Польская государственность была восстановлена стараниями СССР, где были сформированы две армии, вторая из которых 21 июля 1944 г. стала единым Войском Польским.
Не будем нагонять тумана, польских офицеров действительно расстреляли, и причина тому была очень проста: это были враги. В предвоенные годы Польша четко обозначила себя как враждебно настроенное по отношению к СССР государство. Польша сотрудничала с гитлеровской Германией — только не так, как вменяется в вину советскому руководству, а практически, приняв участие в нападении на Чехословакию и ее последующей оккупации.
При этом Польша отказала в проходе частей Красной армии через её территорию, чтобы чехам помочь. Кроме того, 17 марта 1938 года Польша при поддержке Германии предъявила Литве вооруженный ультиматум с требованием признать Виленский край, аннексированный в 1922 году, неотъемлемой частью польского государства — и добилась своего.
Польская позиция была определена еще в конце 1933 года, когда по инициативе советской стороны велись переговоры о заключении регионального пакта, где ключевая роль отводилась Франции как сильному союзнику и Польше, через территорию которой можно было бы перебросить войска в случае конфликта. От этого документа зависела судьба Центральной и Восточной Европы, однако поляки сочли все это заговором против них лично.
Министр иностранных дел Юзеф Бек даже заявил, что «франко-советский союз больше не интересует Польшу… что касается России, то я не нахожу достаточно эпитетов, чтобы охарактеризовать ненависть, какую у нас питают по отношению к ней!»
26 января 1934 года был подписан договор о ненападении, так называемый пакт Пилсудского-Гитлера. Много ли вы о нём слышали?
Ну, а после присоединения Западной Украины и Западной Белоруссии любви вообще было взяться неоткуда. Правительство Сикорского в изгнании даже санкционировало создание «Союза вооруженной борьбы», подпольной организации, которая должна была разными способами воевать на (теперь) советской и немецкой территории.
Неуспех этой деятельности с нашей стороны был обусловлен, в частности, тем, что на Украине вычищали польских чиновников, «осадников», бывших полицейских, жандармов, пограничников, лесников, ранее репрессированных лиц и членов их семей. Часть этих людей тоже попала в лагеря и в течение 1939-40 годов происходила постепенная фильтрация. Кого-то отдали немцам, кого-то переселили подальше на Восток, кого-то отправили на стройки, а кого-то (более 42 тысяч человек) просто отпустили домой.
Тех, кто определенно представлял угрозу и мог включиться в вооруженную борьбу, доставляя разного рода неприятности, уничтожили. Время было такое.
Если возникнет желание судить о нем, следует помнить, что на место изгнанных поляков пришли украинцы, с этого момента ставшие хозяевами «на своей Богом данной земле» и жителями, в частности, Львова.
Но 2 ноября 1940 года Берия сообщил Сталину, что в лагерях НКВД содержится 18 297 военнопленных, в том числе два генерала, девять полковников и подполковников, 222 майоров и капитанов, 691 поручик и подпоручик. По мнению наркома подавляющее число военнопленных могло быть использовано для организации польской воинской части.
Данное предложение стало сверхактуальным уже через восемь месяцев.
30 июля 1941 года в Лондоне непреклонный и агрессивный Владислав Сикорский подписал с послом СССР Иваном Майским соглашение о восстановлении дипломатических отношений, что засвидетельствовали британский министр иностранных дел Энтони Иден и премьер-министр Уинстон Черчилль.
Инициатива снова была советской, 3 июля Майский получил телеграмму из Москвы, в которой говорилось, что «мы стоим за создание независимого польского государства,…включая некоторые города и области, недавно отошедшие к СССР».
При этом предлагалось обсудить вопрос о совместной борьбе против гитлеровцев.
Поляки тут же принялись торговаться о границах и склонить их к деловому разговору о создании национальных воинских частей удалось с большим трудом. Количество военнопленных советской стороной тогда было обозначено в 20 тысяч человек — «остальные отпущены или разбежались».
Так что, как мы видим по цифрам, с ноября 1940 по июль 1941-го скорее всего никого не расстреливали.
В конечном итоге, как сообщал Майский в НКИД 11 июля, удалось (среди прочего) согласовать создание польской армии, составляющей автономную единицу, возглавлять ее должен командующий, назначенный польской стороной по согласованию с советской, а подчиняться в оперативном отношении она должна Верховному Командованию СССР.
Так появилась «армия Андерса», костяком которой стали именно военнопленные офицеры.
