Немытый и потрескавшийся
Двухэтажная усадьба с башенкой на углу бульвара Тараса Шевченко (в конце ХIX века бульвар назывался Бибиковским) была построена в 1875 году в стиле венецианская неоготика. Вскоре здание выкупил Иван Терещенко. Постоянным адресом для сахарозаводчика этот дом так и не стал. Он посещал усадьбу лишь изредка. В Гражданскую войну усадьбу национализировали украинские борцы за независимость и разместили там генеральный секретариат путей сообщения Украинской Центральной Рады (УЦР) и Министерства путей сообщения Украинской Державы и УНР. Здесь же избиралась Директория УНР.
В ноябре 1918 года власть на Украине захватил гетман Петр Скоропадский и УЦР была упразднена. Тогда, в ноябре 1918 года, именно в здании бывшей усадьбы Терещенко было принято решение о выходе Украины из состава Советской России и начале вооруженного сопротивления большевикам. Естественно, это здание для Украины имеет ценность не только архитектурную, но и историческую.
Особняк Терещенко расположен в самом центре Киева по адресу бульвар Шевченко, 34, там, где бульвар пересекается с улицей Михаила Коцюбинского. Здание примыкает к другому старинному, шестиэтажному дому, в котором несколько лет жил известный ученый Евгений Патон.
Перед особняком высится гламурный дорогущий отель «Хилтон». За ним по бульвару Тараса Шевченко следует пятиэтажный особняк аптекаря Николая Фрометта, построенный примерно 140 лет назад. Теперь здание частично переоборудовано под лофт-пространство, здесь располагаются аптека и рестораны.
История усадьбы Терещенко времен незалежности связана с чередой непрерывных скандалов и туманом недоговаривания. Когда-то здесь размещались ОВИР и редакции газет медиахолдинга «Главред». Однако последние годы дом пустует, за ним давно никто не следит. Как сообщали журналисты-расследователи в 2017 году, собственником дома является ЧАО «Центрэлеватормлинбуд», во главе которого стоит предприниматель Олег Ивченко. Несмотря на наличие собственника, дом находится в катастрофическом состоянии. Карнизы, стены и балконы пронизывают глубокие трещины, деревянные рамы окон перекошены, стекла частично разбиты, на втором этаже оконная рама и вовсе отсутствует. Стены дома густо разрисованы граффити, то тут, то там дыры и разломы заткнуты мусором. Входная дверь заперта, попасть внутрь нельзя.
Офисы с паркингом
В 2017 году пространство между "Хилтоном" и усадьбой попытались застроить. В этот момент в Киеве объявился Мишель Терещенко — потомок «первого украинского олигарха» XIX века. В 2013 году он вернулся в Украину из Франции и на патриотической волне после Майдана-2014 выиграл местные выборы в 2015 году, став мэром города Глухова Сумской области. Кстати, именно из Глухова берет свое начало богатый род Терещенко. Каким градоначальником был потомок олигархической фамилии и как буквально на днях потерял свое кресло — тема совершенно другой статьи. Мы сейчас говорим не про него, а про дом его предка.
Тем не менее свою роль в судьбе усадьбы потомок и его жена сыграли. Дело в том, что жена Терещенко-младшего Елена Ескина является экс-депутатом Киевсовета. Она много лет занимается защитой старой архитектуры города в рамках своей гражданской организации «Киевское вече». Как считают активисты инициативы «Сохрани старый Киев», Ескина попала в столичную политику как раз на волне антизастроечных акций.
«Уничтожают и усадьбу Терещенко на бульваре Шевченко, 34, где родился мой дедушка — Михаил Иванович Терещенко (министр финансов во временном правительстве России в начале большевистской революции — ред.), — возмущался Мишель Терещенко в 2018 году, — в ее охранной зоне компанией «Интергалбуд» регионала Зубика без разрешений началось возведение очередного монстра. Это строительство мы останавливали с женой, вдвоем блокируя строительную технику, потому что полиция не реагировала… Подключили неравнодушных киевлян, и, таким образом, через созданный общественный резонанс пока незаконные работы не ведутся».
Годом ранее Ескина в контексте темы «отжатия» усадьбы сообщила, что будущая стройка по адресу бульв. Т.Шевченко, 32 и 32а, грозит превратиться в офисно-гостиничный комплекс с подземным паркингом под названием «Leonis». Причем усадьба пошла трещинами еще при строительстве отдаленного отеля «Хилтон».
Главный архитектор планируемого комплекса Олег Насибович тогда трудился в проектной компании АИММ-ГРУПП и не ответил на запрос журналистов о строительстве.
Урбанавты-интриганы под Вавришем и газовый магнат
Киевский архитектор Виктор Глеба, который борется против незаконных строек, заявляет: «Забирают особняк урбанисты, хочет его подмять под себя один газовый магнат, не буду называть его имя».
В прессе же указывается: ЧАО «Центрэлеватормлинбуд», которое вроде бы владеет усадьбой, якобы принадлежал структурам уже теперь бывшего нардепа Александра Третьякова. Именно этот член Блока Петра Порошенко в 8-м созыве Верховной Рады, а когда-то — член команды президента Виктора Ющенко возглавлял медиахолдинг «Главред» в 2006-2010 годах и в 2001-2002 годах работал начальником аппарата гендиректора ДК «Газ Украины» — дочерней компании газового монополиста НАК «Нафтогаз Украины». Кроме того, в период с 1995 по 2002 годы он был президентом фирмы «АТЕК-95», что торгует нефтепродуктами, был членом набсовета в «Укрнафте» в 2005-2006 годах. Все это говорит о том, что политик имеет очень большой опыт работы в топливно-энергетическом комплексе.
