Сначала в дело пошли разведчики, за ними сутки работала артиллерия, потом в дело пошли эскадроны первой линии, и, наконец, через день вся махина 16-тысячной армии, лавина всадников, бронеавтомобилей, бронепоездов и самолетов, тачанок и инженерных частей, навалилась на польскую армию.
Закаленные в жесточайших боях с лучшими частями Белой армии Антона Деникина, красные конники Буденного очень быстро прорвали фронт поляков и, разоряя их тылы, рванули на запад и чуть северней, помогая фастовской группе Красной армии выжать «пилсудчиков» из Киева и Житомира.
Русское умение водить полки на большие расстояния
Этому событию предшествовал один из самых необычных и стремительных переходов войск в Гражданской войне.
Ее горькая история знает прорыв отряда полковника Дроздовского с румынского фронта на Дон, рейд партизан Василия Блюхера по Уралу, Ледяной поход войск Лавра Корнилова и поход группы красных Якира из-под Одессы к Киеву, отступление Таманской красной армии Ковтюха от Туапсе на Астрахань. Но переход Первой конной это нечто особенное.
Почти тысяча километров для такой огромной массы войск — это очень много. Буденновцы преодолели ее за три недели, по пути окончательно обескровив в нескольких боях армию Махно.
Красные командиры спешили, ведь Пилсудский уже был в Киеве, и польские кони пили воду из Днепра на нескольких плацдармах на левом его берегу.
Русофобские планы Пилсудского
Одним из первых декретов Советской власти поляки и финны получил полную «вольную». Конечно, это был шаг скорее политический, чем практический — вся русская часть Польши была занята германской армией, и глава польских националистов Юзеф Пилсудский, организовавший во время Первой мировой польский Легион в рядах австро-венгерской армии, был на коне, как говорится, и в прямом, и в переносном смысле.
Естественно, при немцах ему было не разгуляться, а характер у этого недоучившегося студента-медика Харьковского университета был решительный, ум строгий, биография пестрая.
Достаточно сказать, что братья Пилсудские участвовали в заговоре, составлявшем покушение на императора Александра III. В том самом, по итогам которого пошел на виселицу старший брат Ленина Александр Ульянов.
Став врагом России, он поставил целью своей жизни восстановить Речь Посполитую в границах 1772 года, то есть до раздела ее Пруссией, Австрией и Россией.. Едва освободившись от имперской зависимости, поляки помчались строить свою, местечковую империю. Они рассчитывали на востоке на Латвию, Литву, большую часть Белоруссии и Украину по Днепр, на западе на Силезию. Характерно, что в 1772 году Киев уже сто лет не принадлежал польской короне, но в веке двадцатом поляки не отказывались от него. Впрочем, о том, на каких именно принципах должен осуществляться контроль на этих территориях, шли жаркие споры.
Весь 1919 год, пока русские армии красных и белых в ожесточенных боях размазывали друг друга по родной землице, Пилсудский готовился к прыжку на восток. Формировалась армия, строилась военная промышленность и финансы. Попутно изголодавшаяся на русской имперской диете «гиена Восточной Европы» (У. Черчилль) ухватила что могла — Виленский край, например, часть Западной Белоруссии, земли в Латвии и Пруссии.
Польше Пилсудского активно помогали страны Антанты. Весной 1920 года Польша могла похвастаться 200-тысячной, до зубов вооруженной странами Запада армией. Одна Франция поставила полякам 1500 орудий, 350 самолетов, 2500 пулеметов, 327 тысяч винтовок. Легионеров Пилсудского муштровали французские инструкторы. План разгрома Красной армии разрабатывался под руководством французского маршала Фоша и при непосредственном участии главы французской миссии в Варшаве генерала Анри.
Для сравнения: вся (!) Красная армия в это время состояла из 500 тысяч бойцов, разбросанных на фронтах от Амура до Финского залива.
Характерно, что Пилсудскому были ненавистны все русские, независимо от цвета знамен. Более того, Деникин с его идеями единой и неделимой России был вообще неприемлем создателю Второй Речи Посполитой. Поэтому, несмотря на то что к выступлению против Советской России Польша была готова уже осенью 1919 года, она придержала свои войска от активных боев, дав большевикам время и возможность расправиться с деникинцами.
Ляхи идут
К концу апреля 1920 г. в Варшаве, Париже и Лондоне решили, что час пробил, и война с Советами, надеявшимися на передышку перед прыжком во врангелевский Крым, началась: 26 апреля польские войска при поддержке продавшихся им петлюровцев заняли Коростень и Житомир, 27-го числа оккупировали Казатин, а 6 мая захватили Киев.
Одновременно часть польских и петлюровских соединений устремилась в юго-западном направлении, выйдя к Днепру на 120-150 км южней Киева. Казалось, что мечта о восстановлении Речи Посполитой «од можа до можа» (т.е. от Балтийского моря до моря Черного) вот-вот станет реальностью.
То, что война с поляками неизбежна, понимал и глава советского правительства Ленин в Москве, и Сталин на юге, бывший там в роли «представителя ставки» на южных фронтах республики и входивший в реввоенсовет Южного, а позже и Юго-Западного фронта.
В январе 1920-го Ленин на заседании Совнаркома признавал: «избежать войны с поляками не удастся». 26 февраля командование Юго-Западного фронта — Александр Егоров и Иосиф Сталин — представило правительству доклад, в котором отмечалось:
«С поляками, безусловно, придется драться… Полагаем, что при будущих действиях против поляков нельзя ограничиться главным ударом на участке Западного фронта, а необходимо его поддержать со стороны Юго-Западного фронта в направлении Ровно — Брест».