К 12 сентября 1941 года в призывные комиссии прибыли 24 828 бывших военнопленных — даже больше, чем сообщалось. Сформированная, обмундированная, вооруженная и накормленная за счет Советского Союза, польская армия брела с севера на юг целый год, раздувшись почти до 100 тысяч человек (вместе с членами семей), пока не была выведена в Иран, так и не вступив в бой.
Причем для финансирования всех этих мероприятий польскому правительству был предоставлен беспроцентный заем в 65 миллионов рублей, после 1 января 1942 г., увеличенный до 300 миллионов рублей. А помимо — более 15 миллионов рублей безвозвратных пособий офицерскому составу. В ответ на столь масштабное мошенничество «кровавый режим» ограничился обиженной нотой.
А в 1943 году состоялась вторая попытка создания национальной части — 1-й польской дивизии им. Тадеуша Костюшко.
В нее вошли все, кто остался. А после освобождения Левобережной Украины личный состав начал пополняться этническими поляками, оставшимися на оккупированной территории. Документы призыва и личные карточки погибших, сохранившиеся в районных военкоматах Киевской области и изученные автором, это подтверждают.
Командирами дивизии и их заместителями, начальниками штаба, политработниками и капелланами (они нормально уживались вместе) были только польские офицеры. От уровня командира батальона и ниже их уже не хватало и около 40% руководящих должностей занимали офицеры РККА. Тем не менее и здесь костяк командования составили те, кого, по идее, расстреляло НКВД.
Первый командир, полковник Зигмунт Берлинг, в свое время окончил академию генштаба Польши. А в интервью газете «Красная Звезда» от 13 мая 1943 г. писательница Ванда Василевская, представлявшая «Союз польских патриотов в СССР» с гордостью сообщала:
«Дивизия будет польской не только по своему составу, но и по своему существу. Все ее офицеры — поляки, команды будут отдаваться на польском языке, гимн — польский. Солдаты и офицеры принесут присягу на верность, польскому народу. Они оденут форму польской армии 1939 года. Знамя польской дивизии будет двухцветным — белым и красным — национальным знаменем Польши. На знамени будет красоваться орел времен династии польских королей Пястов, когда Польша вела войну против немцев».
21 июля 1944 года, после вступления на территорию Польши и накануне освобождения г. Хелм, Польский Национальный Совет принял Декрет о принятии верховной власти над польской армией в СССР и ее слиянии с Народной (Людовой) Армией в единое Польское Войско.
Главнокомандующим стал генерал-полковник Михал Роля-Жимерский, яростный оппонент Пилсудского и коммунист с 1931 года.
Тут же созданный Польский Комитет Национального Освобождения представлял собой «временную исполнительную власть для руководства освободительной борьбой народа, для обеспечения его независимости и восстановлению Польского государства». Упомянутая Ванда Василевская стала в нем заместителем председателя.
После объединения общая численность 1-й армии Войска польского составляла порядка 100 тыс. военнослужащих — со своими танками (на одном из которых раскатывали «Четыре танкиста и собака»), авиацией, артиллерией.
Именно эта армия приняла участие в освобождении Польши и ее столицы Варшавы, чем крайне было недовольно все то же правительство в Лондоне, не помогавшее, а всячески мешавшее своим соотечественникам бороться за свободу страны, которая, судя по всему, им была не очень нужна. Даже Варшавское восстание было начато и управлялось так, чтобы не дать войти город "неправильным" освободителям.
В то время, как советская сторона выполняла данные полякам еще в 1941-м году обещания: не лезть в оперативное управление и кадровые вопросы при условии совместных согласованных действий на фронте. И восставшим помогли бы — если бы этого хотели их заграничные руководители.
Конечно, на вольные хлеба польских друзей больше никто не отпускал и денег просто так не давал. Но тут, согласитесь, странно было бы повторять ошибку дважды. И новая форма сотрудничества оказалась куда успешней.
1-я польская армия форсировала Одер и канал Гогенцоллернов. 1 марта 1945 г. 1-я отдельная Варшавская кавалерийская бригада осуществила последнюю польскую кавалерийскую атаку во Второй мировой войне и штурмом овладела немецкими позициями в районе Шенефельда. В последние дни войны 1-я пехотная дивизия им. Костюшко участвовала в уличных боях в Берлине, в том числе в районе Рейхстага и Имперской канцелярии.
Благодаря этим людям Польша по праву могла называть себя победителем в той войне. Она снова стала государством и приросла за счет немецкой территории, получив своего рода компенсацию. И, наверное, можно сказать, что ради этого можно было бы не теребить старые обиды, масштаб которых сильно уступает тому, за что следует быть признательным.
