиняемой в поддержке вооруженных групп».
Уголовные дела за взгляды и убеждения возбуждают и сейчас: детский писатель Олег Слепынин в Черкассах за критику церковного раскола, учительница русского языка Татьяна Кузьмич в Херсоне за то, что получала гранты от Российской Федерации на культурно-просветительские мероприятия местной русской общины, почтальон Оксана Курамшина в Киеве за пост в соцсетях с призывом не поддерживать Порошенко на выборах 2019 года.
А скольких фамилий мы еще не знаем, так как СБУ публично отчитывается только о выявлении или задержании «террориста», но никогда не сообщает, кто именно задержан? Для этих людей жизненно важна общественная поддержка, и в их интересах, чтобы родственники или адвокаты связались с независимыми журналистами и международными правозащитниками для координации действий по отстаиванию закона, совести и справедливости.
