Поскольку я как журналист и гражданин присутствовал на мероприятии от начала и до конца, хочу пролить свет на некоторые факты и события, касательно которых в СМИ и гражданском обществе в целом, на мой взгляд, возникло некоторое недопонимание.
Как это было
Прежде всего надо сказать, что участников митинга, конечно, было не несколько тысяч, но и отнюдь не 500 человек. Только из одного Запорожья приехало 2 автобуса, т.е. не меньше 60-70 человек. Та же картина с Харьковом. Из Одессы, например, как и из самого Киева, людей было больше. Таким образом, порядка полутора тысяч человек на мероприятии собралось, и это хорошо видно на многочисленных видеозаписях марша колонны митингующих от Офиса президента к зданию МВД, а затем к дому у Мариинского парка, где Зеленский снимает квартиру.
Праворадикалов же, которые были вынуждены собирать своих чуть ли не ночью, поскольку анонсирован митинг был в самый последний момент, набралось немного — полсотни пропорошенковской «Демсекиры», человек 15 костюмированных (в белых халатах и шапочках, вроде как санитары) «карасят» из С14 и несколько представителей Нацкорпуса.
Считается, что они были довольно мирными. По крайней мере, не как обычно. Но, во-первых, надо понимать, что сотне даже очень агрессивных радикалов воевать против многочисленной полиции и полутора тысяч митингующих проблематично. Во-вторых, насилие они начали применять чуть ли не с первых минут. Так, «карасята» выстрелили из газового баллончика в подошедших к Офису президента адвоката Андрея Гожыего, журналиста Дмитрия Васильца и блогера Александра Семченко.
Во время марша колонны к зданию МВД нападение на человека совершили представители Нацкорпуса, но правоохранители отреагировали быстро и задержали то ли 12, то ли 15 боевиков. Впрочем, потом их отпустили, а глава киевской полиции заявил, что будет расследование о превышении служебных полномочий теми, кто проводил задержания. Прямо как на Майдане — «Беркут» выполняет свой долг, обеспечивая порядок, а начальство предает и сливает его в угоду погромщикам и тем, кто за ними стоит.
Штурмовики с наколотыми «черными солнцами» бродили по близлежащим улицам, сидели на скамейках, провожая взглядами прохожих, — возможно, искали митингующих, которые по одиночке будут идти в магазин. Достаточно было нам с адвокатом Андреем Гожым отойти метров на 100 от полицейского оцепления, чтобы выпить кофе, группа «патрулирующих» националистов потребовала ответить на вопрос: «Шарий м…к?». Честный ответ Андрея «Мне как-то все равно» их не удовлетворил, и они решили удостовериться: «Так все равно или м…к?» Мы быстро прошли мимо, а достоверно идентифицировать нас как участников митинга они не могли, поэтому в тот раз все закончилось хорошо. Но только в тот раз.
По окончанию митинга полиция провела всех до метро «Арсенальная», внутрь люди заходили уже без правоохранителей. На ступеньках перехода между станциями «Театральная» и «Золотые ворота» я услышал сзади крики: «На нас напали!» Обернувшись, я увидел бегущих на ступеньки перехода людей и еще нескольких, которые сидели на полу и закрывали лица руками. Потянуло газом.
Несколько молодых людей, находившихся на ступеньках перехода, кинулись вниз на помощь и побежали куда-то к началу перрона. Я тоже спустился, но к пострадавшим. У троих были сильные ожоги в районе глаз и на щеках, они не могли дышать. Стали искать аптечку, глазные капли. Подошел парень из Харькова — всёлицо в ссадинах. На него напали со спины, повалили на землю, били кулаками и ногами и зачем-то забрали мобильный телефон.
По крайней мере, когда парень пришел в себя, телефона у него уже не было. В тех, кто обернулся на звуки борьбы, плеснули газ из баллончиков.
Тем временем вернулись те, кто побежал к нападавшим. Ребята тоже с кожными ожогами и травмами. По их словам, им удалось остановить двоих штурмовиков (их затем задержала полиция), а один ушел. Видимо, с украденным мобильным телефоном.
Газом до кашля надышались все — и непосредственно пострадавшие, и те, кто помогал. Даже те СМИ и блогеры, которые верно отразили причинно-следственную связь произошедшего, почему-то написали, что с нацистами-погромщиками разобрались люди из силовой поддержки митинга. Но нет. Охраны в метро не было, она ждала возле автобусов, чтобы обеспечить безопасный отъезд. Точно так же, не было и не могло быть никаких двадцати шариевцев, которые «толпой били мирных» праворадикалов. Ребят, побежавших к концу перрона, было трое-четверо против соответственно троих довольно крупного телосложения нападавших.
Толпа на видео, которое обошло интернет, — это не участники потасовки, а пассажиры, которые стояли и ждали поезд.
Скорую удалось вызвать только через час, когда выбрались из метро к автобусам. Полиция тоже быстро среагировала и обеспечила охрану, но приехавший начальник Дарницкого отделения недвусмысленно намекал, что надо быстрее уезжать. Хотя на замечания о том, что правоохранители обеспечивают безопасность, а значит, бояться нечего, он ответил уверенно положительно.
По дороге в Запорожье стало известно, что на харьковских, которые вернулись раньше, напали, разбили стекла в автобусе. А в своих соцсетях праворадикалы объявили охоту на возвращающихся в свои города участников митинга.
