— Вряд ли можно проводить такие параллели между псевдоминером и человеком с явными психическими расстройствами и склонностью к агрессии, который вместо того чтобы находиться под неусыпным надзором медиков, оказался в подобной ситуации. Они разные по своей сути.
Что у них общего? Для меня, как для человека с высшим военным образованием, великая тайна, с какой целью министр внутренних дел бросает все и мчится в Луцк, чтобы там чем-то руководить. Я этого не понимаю. Это чистой воды провинциализм и непрофессионализм.
Мой собственный опыт подсказывает, что министр должен оставаться на месте. Вокруг него в этот момент должен работать оперативный штаб, и он должен от всех получать доклады. В связи с этим возникает вопрос о том, что министр просто не доверяет руководству, которое он назначил в регионе.
Какая необходимость ездить туда, внося только суматоху и панику? Это работа двух подразделений. С одной стороны, это работа спецназа, в той или иной тактической ситуации, а с другой стороны — это работа медиаторов, психологов, которые должны оценить ситуацию, раскачать ее и попытаться создать стойкий переговорный процесс или еще что-то.
Поэтому, честно говоря, с такими непрофессиональными действиями наша система МВД и другие подразделения очень дружны.
- А каким тогда образом власть должна показать, что она контролирует ситуацию и не бросает людей на произвол судьбы?
— В любом, даже самом здоровом и цивилизованном обществе существует подобная угроза. Вероятность ее разная. Чем хуже государство, тем больше в нем психопатов, людей неблагополучных и склонных к невероятным безумным поступкам.
Вот эту псевдодемонстрацию можно сравнить с тем, как если бы мы заботились об умерших и с большим почетом их хоронили, вместо того чтобы понять, почему эти люди ушли из жизни. Не должно быть этой демонстративности действий и разговоров на камеру, что, мол, вот он я лично здесь.
Я вспоминаю в связи с этим ситуацию, когда из Китая прилетел первый самолет, и в Полтавщине люди яростно, с бросанием камней, не пускали наших самых первых граждан на самоизоляцию и были готовы чуть ли не самосуд устроить. И Аваков так же туда поехал, бросив все. Ради чего? Это не его задача. Но лично он считает, что именно так надо делать.
Украина хронически больна непрофессионалами и политическими фиглярами, которые любым способом пытаются себя выгодно преподнести, не понимая, что они тем самым подменяют спокойную профессиональную работу.
Заложники есть по всему миру. Мы встречаем эти ситуацию даже в высокоразвитых странах (США, Франция, Германия). Но эта работа очень аналитичная. Профессионалы в подобных ситуациях действуют тихо, не взывая к прессе, а делают свою работу, лишь основываясь на фактах.
- Как вы оцениваете действия правоохранителей, которые работают на месте?
— Пока нет результатов. Но проблема заключается в том (и я говорил об этом во многих комментариях), что у правоохранителей нет отработанных алгоритмов и отработанных решений.
Например, ситуация, которая дважды происходила на мосту в Киеве, показала, что по главному путепроводу украинской столицы (потому что по нему еще идет линия метро, в значительной степени обеспечивающая жизнедеятельность города), нет отработки штатных сеток. Нет отработки штатных сеток, возможностей подходов и так далее. А это правило для спецслужб.
Сейчас они пытаются там что-то сделать. Но каждая ситуация разнится обстоятельствами, людьми и всем остальным. Ценность человеческой жизни доминантна, и заложники находятся под угрозой физического уничтожения. Поэтому я бы не давал пока никаких оценок правоохранителям, потому что они поступают так, как они могут и как они эту ситуацию видят.
— А почему они, к примеру, не отключили ему интернет? Почему он позволяет себе что-то в социальных сетях писать?
— Мне сложно сказать, чем они руководствуются. Может быть, они считают, что сами могут воздействовать как-то на ситуацию. Но как по мне, то это абсурд. Человек должен быть изолирован. Видимо, они боятся, что отключение его от соцсетей может спровоцировать психический срыв, и это может повлечь за собой неконтролируемые действия. Я думаю, что логика такая.
- Вы сказали, что этот человек, скорее всего, психически нездоровый. Могут ли его использовать те или иные силы в своих целях?
— Мне сложно об этом сказать. Человек, состоящий на учете, очевидно, имеет стойкие проблемы. Это даже уровень рекомендации врачей-психиатров с большим практическим опытом, которые знают, что можно сделать, чтобы в таком человеке пригасить фазу обострения, в которой он находится. Нам с вами это комментировать некорректно. Я уверен, что там задействованы медики, и их рекомендации носят определяющий характер.
- Если его удастся взять живым, что ему может грозить?
— Это грозит тем, что его по суду могут признать невменяемым или чем-то в этом роде. Я боюсь, что разговоров о его ответственности будет немного. С другой стороны, это дело судмедэкспертизы, и что-то прогнозировать заранее некорректно.
