Прокурор киевской военной прокуратуры Ростислав Конецул предложил объем и порядок исследования доказательств и заявил одного свидетеля обвинения. Что случилось со вторым свидетелем, поскольку в материалах обвинения фигурируют двое украинских военнослужащих, которых в 2014 году в г. Снежное на территории ДНР якобы избивал Татаринцев, непонятно. Неоднократно продлевая Татаринцеву меру пресечения в виде содержания под стражей, суд ссылался в том числе на то, что, пребывая вне СИЗО, обвиняемый сможет влиять на свидетелей. И вдруг оказывается, что половины из них уже нет. Защита же заявила 21 свидетеля, которые должны подтвердить неучастие Татаринцева в вооруженных формированиях ЛНР и нахождение его на территории Луганской области в то время, когда в помещении военкомата г. Снежное (Донецкая область) двое пленных атошников, по их словам, подвергались пыткам. Интересно, что СБУ предоставила суду результаты НСРД, т.е. местоположение телефона Татаринцева и содержимое его телефонных разговоров за 2014 год, и, о чудо, именно за период, когда якобы производились пытки, данных нет.
Несколько постановлений суда потребовалось для того, чтобы из СИЗО, наконец, прислали журнал учета лечения обвиняемого, который страдает от сахарного диабета 2-й степени. Также прислали подписанное 2 июня 2020 года начальником санчасти СИЗО письмо, в котором указано: «Татаринцев отказался от выхода в помещение санчасти для ознакомления с результатами обследования. 21.05 составлен акт отказа, о последствиях отказа заключенному сообщено. Несмотря на это, он систематически отказывается от измерения показателей уровня сахара в крови, что не дает возможности медработникам контролировать уровень сахара путем введения инсулина. В Вольнянском СИЗО №11 есть все условия для проведения лечения и ежедневного мониторинга сахара в крови при условии согласия пациента. Питание предоставляется согласно норме 8б. Противопоказаний для содержания в СИЗО по состоянию здоровья у Татаринцева нет».
Для понимания читателя, диета при диабете — это стол №9. Диета 8а и 8б предоставляется лицам, страдающим ожирением. Инсулина же в СИЗО нет, что было подтверждено несколько месяцев назад, когда обследовать Татаринцева приходил врач-эндокринолог.
— Видите, — откладывает в сторону бумаги судья Малеванный, — судом принимаются меры, которые…
— Прошу прощения, — встает адвокат Владимир Ляпин. — Обратите внимание на то, что Татаринцева сегодня забрали из СИЗО в 7:30 утра, а заседание началось в 14:00. К этому времени по рекомендации врача он должен был бы поесть три раза, а не ел ни разу. Вы же сами своими глазами не первый год видите, что он не получает диетическое питание. Чему вы верите — справке, подписанной человеком, компетентность которого мы еще выясним во время допроса на следующем заседании, или своим глазам? Скорая на каждом заседании фиксирует в 2-3 раза повышенный сахар, а с собой у диабетика Татаринцева белый хлеб с маслом. При этом в справке указано, что все в порядке. Как это возможно? Или конвой у него забирает это диетическое питание и дает ему хлеб с маслом? Как это понимать?
— Суд в рамках своих полномочий принимает меры и обязывает СИЗО предоставить все необходимое. Большего суд сделать не может. Он не может приготовить Татаринцеву еду.
— Но может коллегия дать оценку тому, что Татаринцев не получает диетическое питание во время его конвоирования в суд?
— Не может.
— Почему? Контроль по обеспечению прав обвиняемого во время заседания возложен именно на суд. Я верно понимаю?
— Да.
— Ну и? Сегодня в очередной раз…
— Мы можем сказать, что Татаринцеву передан тормозок с продуктами, которые, возможно, не соответствуют нормам диетического питания. Я не знаю, какое диетическое питание должен…
— Хлеб с маслом и сахарное печенье диабетику ни в коем случае нельзя. Если ему такое дают во время конвоирования, представьте, что ему дают в СИЗО. Теперь насчет его отказа сдавать анализы…
— У меня брали анализ крови, — попытался докричаться до суда Татаринцев через толстое стекло «аквариума». — Как я мог отказаться, если 29 мая я выходил за результатами анализов?
— Тут так и написано, вы не дослушали: «29-го отказался от сдачи ОАМ». Кстати, что такое ОАМ?
— Общий анализ мочи. Я сдавал анализ крови, а анализ мочи у меня 4 дня простоял в камере собранный, его никто не пришел и не забрал.
— Но здесь отмечено…
— Это все бред!
— Я говорю, здесь отмечено, что в результате медосмотра 21.05.2020 рекомендовано взять общий анализ крови, мочи, биохимический анализ крови и назначить постоянный прием сахароснижающих препаратов с ежедневным контролем уровня сахара. 28 мая Татаринцев от сдачи анализа мочи отказался.
— Повторяю, — обвиняемый не оставляет надежду пробиться уже не сквозь стекло, но сквозь броню непонимания, — мне дали банку для анализа мочи, на следующий день пообещали прийти забрать, в итоге она у меня в камере 4 дня простояла.
— Написано, 29.05 Татаринцев отказался от выхода в санчасть для ознакомления с результатом анализа. Составлен акт, — бубнит непробиваемый судья Малеванный.
— Еще раз повторяю, мне дали упакованную банку для сбора мочи. Я забрал ее в камеру, собрал утром мочу, три дня подряд высматривал доктора, который должен был прийти и забрать ее. Потом пришли и сказали, что на меня составили акт о том, что я не вышел. Куда не вышел? Я не могу самостоятельно выйти из камеры, чтобы принести им эту банку. А доктор не приходит. И как мне быть в этой ситуации?
Долгая пауза.
— Послушайте, — наконец говорит слегка растерянный судья, — мы можем так дискутировать до бесконечности, но есть официальный документ и есть орган, который осуществляет надзор…
— Какой?— раздается голос адвоката Ляпина.
— Прокуратура.
— Серьезно? Вот перед нами сейчас прокуратура сидит.
— Это прокуратура, которая представляет обвинение, а есть которая контролирует. СИЗО не подотчетно суду и вы это хорошо знаете.
— Да, мы все хорошо знаем и видим своими глазами, — делает злое замечание Татаринцев. — 4 дня подряд мне выдают неизвестные таблетки. Какие-то разноцветные, без рекомендации, как их принимать. Один раз приносят 3 таблетки, следующие 2 раза — 4 розовые и даже не пишут, как их пить — до еды, после, разжёвывать, глотать. От чего эта таблетка? То, что я знаю, я пью, а то, что не знаю, нет. Как я могу в условиях СИЗО стабилизировать сахар? Как вы мне предлагаете это сделать?
Долгая пауза.
— Я думаю, что вам необходимо обратиться к врачу, чтобы он рассказал рецепт приема лекарств, — дает бесценную рекомендацию судья Малеванный.
— Рецепт прост — при сахаре выше 9-ти обращаться в стационар, чтобы меня прокапали и снизили сахар. А это не делается уже 2 года и 9 месяцев. Так что вы мне рекомендуете и советуете?
Снова долгая пауза. На это раз ответить совсем нечего.
— Так, до окончания заседания у участников другие заявления и ходатайства будут? Нет? Тогда заседание объявляем закрытым.
