Александр Гриценко: В Коране ничего нет об убийстве за карикатуры

— Александр, вдруг взрыв в Вене. Что произошло? Почему именно сейчас вдруг проснулись джихадисты? С чем это связано?

 — Ну, во-первых, они регулярно просыпаются. Во-вторых, повод был сейчас явный. То, что произошло в Париже, когда ученик отрезал голову учителю, там есть одна деталь, о которой все забывают. В репортаже с места событий говорилось, что учитель, перед тем как показать карикатуры, попросил мусульман выйти.

То есть я не вижу какого-то глумления над верой. И то, что не только радикальные мусульмане, но и немало верующих в пророка и Аллаха обывателей из России поддержали убийства, это меня удивляет. Я читал Коран, но не видел там ни одного аята, где было бы написано, что нужно убивать из-за карикатур на Мухаммеда.

В том же журнале много карикатур на Христа, который тоже пророком был наравне с Мухаммедом, почему их этот факт не оскорбляет? Если ко мне приходит гость и заставляет меня жить по своим правилам, я такого гостя выгоняю. Французы имеют право делать все, что хотят. Вот если бы они пришли с карикатурами в мечеть, это было бы другое дело. Однако экстремисты использовали это событие как повод.

— Почему именно Вена?

— Сначала все началось с Парижа, потом разнеслось по Европе. Есть же официальное заявление джихадистов, потому что Австрия входит в антитеррористическую коалицию, которую возглавляет США. Если они сами говорят, то чего тут гадать?

— Может ли быть какая-то корреляция между коронавирусом и джихадистскими атаками? Или это все чушь?

 — Опять же, если мы почитаем источники, то в этом информационном шуме мы должны выделить голоса самих исламских радикальных пропагандистов, а они говорили сначала, что ковид — это наказание для неверных, которое послал Бог. Ведь больше всего пострадали Китай, где преследовали мусульман, Италия, где окопался главный враг, Папа Римский, Ирак, который шиитский, который поддерживает правительство Сирии, ну и США — тут, как говорится, без комментариев.

Когда ковид получил большее распространение, риторика поменялась, они стали говорить, что это не только наказание для неверных, но и испытание для мусульман. А с недавнего времени стали звучать призывы: "Заболел сам — обними неверного" или "Ковид — воин Аллаха". Так что гадать-то нам зачем? Радикальный мусульманин-фундаменталист так устроен, что он слушает своих вождей, если они призывают, то он сделает.

— В своей практике литературного менеджера вам приходилось сталкиваться с исламскими писателями? Если да, то они одобряют подобную деятельность?

— Я активно работаю с исламскими писателями. Писатели тоже люди. У них могут быть разные точки зрения. Когда мне было 28 лет и я ездил в Лондон с гораздо более молодым писателем, сейчас он очень известен, пальцем я в него тыкать не собираюсь, он вдруг на встрече с английскими читателями стал что-то говорить о блестящих воинах Аллаха, меня это удивило.

Теперь я хорошо понимаю, что в молодости экстремизм для неокрепшей души может быть привлекателен. Но и не только в молодости. Душа долго зреет, и у всех по-разному. Душа — это для меня не религиозный термин, а некое чувство действительности, гуманность, создание, внутренняя мораль. Так вот, сначала созревает тело, потом, не у всех, разум, а душа может в сорок лет созреть, не раньше, а может и в семьдесят еще не созреть. Поэтому у меня есть знакомые мусульмане бездушные, которые поддерживают убийства и называют, например, чеченского мальчика — шахидом, то есть праведным мучеником, и есть разумные люди, они верующие, но они считают, что убийства вредят исламу, что умные люди могут разочароваться и уйти, а мусульманофобия захлестнет мир.

— Насколько серьезно исламский фундаментализм сегодня угрожает европейской цивилизации?

— Очень серьезно угрожает европейской цивилизации. Либералы и западные постмодернисты открыли границы, призывают к терпимости, мусульмане приехали, раз пригласили, и, как более непримиримые, начали устанавливать свои правила. А давно живущие в Европе мусульмане материально не устроены, поэтому у них соблазн примкнуть к этой хтонической силе, которая сметает, очень высок.

Тут вопрос к французам. Простые люди, они ведь не правые и не левые. Они по большей части хотят сытости и спокойствия и меняют свое мнение в зависимости от ситуации. Если у них хватит сил собраться и закрыть границы, сделать откат слева направо, они выживут, не хватит сил — значит, конец Европе. Всегда дионисийское сметает аполлоническое. Я не фанат Ницше, но тут не могу не согласиться.