Примерно в час ночи автобусы въехали в Запорожье. Большая часть пассажиров вышла по ходу движения и отправилась по домам. Оставшиеся человек 10, в том числе женщины, которым нужно было ехать в более отдаленные районы или в областные города, добрались на автобусе до ул. Гагарина, где расположен офис партии Шария. Выгрузились, перешли на другую сторону проспекта, когда в темноте из кустов с криками выскочили человек 15 боевиков с палками, кирпичами и газовыми баллончиками.
Люди бросились врассыпную. Когда снова собрались вместе, оказалось, что одному нанесли сильные травмы головы, у одного рассечение в районе ребер (не понятно, палка или все-таки нож), у двоих газовые ожоги на лице. Дальше скорая, полиция, всё как положено.
Наутро во всех националистических пабликах радость от того, что они «отомстили», фотографии тех, кому еще нужно «отомстить», и массовые угрозы.
Что это было
Теперь не о том, как это было, а о том, что это было. Чего я не увидел точно, так это сговора из серии «все попиарились». Митинг собирался очень быстро, как ответ на нападения на журналистов оппозиционных изданий в середине месяца возле управления СБУ в Киеве. Нацистов было мало не потому, что им не заплатили (платили им или нет, мне неизвестно), а потому, что у них после анонса митинга по факту оставалось чуть больше одной ночи на сборы.
Власть, если речь идет о возможном сговоре, митинг не поддержала. Он не был безопасным. Нападения готовились. Попытки нападений были произведены по ходу митинга, но полиция не дала. Сделать запланированное боевики смогли, когда полиции рядом уже не было. Ответ участников митинга был случайным и, что называется, на адреналине. Представителей охраны митинга среди «отвечающих» не было. Ребята защищали себя и тех, кто пострадал от нападения.
Но получилось, что получилось: как бы разрушение уличной монополии праворадикалов, вы напали, вот вам ответ.
Опять же это красивая медийная оболочка, пока не более. Никакой здравомыслящий человек не предположит, что трое-четверо парней, которые в запале «ярости благородной», спасая более слабых товарищей, в т.ч. женщин, отдубасили троих нацистов-боевиков, разрушили монополию организованных, прикрытых государством и хорошо финансируемых бандформирований.
Однако даже такой случай, по сути эксцесс, не более, вызвал в рядах штурмовиков неподдельный страх. Не того, что их будут бить. Это ерунда. Они сами друг друга чаще бьют. Страх нацистов — это потеря страха перед ними простых законопослушных граждан. Точнее возможность потери. Террор, который боевики безнаказанно наводят на улицах Украины с 2014 года, — это их деньги. Если их не будут бояться, им никто не будет платить.
Помните «Оно» Стивена Кинга? Когда герои побороли свой страх перед клоуном-людоедом, он сдулся и исчез. Так может сдуться и финансирование. Зачем тратить деньги на тех, кто больше не может выполнять функцию, ради которой боевиков и не наказывают в рамках действующего законодательства? А вдруг высокое начальство решит наказать «бесполезных»? Ведь есть за что, и они это прекрасно понимают.
Так что малейший намек на потерю улицы — это угроза потери финансирования и потенциальная тюрьма. Поэтому да, бандформирования националистов готовы развязать полноценную уличную войну. Конечно, опасную и для них, но овчинка стоит выделки, поскольку на кону оказалось все.
Одним из лозунгов-обращений к полиции во время митинга был: «Если вы нас не защитите, нам придется защищать себя самим». И это не очень здорово. При таких раскладах начинается хаос и уличная война всех против всех, и понятно, что те, на кого начнут регулярно нападать, не захотят превращаться в безмолвных жертв, а начнут организовываться и давать отпор. Поэтому оптимальный вариант, чтобы проблему решила полиция.
Однако мы должны понимать, что со времен майдана, он пока еще официально не признан национальной трагедией, ничего не меняется. Банды нацистов бьют людей, придворные СМИ пишут, что они сами виноваты (кондиционер взорвался, сами себя сожгли и т.д.), что ни за что избили «онижедетей», хотя «онижедети» с бицепсами, как моя голова, и бородами длиной в локоть; полиция исполняет свой долг, а начальнички сливают своих подчиненных в угоду погромщикам.
Радикально настроенная и настропаленная постоянной пропагандой политической и национальной ненависти часть граждан принимает ситуацию открытого и безнаказанного террора на улицах за норму. Они согласны, что можно нападать на людей, если люди не их взглядов. Закон им тут не нужен, неинтересен. Но если что-то сделали с их «героями», тут же начинается #мама_вызывай_ментов с рассказами о том, как на беззащитных мирных нацистов напали «темные пророссийские силы».
Да, со времен Майдана внешне мало что изменилось, но внутренне изменились мы, законопослушные граждане. Мы многое прошли и многому научились. Мы знаем то, что не знали раньше, и знаем тех, кого не знали раньше. Мы стали качественно лучше, и нас на удивление много. А значит, никакого избиения младенцев не будет, как, впрочем, не будет и уличной войны, в которую антифашистов и сторонников соблюдения закона втягивают праворадикальные боевики и подыгрывающие им СМИ.
У меня есть некоторые обоснованные сомнения в том, что государство так уж сильно станет играть на стороне праворадикалов. Нет, в оппозицию к ним оно не встанет, но, если мы раз за разом будем в законном порядке доказывать их преступность, вступаться за боевиков тоже никто особенно не захочет.
