Об этом основатель SIKHA foundation рассказал в интервью изданию Украина.ру.
По итогам первого тура выборов в однопалатный парламент Грузии правящая партия «Грузинская мечта» набрала 48,15% голосов избирателей. Оппозиционный блок Михаила Саакашвили «Единое национальное движение — объединенная оппозиция Сила в единстве» получил 27,14%.
Оппозиция объявила итоги парламентских выборов 31 октября сфальсифицированными и призвала к акциям протеста.
В ночь на 9 ноября несколько сотен сторонников оппозиционных сил стали забрасывать камнями полицейских у здания ЦИК в Тбилиси. Полиция для разгона манифестантов применила водометы и перцовый газ. По итогам столкновений было задержано 19 человек.
Незадолго до этого экс-президент Грузии Михаил Саакашвили в эфире оппозиционного телеканала заявил о своей готовности поддержать требование новых выборов в республике.
- Арчил, что на самом деле стало причиной обострения политической ситуации в Грузии?
— В воскресенье днем у здания парламента начался митинг, целью которого было нанести удар по правящей элите. Был выдвинут ультиматум с тремя условиями. Первое — это досрочные парламентские выборы, второе — отстранение главы ЦИК и третье — освобождение политзаключенных.
Мне эти требования кажутся абсурдными. Их не поддерживает большинство населения Грузии и наши международные партнеры. Ультиматум действовал до восьми часов вечера, правительство заявило, что эти требования абсурдны. Штурма парламента, который предрекали многие, не произошло, количество людей было очень меленькое. Это обусловлено не тем, что в стране нет критики «Грузинской мечты» (правящая партия Грузии. — Ред.), она есть и очень сильная, а двумя условиями.
Блокировка здания ЦИК запрещена законом, как во всех странах мира. Маленькая группа протестующих прорвалась во двор здания, охраняемый полицией. Полиция применила водометы, несколько человек получили повреждения. Использование государством силы даже против экстремистов в Грузии оценивается очень негативно, поэтому все на этом закончилось. Оппозиция осознала, что идти на рожон не следует, потому что у нее нет поддержки.
Правительство из-за пандемии коронавируса ввело комендантский час с 22.00 до 5.00 (21.00 до 4.00 мск), который вступит в силу сегодня вечером. Но оппозиция, которая представляет на улицах малую группу людей, объявила, что ни во что не ставит пандемию и Конституционный порядок и будет добиваться повторных выборов.
- Такое впечатление, что Саакашвили, находясь на Украине, делает ставку в Грузии именно на тех людей, которые склонны к радикальным действиям.
— Михаил Саакашвили — это в первую очередь революционер. Люди об этом забывают. Саакашвили пришел к власти революционными методами. Люди, которые вместе с ним, тоже пришли к власти благодаря революции.
Следующие выборы, которые они выиграли, были неправомочные. Они были признаны международными коллегиями при условии, что Саакашвили проведет реформы. Он провел реформы и моментально проиграл выборы в 2012-2013 годах.
То есть этот человек в первую очередь революционер, а потом уже реформатор. Более того, он заявляет, что в 2013 году он тоже выиграл выборы, а все было подкуплено Российской Федерацией. Безусловно, Михаил Саакашвили ставит на тех людей, которые готовы идти на рожон. Но проблема заключается в том, что сейчас у него нет международной поддержки.
Но такими методами бороться за власть в Грузии — это прошлое. Исходя из того, что я увидел, оппозиции четко дали понять, что этот период закончился. Грузия это не постсоветское государство. Грузия — это гибрид постсоветского общества с европейским. Революции, взятия штурмом, сжигание флагов — все это закончилось.
- Можно ли сказать, что страна до сих пор переживает последствия реформ Саакашвили?
— Безусловно. Саакашвили заявлял, что он является основателем новейшей грузинской государственности. Это преувеличение, но многое из того, что он сделал, повлияло на грузинскую государственность, на то, как общество воспринимает реалии.
Надо признать, он является одним из отцов-основателей грузинского государства. Саакашвили занял свою нишу рядом со Звиадом Гомсахурдией, Эдуардом Шеварднадзе.
Перефразируя слова Трампа, Саакашвили и его люди рвутся к власти, чтобы сделать Georgia great again, но это не так. С одной стороны, его наследие успешно и опирается на реформу полиции, победу над коррупцией на низких уровнях, институты как механизмы стали работать, это все его заслуга.
Но в то же время есть и большие минусы, например, элитарная коррупция, системное насилие, неприемлемость другого мнения. Он был абсолютно нетолерантным человеком и управлял парламентом, в котором сидели только его приспешники. Этот человек никогда не умел дебатировать и заявлял, что без него страна рухнет.
Это тоже его наследие, когда оппозиция утверждает, что мы не признаем выборы, безусловно, Западу это не нравится. Запад не заинтересован, чтобы Михаил Саакашвили каждые четыре года мутил здесь воду и устраивал революцию, потому что Запад немало вложил в Грузию, чтобы все шло по правилам.
Я уверен, что на следующих выборах оппозиция сыграет еще лучше. В этот раз оппозиция собрала больше голосов, чем когда-то в истории. Они могут надавить на государство и провести многие хорошие реформы, но, похоже, они не готовы это осознать.
- Арчил, как вы оцениваете итоги выборов в США, и как могут поменяться отношения Тбилиси с новой администрацией Белого дома?
— В Грузии многие рады победе Джо Байдена, потому что надеются, что он будет более настойчив по отношению к России. Он, безусловно, будет, как они считают, поддерживать международные организации и поставит вопрос о расширении НАТО. Отношения Грузии и США за последние 20 лет не менялись, а только укреплялись. Это связано с двухпартийной поддержкой, как демократов, так и республиканцев.
Другие считают, что все останется как есть. Я склоняюсь к этому мнению. Разговаривать о расширении НАТО — это старая сказка. Никто ради Грузии не собирается воевать с Россией, а Россия воспринимает расширение НАТО в штыки и рассматривает это как вторжение в территорию, которая для нее жизненно важна.
Ожидать чего-то сногсшибательного не следует, возможно, будет больше критики по отношению к правительству, требования большей демократизации.
