Милиция в этой связи перешла на несение службы в усиленном режиме, для обеспечения безопасности дополнительно была задействована спецтехника милиции и внутренних войск МВД.
По данным Министерства внутренних дел, общее число участников акций протеста по всей стране составило около 31 тысячи, за нарушения задержаны 633 человека.
В свою очередь, по подсчетам журналистов, на улицы на протестные акции вышли около 100 тысяч человек, а движение «Голос», которое занималось альтернативным подсчетом результатов президентских выборов, назвало цифру в 119 тысяч.
Глава МВД Юрий Караев в интервью телеканалу СТВ не исключил силовых акций со стороны протестующих.
«Никто не исключает, что у этих людей еще не весь пыл угас. Пусть попробуют — ОМОН, внутренние войска на месте. Если кто-то решит, что с нами можно еще раз попробовать силовым путем, мы не дрогнем», — подчеркнул он.
При этом министр добавил, что сами силовики не стремятся провоцировать и что они хотят, чтобы все решилось мирно.
Глава ведомства также высказал мнение, что общество должно развиваться эволюционным путем, конституционными изменениями, экономическими реформами, а попытка сменить власть на улице отбрасывает народ на 20 лет назад и грозит разрухой, голодом, бандитизмом, мародерством.
Если говорить о международной реакции, то, по сведениям агентства «Рейтер», Евросоюз намерен ввести экономические санкции против 31 белорусского чиновника, включая главу МВД Белоруссии, к середине сентября.
В свою очередь пресс-секретарь президента РФ Дмитрий Песков заявил, что визит президента Лукашенко в Москву можно ожидать в ближайшие дни и что процесс подготовки к встрече ведется в активной стадии.
О том, почему протесты все же не уменьшаются, каковы дальнейшие варианты развития событий и насколько эффективна в этой ситуации политика России, изданию Украина.ру рассказал заместитель директора Института стран СНГ Владимир Жарихин.
- Владимир Леонидович, едва ли не после каждых воскресных митингов говорится о том, что вот теперь-то протестная активность обязательно пойдет на спад, однако эти акции по-прежнему многочисленны. С чем это связано?
— Если бы проблемы Белоруссии исчерпывались качеством и точностью подсчета голосов, то, наверное, предмет для протестов постепенно затих бы. Но все те проблемы, которые были до выборов у старого президента по фамилии Лукашенко, наследовались новым президентом по фамилии Лукашенко. И эти проблемы, как внутриполитические, так и внешнеполитические, требуют разрешения.
Если начать с внешнеполитических, то речь идет о расширении противостояния по линии Запад-Восток. Белоруссия и белорусский лидер считают себя другом не только России, но и Китая, а противостояние Запада с Россией и Китаем выходит на новый уровень. В этой связи попытки многовекторности у небольшой страны, тем более находящейся в тесных формальных союзнических отношениях с той же Россией, уже не получаются. Надо определяться, и эту проблему надо решать, она никуда не ушла.
И попытки Лукашенко перед выборами зачастую достаточно агрессивно вести себя по отношению к России привели к тому (тут я уже перехожу к внутриполитическим проблемам), что против Лукашенко протестовал не только традиционный электорат прозападных кандидатов (который составляет небольшую часть населения), но и часть его ядерного электората, которая относилась к нему достаточно сдержанно, но голосовала за него, поскольку он в определенной степени являлся гарантом тесных отношений с Россией. Которые для этих людей являются принципиально важными.
Эти люди начали искать альтернативу, потому что Лукашенко начал откровенно отворачиваться от России и ссориться с российским руководством. Поэтому среди тех, кто сейчас выступает против Лукашенко, уже определенная часть людей, которые хотя и против Лукашенко, но за сохранение союза с Россией. Раньше на улице этих людей не было. Он сам своими руками создал себе дополнительные проблемы. И вот эти скороспелые возвраты и добрые слова в сторону России этих людей пока до конца не убедили.
Тем более для Лукашенко важен визит в Россию, чтобы убедить этих людей, что это было временное явление, не характерное.
