Вот, например, что пишет телеграм-канал «Резидент»: «Офис Президента две недели назад получил результаты моделирования роста заражённых COVID-19 в Украине, но решения по ужесточению карантина были приняты только вчера (11 октября. — Авт.). В Офисе Президента нет уверенности, что карантинные ограничения помогут исправить ситуацию из-за саботажа местной власти решений Кабмина. В обществе нет боязни к эпидемии, что приводит к игнорированию элементарных правил защиты от COVID-19. Ситуация с Эпицентром и заявлениями главного санитарного врача сформировала у людей недоверие к власти, что приводит к взрывному росту заразившихся».
Тут, конечно, очень большая политическая составляющая. Явно видны следы борьбы группы, стоящей за каналом, против региональных элит, бизнес-политической группы Герег и санитарного врача Виктора Ляшко (может, конечно, канал и за правду борется — кто знает).
Но признание того, что в условиях фактически чрезвычайной ситуации президент не может продавить исполнение карантинных норм на местах (а то, что он не может, видно отнюдь не только из публикаций анонимных телеграм-каналов), очень многое говорит об общеполитической ситуации в стране.
Эпидемиологическая ситуация
Ситуация, конечно, напряжённая, но нельзя сказать, что совсем уж катастрофическая.
Да, ежедневно выявляется свыше четырёх (а иногда и пяти) тысяч случаев заболевания коронавирусной инфекцией, и Украина даже вошла недавно по этому показателю в десятку стран с наибольшей заражаемостью (что интересно — в абсолютных цифрах). Более того, специалисты ВОЗ прогнозируют, что к концу года суточный уровень заболеваемости на Украине достигнет 8-9 тыс. (некоторые смелые исследователи ожидают даже до 12 тыс.).
Общее число заболевших — около 150 тыс., что составляет 0,35% от официального населения страны (от более реальных цифр — всё равно менее 0,5%). Это намного ниже эпидемического порога, как его ни считай — в процентах от населения или в количестве заболевших на 10 тыс. населения.
То есть эпидемии нет (кстати, её, судя по всему, нигде в мире нет). Карантинные же меры направлены на то, чтобы она не возникла. Но пока что они не особенно эффективны — за месяц число активно болеющих людей увеличилось на 80%.
Смертность от коронавируса довольно высокая — 4%, но и она, и скорость распространения инфекции намного ниже тех, которые прогнозировались весной. Напомним, что, по прогнозу группы Нила Фергюсона, в Великобритании за несколько недель должно было умереть свыше полумиллиона человек. В итоге там с начала года столько заразилось (при очень высокой смертности в 7%).
Тем не менее, такая ситуация рассматривается как угрожающая, причём не только в психологическом смысле.
Проблемы медицинского порядка
Тут вопрос не в том, считать заражение коронавирусом эпидемией или не считать. Вопрос в готовности государства обеспечить медицинскую помощь даже при нынешнем уровне заболеваемости. А тут есть сомнения.
Во-первых, это дефицит койко-мест в больницах.
Тут дело даже не собственно в статистике и не в медреформе, направленной, в частности, на сокращение числа мест в стационарах. Для лечения больных коронавирусной инфекцией нужны специальные инфекционные больницы, которые оборудуются по другим стандартам — с использованием блочной архитектуры, исключающей контакт между больными, с собственными системами вентиляции и фильтрации сточных вод и т.п.
Таких больниц и отделений в лучшие времена было немного, а пациентов с сезонными инфекциями вроде гриппа отправляли в обычные терапевтические отделения. Собственно, тут проблема возникла бы и у СССР (хотя у СССР были мобилизационные планы на случай применения потенциальным противником биологического оружия).
Во-вторых, это дефицит медицинского персонала.
Зарплаты у медиков низкие, текучка кадров высокая. Сейчас на работу в коронавирусные отделения направляют студентов, но их тоже может не хватить.
