В последние десятилетия в польском обществе принято с горечью камлать, как несправедливо поступили с поляками в 1939 году, поминать лихом пакт Молотова-Риббентропа и стороны, его подписавшие. При этом совершенно замалчивается дискриминация, которую сотни лет испытывало коренное население «восточных кресов» Речи Посполитой, а затем и Австрийской империи, «хапнувшей» себе Галичину и Буковину после трёх разделов Польши.
Одним из ярких её примеров является история противостояния русинской (украинской) и польской интеллигенции, развернувшегося в стенах Львовского университета в начале прошлого века. Своей наивысшей точки этот конфликт достиг 1 июля 1910 года. В результате перестрелки ранения с обеих сторон получили 28 студентов. Ещё один — украинец Адам Коцко — скончался через 9 часов в больнице на руках своей матери.
Русский Львов, основанный киевским князем Данилой Романовичем Галицким, попал в польскую сферу влияния в XV-м веке. Постепенно преимущественно русское население города вытеснялось польским и еврейским. К началу XX-го века в городе, насчитывавшем 160 тысяч жителей, 51 % составляли поляки, 28% — евреи и только 19% — русины.
Однако во всём регионе русинское население составляло около половины. Половины, ущемлённой в своих правах. Образование на языке этих людей долгое время не велось, книги не печатались, исповедуемое ими православие искоренялось. Политика государства сотни лет была направлена на их ассимиляцию и окатоличивание, что частично было в конце концов реализовано. Изменения начали происходить только во второй половине XIX века уже при Габсбургах.
К тому времени во Львовском университете (официально он назывался университетом Франца I) существовало четыре факультета: богословский, философский, правовой и медицинский. В его стенах обучалось около 3.000 студентов, из которых только пятая часть — русины.
Языком обучения, экзаменов и деловой переписки первоначально был в основном немецкий. На украинском языке преподавались только украинская история и литература. В 1862 году также были основаны две украиноязычные кафедры при правовом факультете — гражданско-процессуального и уголовного права. При чём, что любопытно, они появились раньше, чем кафедры с преподаванием на польском языке. Такое положение вещей возмутило преимущественно польскую профессуру, и она со временем смогла «перетянуть одеяло» на себя.
После целого ряда революций, сотрясших Австрийскую империю в 1848-49 годах, её правительство искало пути замирения своих славянских граждан. В связи с этим на территориях их проживания вводилось некое подобие ограниченного самоуправления. Административные должности стали занимать выходцы из местного населения.
Но, благодаря влиянию польских дворян и магнатов, никакие пропорции в соответствии с долей национальности в населении Галичины, не соблюдались, а потому большую часть уступленных немцами должностей заняли поляки. Также благодаря различным ухищрениям русинское население было ущемлено в избирательных правах в Галицкий сейм, большую часть депутатов которого также составили поляки.
Такая же дискриминация повторилась во Львовском университете.
Несправедливость возмущала украинскую интеллигенцию, и она стала сопротивляться. Организованное в 1896 году студенческое общество «Академическая громада», сначала организовывало бойкоты польских кафедр университета студентами-русинами. 19 мая 1898 года на мероприятиях по поводу празднования 100-летия украинского национального возрождения члены общества постановили бороться за права украинского языка. На следующий год было проведено первое вече украинских студентов Австро-Венгрии.
Начались стычки между польскими и украинскими студентами. Первая из них произошла в марте 1900 года — ранения получили 20 польских и 3 украинских студента. Противостояние ожесточало стороны, они выдвигали новые требования. Наиболее радикально настроенные украинцы в том же году на июльском вече выдвинули тезис о независимости украинского народа. Октябрьские митинги собрали порядка 300-400 участников.
В ноябре 1901 года депутат Юлиан Романчук выступил в австрийском парламенте с предложением об основании во Львове отдельного украинского университета, а до этого — создании параллельных кафедр с украинским и польским языками преподавания.
Одновременно с радикализацией украинского студенчества происходила и радикализация их польских визави. Те считали, что ни о каких уступках не может идти и речи, так как создание новых украинских кафедр и, тем более, отдельного украинского университета — это прямая угроза польскому господству в Галичине. 28 ноября 1901 року собрание польских студентов осудило действия «Академической громады», а университет объявило «достоянием польской культуры».
Не встречая со стороны администрации Львовского университета понимания, на вече 1 декабря 1901 года 440 студентов-украинцев решили устроить сецессию: покинуть стены alma mater, и отправиться учиться в другие учебные заведения. В Черновицком университете их, однако, не приняли (опасаясь, видимо, подхватить «заразу» украинизма), так что пришлось им продолжить обучение в Вене, Праге и Кракове.
Поступок этих студентов получил широкий общественный резонанс. Их поддержал греко-католический митрополит Андрей Шептицкий, принявший на себя расходы по обучению опальных студентов-богословов. Через полгода, когда стало понятно, что ничего кардинального таким образом добиться не удастся, участники сецессии решили её прекратить, и вернулись во Львов. Однако от дальнейшей борьбы отказываться не собирались.
16 октября 1903 года студенты-украинцы избили ректора университета Яна Фиалку, за что их осудили даже обычно лояльные польские социал-демократы, назвав в своей газете произошедшее «националистическим кретинизмом». В ответ последовали призывы польской профессуры «очистить университет от гайдамаков», то есть — преподаватели и администрация недвусмысленно подбивали польских студентов к проведению ответных акций.
Ещё сильнее ситуация обострилась с началом в России Революции 1905 года.