«И почему бы не опубликовать находящийся в открытом доступе проект Вити Зотова, великого урбаниста, и его сына — урбанавта? Они запроектировали на месте этой усадьбы монстра. Они выступают на стороне рейдеров, что забирают это здание под строительство огромного бизнес-центра с гостиницей и жилыми квартирами, апартаментами и так далее. Об этой стороне все умалчивают», — говорит Глеба.
Действительно, в списке работ «Архитектурное бюро «ЗОТОВ и К» есть офисный центр с подземным паркингом по бульвару Тараса Шевченко, 32-32а, 34-34а.
В этой связи так же резко о Зотове высказался вице-президент киевской организации Национального союза архитекторов Украины Георгий Духовичный. Он считает, что проектировщик и его высокопоставленные приятели имели четкие намерения захватить этот кусок земли на центральной улице города. Так что ничего другого от Зотова защитники архпамятников и не ожидали.
«Он (Виктор Зотов — ред.) ничего разработать, к сожалению, не в состоянии. Он — концептуальный интриган и нарушитель закона и только в состоянии декларировать и вдохновлять на всякие непонятные действия. Что касается построек (на территории усадьбы по бульвару Т.Шевченко, 34 — ред.), то попытки застройки были, но мы их полностью пресекли. Зотов вполне мог покуситься на участок. У него есть целая армия друзей, которые с удовольствием к нему присоединятся, как то: товарищ Вавриш (Андрей Вавриш, столичный застройщик, в 2010-2015 годах — замдиректора Департамента градостроительства и архитектуры Киевгоргосадминистрации — ред.), который, находясь в тени, рулит всеми этими процессами. Я не утверждаю, что он причастен именно к этой усадьбе, но в целом он один из главных двигателей подобной противозаконной деятельности и более чем мог покушаться на особняк Терещенко», — сообщил Духовичный.
Здание — довести до самоубийства, документ об охране — похоронить
Как бы то ни было, Мишель Терещенко может только сокрушаться по поводу разрушения утраченной фамильной ценности. Ведь потомок украинских дворян не заявил о праве собственности на «свое» имущество, да и не смог бы он этого сделать, так как в Украине реституция не узаконена. Так что, как сказал бы Виктор Глеба, памятник архитектуры на бульваре Шевченко, 34 действительно «доводится до самоубийства», скорее всего, с тем чтобы сравнять его с землей и что-нибудь на этой земле построить. Вот почему собственник дома за ним не ухаживает. Хотя, как считает Духовичный, если бы Мишель Терещенко владел усадьбой как наследник, с ним можно было бы разговаривать.
Эта усадьба на контроле у архитекторов-общественников и рассматривалась на совете по охране памятников в 2019 году, чуть меньше года назад. Участники заседания, среди которых был и Духовичный, изучили учетную документацию по дому, в которой четко описано, что предметом охраны является объемно-планировочная структура и фасады. Это значит, что усадьба подлежит сохранению в том виде, в котором она есть сейчас.
Более того, рассматривался и проект охранной зоны и режимы использования в пределах этой усадьбы. С точки зрения департамента мэрии по охране культурного наследия, режим охраны всей территории и всех объектов особняка Терещенко полностью согласованы. Собственник здания обязан подписать охранный договор и заниматься охраной дома в том объеме, в котором требует действующее законодательство. Любые попытки уйти от этих обязанностей могут закончиться конфискацией особняка.
«По тому регламенту, который мы установили, все строительные работы на территории особняка запрещены. Там четко ограничена высотность объектов, что находятся на сопредельных территориях. И если кто-то попытается нарушить этот жесткий режим использования участка и объектов охраны, будет отвечать перед законом. Наше заключение отправлено на экспертный совет в Министерство культуры. Судя по всему, бумага упала в недра министерства и до сих пор там где-то лежит», — говорит Духовичный.
Опять стройка?
Сейчас пространство между «Хилтоном» и заброшенным домиком снова огорожено зеленым строительным забором. Но Духовичный успокаивает: это временное сооружение.
«Была усадебная ограда венецианской готики. Она сейчас восстанавливается. Была и винтовая лестница с последнего этажа в мансарду. Это мы внесли предмет охраны. Думаю, что зеленый забор — это временное ограждение для ведения работ по восстановлению ограды», — обнадежил он.
Однако еще рано радоваться. Стройки могут вновь возобновиться. Такого мнения придерживается Лариса Скорик — профессор архитектуры, член-корреспондент Академии искусств Украины, а также зампред Украинского общества охраны памятников истории и культуры.
«Сейчас можно получить разрешение на временное исключение памятника из списка памятников. И это «временно» может длиться до тех пор, пока его не снесут. Страшные вещи творятся, и поэтому я стараюсь не связываться с нынешней так называемой архитектурной администрацией, поскольку она вызывает у меня чувство глубочайшего неприятия. Потому что это торговля и архитектурными памятками, и историей, и абсолютно всем. Такое разрешение можно получить на любой памятник, все зависит от мзды», — резюмировала она.