Из регионов (Херсон, Кировоград/Кропивницкий) сообщают, что у них есть подготовленные для использования инфекционные больницы в расчёте на коронавирус, но они не функционируют. И непонятно — то ли для них не хватает пациентов, то ли врачей.
В-третьих, это уже упомянутая медицинская реформа.
Все красивые (на словах) схемы о том, как «деньги ходят за пациентом», на практике не работают, когда за пациентами на самом деле ходит вирус (когда не ходит, они тоже не работают).
А вот отработанные при Супрун специфические схемы закупки лекарств, как раз наоборот, работают, и именно поэтому они слишком дорогие. Впрочем, когда речь заходит о российских препаратах, вмешивается уже политический фактор.
Проблемы политического характера
Ориентация на вкусы русофобской публики в вопросах закупки российской вакцины — далеко не самая большая политическая проблема. Тем более что, по предварительным данным, Украина всё равно будет закупать именно российскую вакцину, правда, в Израиле.
Украинскому политическому руководству приходится ориентироваться на настроения общественности, а они крайне противоречивы.
С одной стороны, люди боятся вируса.
Постоянная пропаганда коронавируса в СМИ даёт соответствующий эффект — практически любая простуда расценивается как проявление COVID-19. Разумеется, панические настроения характерны далеко не для всех людей, тем более что даже самые склонные к панике несколько устали бояться, — эпидемия ведь длится с марта, и нет никаких признаков того, что она завершится на протяжении хотя бы года.
С другой стороны, люди боятся карантина.
Карантина боятся даже больше, поскольку вероятность заболеть не слишком велика (с начала эпидемии заразились 64 человека из 10 тыс., а умер 1 из 10 тыс.), а вот вероятность оказаться без работы и/или без зарплаты велика более чем.
Пройти между этими двумя тенденциями довольно сложно. Насколько известно, ОП постоянно мониторит общественное мнение, но публикуются далеко не все данные, и что они там видят, не совсем понятно.
Зато понятно, что для президента этот вопрос очень важен — на фоне снижающегося рейтинга «слуг народа» очень важно удержать линию, в которой большинство избирателей не считают, что власть бросает их один на один с эпидемией и с экономическим кризисом. Это сейчас самая главная тематика.
Есть и ещё обстоятельство — сейчас уже очевидно, что региональные элиты в основном сохранят свои позиции, а "Слуга народа" власть не перехватит даже там, где эти элиты дадут слабину. То есть выборы всё равно идут не по тому сценарию.
Почему бы не завершить неудачную для президента партию по методу Остапа Бендера и не ввести прямое управление в условиях чрезвычайного положения?
Выводы
В общем, даже если исключить предположение о панике, царящей в окружении президента (ему противоречит твёрдая позиция президента в отношении российской вакцины, которая мнению большинства граждан явно не соответствует), ситуация у него очень сложная, требующая резких действий.
Изначально ставка делалась на проведение встречи в «нормандском формате», но она в этом году не состоится. Информационная весомость сравнительно удачных для Зеленского саммита «Украина-ЕС» и поездки в Великобританию оказалась ниже ожидаемой как в силу слабой работы СМИ, так и всвязи с тем, что эти мероприятия никак не влияют на разрешение ключевых проблем страны — прекращения войны и эпидемии.
Такая ситуация привела вполне рационально мыслящего Петра Порошенко в керченской авантюре. Зеленский реагирует на политические вызовы значительно более эмоционально, потому мы можем ожидать очень резкие телодвижения, вплоть до отмены местных выборов буквально за день до дня голосования.
Причём формальные основания для введения чрезвычайного положения или общего карантина у Зеленского всегда найдутся — заболеваемость действительно увеличивается, а западные партнёры против сколько угодно жёстких мер возражать не будут. Даже если они будут противоречить демократии.
Другое дело, что сейчас Зеленский явно настроен на проведение голосования и даже выдвинул идею проведения опроса по стратегическим вопросам. Эта технология требует обязательного проведения голосования. Но риск срыва всё равно остаётся.