Многие радикально настроенные студенты бежали с её территории в Австро-Венгрию и продолжили прерванное обучение во Львове. 23 января 1907 года украинские студенты организовали в университете небольшое восстание. Они избили его секретаря Алоиза Веняжа, захватили корпус на улице Святого Николая, возвели пять баррикад, уничтожил 20 портретов ректоров, повредили большой зал заседаний, побил стёкла, бюсты и портреты польский деятелей и австрийских императоров, а на окне первого этажа вывесили жёлто-синий флаг.
Главным руководителем этого «мероприятия» оказался Павел Крат — студент-уроженец Поднепровья и пламенный социалист. Во Львов он сбежал в 1905 году. Именно Крат, наряженный в ректорскую мантию, порезал портреты ректоров. Вместе с ним учился, а затем громил бюсты и погибший пять лет спустя Адам Коцко. Он тоже принимал в этих беспорядках активнейшее участие, а годом ранее успел получить в стычках с поляками ранение.
Крата, Коцко и других студентов-украинцев, общим число 99 человек (отсюда «Дело ста»), задержали, обвинив в терроризме, но, после составления протокола, отпустили. Затем по настоятельной просьбе наместника Потоцкого их задержали второй раз, но теперь уже, как нарушителей общественного порядка.
Дело получило общественный резонанс не только в австрийской, но и в западной прессе. Дошло до того, что 21 февраля студенты объявили голодовку, требуя, чтобы их выпустили из-под замка. Через четыре дня Краевой суд согласился освободить тех, кому было опасно голодать по состоянию здоровья, но задержанные на это не согласились. Наконец 27 февраля под восторженные крики и овацию встречающих, студентов выпустили на волю.
Павла Крата хотели выдать российским властям, но он успел сбежать в Канаду, где со временем и осел. Политическую деятельность бывший студент, правда, не оставил и даже издавал какое-то время газету «Червоный прапор».
В ответ на украинскую акцию 3 марта польские студенты провели своё вече в защиту польского характера Львовского университета. Их поддерживало не только большинство профессуры, но и городской совет, и сейм, и наместник — граф Анджей Потоцкий. В конце года администрацией университета было решено перевести на польский предметы, ранее преподававшиеся на латыни. Это вызвало кровавую стычку польских и украинских студентов, которая произошла 14 декабря.
12 апреля 1908 года поборника полонизации украинского населения Галичины наместника графа Потоцкого убил украинский студент третьего курса факультета философии Мирослав Сичинский (также один из участников «Дела ста»). Когда известие об убийстве облетело город, в центре возле памятника Адаму Мицкевичу собралась большая демонстрация польского населения Львова. После митинга толпа бросилась бить окна в украинских учреждениях. Погромы потом продолжались несколько дней, за украинскую речь на улице запросто могли избить.
Но самое кровавое и массовое столкновение произошло 1 июля 1910 года. В 8:30 утра около 300 украинских студентов организовали в III-м зале университета очередное вече. Предметом общественного обсуждения стал очередной отказ австрийского правительства от обособления украинских факультетов с последующим созданием на их основе украинского университета.
В противовес вече в корпусе собрались польские студенты и преподаватели. Численно их было меньше, но, тем не менее, они решили помешать заседавшим провести последующий марш-манифестацию по улицам города. Для этого они перегородили выходы баррикадами. Часть украинцев вступила с ними в перепалку.
Началась драка. В ход пошли дубинки, обломки мебели, затем началась стрельба. Всего с обеих сторон было выпущено около 50 пуль. Кроме Коцко, которому свинец попал в голову, тяжёлое ранение в ногу получил студент Леонтович. У остальных 27-ми пострадавших ранения оказались лёгкими. Полиция приехала быстро — через 15 минут, однако предотвратить трагедию не успела.
Среди 128 арестованных студентов (в том числе шести девушек) были одни украинцы. Все они потом получили различные небольшие сроки, длительностью от двух недель до трёх месяцев. Поляков же отпустили по домам.
Хоронить погибшего Адама Коцко в воскресенье власти, опасаясь национальных волнений, не разрешили. Погребение разрешили осуществить только в понедельник. Тем не менее, манифестация всё равно состоялась и длилась 6 часов. Похороны завершились хоровым исполнением неофициального на тот момент гимна — «Ще не вмерла».
После похорон был объявлен сбор средств на надгробие, в котором участвовала и заокеанская украинская диаспора. На собранную сумму в Германии была приобретена величественная скульптура «скорбящая Мадонна», которую установили над погребением в 1912 году.
У неё сложилась интересная судьба: в 1954 году статуя исчезла с постамента и была обнаружена только в 60-х годах установленной в Риге на могиле писательницы Лилии Мартинсон. Потребовалась довольно длительная бумажная волокита и масса согласований, чтобы в 1990 году изваяние в конце концов вернули на место.
С львовских кровавых событий образца 1910 года прошло 110 лет. Адам Коцко стал героем украинских националистов, в честь которого во Львове названа улица, а в Канаде — бурса.
Украинский язык теперь не притесняют, вместо него поражённым в правах стал язык русский. Теперь, поднабравшиеся у польских националистов «уму-разуму» галичанские патриоты так же, как они век назад, возбуждаются, когда узнают, например, что во Львове, оказывается, до сих пор есть школьный музей Пушкина или русские лицеи. Воистину: все общества болеют шовинизмом одинаково, по-разному они только налаживают цивилизованные межнациональные отношения. Но это с каждым годом случается всё реже, и реже.