Дело в том, что «советский Бонапарт» Михаил Тухачевский, командовавший тогда Западным фронтом, опрометчиво решил стяжать лавры самостоятельно, без поддержки левого фланга на Юге. Считалось, что Юго-Западному фронту хватит забот, чтобы не выпустить Врангеля из Крыма.
27 февраля Ленин телеграфировал Реввоенсовету Западного фронта: «Надо дать лозунг подготовиться к войне с Польшей».
Современный историк Борис Соколов отмечает:
«Это был ответ на выдвинутое тремя неделями раньше польское требование вывести все советские войска с территорий, лежащих в границах Польской Речи Посполитой до 1772 года, то есть до первого раздела Польши.
Впрочем, еще до получения польских предварительных условий для заключения мира, Ленин прозорливо предвидел, что поляки предъявят «абсолютно невыполнимые, даже наглые требования», и распорядился «все внимание направить на подготовку, усиление Запфронта».
Красный козырь — Первая конная
14 марта Ленин телеграфировал Тухачевскому и Орджоникидзе на Кавказский фронт, добивавший Деникина:
«Поляки, видимо, сделают войну с нами неизбежной. Поэтому главная задача сейчас… подготовка быстрейшей переброски максимума войск на Запфронт». Через три дня в разговоре по прямому проводу со Сталиным Владимир Ильич потребовал поскорее ликвидировать деникинские войска в Крыму.
В целом большевики, конечно, сумели выставить на «польскоопасном» направлении достаточно сильную группировку в Белоруссии, но опоздали сделать то же самое на Украине. Поэтому тогда же в марте они, занимавшиеся лихорадочным сбором войск Юго-Западного фронта против Врангеля, не скрывавшего скорого выхода белой армии в степи Северной Таврии, составили план двух ударов своего фронта.
Они предлагали, оставив против Врангеля мощный заслон во главе с конным корпусом Жлобы, в то же самое время часть сил перебросить против поляков, которые вот-вот должны были начать свое наступление. Но для этого был только один выход — перебросить в короткие сроки Первую конную с Кубани за Днепр.
Этому дерзкому, но вполне осуществимому плану почему-то воспротивились в Москве (прежде всего наркомвоенмор Лев Троцкий) и Минске (ставка главком «Запад» Тухачевского).
Пробивать армейский проект южан в столицу Советской России отправились Ворошилов и Буденный. Им удалось убедить Ленина, а тот, в свою очередь, нашел аргументы для Троцкого и главкома красных войск Каменева, чтобы те выслушали командиров с юга.
Выкладки Буденного
У Буденного был один аргумент — железные дороги на всем пути следования разрушены, передвигать по ним такую массу войск можно чуть не полгода. Поэтому надо отправить армию пешим порядком. Против был начальник полевого штаба Красной армии Павел Лебедев. Он возразил:
«Но ведь сейчас не времена Чингисхана. Наш век — век техники, и ныне все цивилизованные войска перебрасываются с фронта на фронт железнодорожным транспортом. Марш потребует много времени… Движение походным порядком измотает армию, снизит ее боеспособность».
Буденный вспоминал:
«Каждому понятны преимущества переброски войск по железным дорогам, — ответил я. — Но это, если говорить вообще, не учитывая состояния транспорта. При существующем же положении на юге страны перевозка Конармии эшелонами займет в лучшем случае три с половиной — четыре месяца».
У командарма Семена Буденного были очень простые расчёты:
«От Майкопа до Знаменки примерно тысяча верст. При суточном переходе в тридцать — тридцать пять верст для преодоления этого расстояния необходимо тридцать — тридцать пять суток. Прибавим еще десять — двенадцать на дневки после каждого трехсуточного перехода, пять — семь — на возможные стычки с бандитами и на неблагоприятные условия погоды. Следовательно, через полтора-два месяца армия выйдет в район сосредоточения».
С марша — в бой!
Выйдя с Кубани 23 апреля, конники Буденного за 52 дня прошли около 1200 километров, причем непосредственно на движение было затрачено 30 дней. Таким образом, средняя маршевая скорость составляла 40 километров в сутки. Но в районах, где приходилось вести бои, дивизии совершали и по 60-70 километров.
Решающий удар по полякам и петлюровцам Первая конная нанесла 26 и 31 мая 1920 года — в разрез между киевской и одесской группами противника. Удар был не только сильным, но и своевременным — за день до него поляки начали контрнаступление, отбросив армии Тухачевского назад к Минску.
Откажись Москва от марша Буденного под Умань, отправив конармию на поездах, поляки могли бы захватить и Смоленск, а начавшие в июне наступление на Херсонщине врангелевцы, сковали все силы Юго-Западного фронта.
Восточная авантюра Пилсудского заняла не меньше двух месяцев. В июне уже Красная армия стояла на границах Польши. Настало время большевистской авантюры с наступлением на Варшаву, которое в августе завершилось полным крахом.
Если бы знать, соломки подстелили
В 1921 году Москва подписала с Варшавой унизительный Рижский мир, по которому будущий СССР потерял Западную Белоруссию и Западную Украину аж до 1939 года. Кроме того, в польских концлагерях за три года, по разным оценкам, погибло, сознательно было уморено голодом и болезнями от 60 до 80 тысяч пленных красноармейцев, что, в свою очередь, аукнулось полякам Катынью.
Остановись Красная армия на «линии Керзона», которая и стала с годами границей СССР и ПНР после Второй мировой, возможно удалось бы избежать роста галичанского национализма, мельниковщины и бандеровщины, а то и сегодняшних боев в Донбассе. Но история сложилась так, как сложилась.
А вот марш Первой конной весной 1920 года и ее бодрый с ходу и налету вход в полноценные фронтовые бои до сих пор изучают в военных академия как пример грамотного управления массами войск в кризисных условиях.