Есть и другие внутренние проблемы. Время идет, возникает усталость (не столько от неизменного Лукашенко, сколько от неизменной политики Лукашенко). Люди, особенно в больших городах, ждут новых идей, которые бы соответствовали изменившемуся миру. А пока они от Лукашенко их не видели. Не случайно он сейчас завел разговор по поводу конституционных и политических изменений в стране. Он понимает, что люди этого хотят, но пока, кроме общих разговоров, особенно ничего нет: ни содержания этой реформы, ни сроков этой реформы. И пока он это не сказал, то среди протестующих будут в том числе люди, которые хотят политических и экономических изменений в стране в конкретные сроки.
Пока этого нет, волнения будут продолжаться.
- Лукашенко понимает, что надо менять внешнюю и внутреннюю политику? Или он думает, что все обойдется?
— Сейчас начал понимать. Но в то же время есть надежда, что все обойдется. Насколько я понимаю, не только в душе Лукашенко, но и среди его окружения есть две разные партии. Одна говорит, что нужно идти на изменения, иначе мы не удержим ситуацию, а другая говорит, что мы обязательно ситуацию удержим, поэтому надо тянуть время и отделываться общими фразами. Вот эта двойственность и внутри Лукашенко, и внутри его окружения заметна снаружи.
- Член президиума Координационного совета (КС) оппозиции Мария Колесникова, которая ранее объявила о создании своей партии, перестала выходить на связь. О чем это может говорить?
— Когда в стране острая ситуация, внутри власти создаются, как у нас любят говорить, «кремлевские башни», то есть разные группы, которые начинают действовать несколько самостоятельно. Я не исключаю, что это могут быть действия одной из такого рода групп в белорусском руководстве. Потому что, с моей точки зрения, ничего, кроме вреда, такие действия для Лукашенко не создают.
Но, может быть, такая группа считает, что только путем жесткого подавления, а не через реформирование политической системы возможен выход из этой ситуации. Такая группа видна. Мы видим, что именно стараниями этой группы были организованы избыточные действия силовых структур.
- Сохраняется ли, на ваш взгляд, опасность радикализации протеста по украинскому сценарию?
— Мне вообще удивительно, что в отношении Белоруссии обсуждается только украинский сценарий. Был сербский сценарий, был киргизский, и каждый из этих сценариев не похож друг на друга, поэтому я бы аналогий не проводил.
Если речь идет о том, что будет радикализация с ориентацией на определенную группу лидеров, которые будут стремиться к власти, то такие лидеры есть, но они за границей, в отличие от той же самой Украины, а значит, напрямую брать власть они не могут.
Поэтому более вероятен сценарий предварительной хаотизации власти в стране, для того чтобы дать возможность этим лидерам вернуться. Но пока что я на ближайшее время успешной реализации такого сценария не вижу.
- Как вы оцениваете экономическое состояние Белоруссии. Грубо говоря, сколько она еще продержится, если продолжится нынешняя нестабильность?
— В данном случае речь объективно идет о снижении уровня жизни населения. Но не за счет каких-то грубых ошибок.
Как я уже сказал, в нынешней политической и экономической ситуации в мире та модель, которой достаточно успешно пользовался Лукашенко, перестает работать, и нужно предлагать новую модель, нужно срочно ее вводить. Но представления о том, какой должна быть эта модель, у белорусского руководства до сих пор нет.
- Если все же сравнить ситуацию в Белоруссии с другими странами, то насколько политика России более эффективна по сравнению с политикой в отношении Украины времен майдана?
— Я не исключаю, что эта история с заявлением Меркель об отравлении Навального «Новичком» могла быть личной местью Путину за его жесткую позицию по Белоруссии. Россия совершенно определенно заявила, что никаких украинских или киргизских сценариев она не допустит любым способом. В том числе и силовым.
И Европа была вынуждена отступить. Как мы видим, никаких штурмов государственных учреждений нет даже близко. Такой команды не поступало. Они поняли, чем это может для них кончиться. Это отступление стало для них унижением, и я не исключаю, что они решили отомстить на другой площадке.
Россия, безусловно, спасла нынешний белорусский режим. Это прецедент, который в позитивном смысле хорошо запомнят на постсоветском пространстве. Но при этом белорусский режим должен понимать, что его спасли на время. И Путин сказал это открытым текстом, что, если не будет реальных реформ в стране, мы вас уже спасти не сможем.
