Лукашенко, заявляя перед назначением новой встречи о необходимости сохранения особых отношений России и Белоруссии, явно рассчитывал на какой-то успех. Видимо он не теряет надежды и сейчас. Просто окончательное решение проблемы отсрочено ещё на год.
Опоздание не на год
Отсрочка переговоров об углублении интеграции на год на самом деле ничего не решает. С реализацией Союзного договора обе стороны критически запоздали не на годы, а на десятилетия. Что произошло за это время?
Сформировались две новые общности — российский и белорусский народ, совершенно чётко осознающие свою отдельность и совершенно неуверенные в том, что им надлежит жить в одном государстве.
Слово «неуверенные» тут уместно. Да, есть часть белорусов, считающих, что у них есть право на отдельное государство и верящих, что у них евроинтеграция получится лучше, чем у украинцев. Не получится, но спорить на эту тему бессмысленно. Да, есть часть россиян, которые считают, что Белоруссия — «чемодан без ручки», а потому и держать её не надо. Они не догадываются, что завтра таким чемоданом окажется регион, в котором они живут. Но если руководство решит объединяться, большинство из неуверенных побурчит, да и согласится с мудростью вождя.
Кроме того, сформировались новые элиты, адаптированные к управлению новыми государствами и совершенно не желающие видеть на этой площадке конкуренцию со стороны то ли нового центра, то ли новой окраины.
Кстати, преуменьшать травматичность этой процедуры для Москвы не стоит. Выходцы с окраин более мобильны и способны к приспособлению, чем выходцы из основной территории. Это, правда, что во времена Екатерины, что во времена советские, относилось скорее к украинцам. Но ведь был в истории Белоруссии момент, когда Машеров практически был назначен предсовмина СССР…
Были сформированы разные экономические системы. В основе своей, рыночные, но с разной долей государства (в Белоруссии — заметно выше) и с разными социальными системами (в России — более адаптированная к рыночной экономике). Нам не кажется, что эти различия столь уж фатальны, но… подгонка систем друг к другу потребует времени и ресурсов.
Сколько стоит дружба?
Ключевая проблема, разумеется, касается поставок нефти и газа. Лукашенко полагает, что они обходятся Белоруссии слишком дорого. Козак объяснил, что скидку на нефть предоставить невозможно, потому что это будет означать введение госрегулирования там, где его раньше не было.
Это, отчасти, правда. Небольшая неправда заключается в том, что условия рыночного саморегулирования изменились в результате «налогового манёвра» в сфере, где госрегулирование есть — посредством тех самых налогов. Другое дело, что Россия не видит особого смысла создавать неконкурентные условия белорусским НПЗ по сравнению с российскими — Россия и так поддерживает белорусскую экономику.
Лукашенко, очевидно, хотел повторить финт Януковича — попыткой уйти на Запад принудить Россию к особым условиям партнёрства. В 2013 году Януковичу это удалось — если в начале года ему предлагалось вступить в Таможенный союз на общих основаниях, то к концу года были подписаны Московские соглашения, фактически предполагавшие особый режим участия в ТС для Украины.
Этот опыт оказался для России крайне токсичным — действительно, согласиться на банальный шантаж и остаться, в результате, ни с чем… Урок был воспринят на будущее правильно и возвращаться к ранее сделанным ошибкам не стали. Впрочем, ранее Лукашенко многократно использовал этот инструмент и обычно результат был для него положительным. Но не в этот раз.
Собственно, дело, конечно, не в условиях поставок нефти и газа, а в порочности самой концепции удержания дружественной элиты посредством экономических подачек. Такая тактика ни к чему не привела на Украине и ни к чему не приведёт в Белоруссии.
Дружба за наличный расчёт Россию уже не устраивает. Она хочет поучить в обмен четкие гарантии, которые даёт углубление интеграции. Это самое углубление будет означать постепенное сокращение значимости собственно белорусских институтов и, со временем, содержание отдельного белорусского государства просто утратит экономический смысл. Это, правда, не обязательно будет означать его полную ликвидацию — у БССР был свой МИД и представительство в ООН.
Дело в другом. Просто элиты, которые сейчас управляют Белоруссией, будут постепенно терять традиционные «места кормления», уступая союзной элите и российскому крупному капиталу. И ничего не будут получать взамен. Они будут сопротивляться.
Сопротивляется и Бацька. Он, скорее всего, является искренним сторонником союза и не очень боится раскола элиты и переворота (кстати, зря). Но он в ответе за тех, кого приручил: нынешняя Белоруссия и её элита — его рук дело. Он хочет обеспечить построенному им строению лучшее будущее, а его, получается, в союзе нет… Обидно.
Очертания компромисса
Лукашенко и белорусская элита не так, чтобы очень рвались на Запад. Даже очевидно провальная встреча с Помпео вряд ли что-то добавила в картину мира белорусского лидера — его и его команду в Европе не ждут. В Европе их быстренько заменят на местных националистов и «соросят» — значительно более ничтожных чем украинские. Можно себе представить закомплексованность этих особей.
Но одно дело, понимание Лукашенко, совсем иное — белорусской элиты, которой угрожает вытеснение. Есть ли основание полагать, что среднестатистический белорусский чиновник умнее среднестатистического украинского миллиардера?
Украинские олигархи тоже боялись вытеснения российским капиталом и думали, что будут рукопожатыми на Западе. Пинчук, например, десять лет назад покупал европейских политиков, чтобы обеспечить себе имидж, а сейчас он у Сороса на посылках и пытается соорудить из украинских «соросят» какую-то работающую схему, что принципиально невозможно… Sic transit gloria mundi (Так проходит мирская слава — лат.). Но вот смогут ли усвоить этот урок белорусские элитарии? Сомнительно — его и сами украинские олигархи не усвоили…
С другой стороны, российская элита тоже плохо учится. Украинский опыт показал, что поддержание экономики — недостаточное условие для обеспечения дружбы. Это, кажется, отчасти усвоено. Не усвоен другой урок — США, вкладывая на два порядка меньше средств в образование и СМИ, добились лучших результатов. Лаврову только ленивый не напоминает фразу про политологов с сайтами.
На самом деле, напоминают зря. У США и России принципиальное разное отношение к покорённым территориям. США полученное при помощи демонстрации добрых намерений беззастенчиво грабят, русские полученное вообще без демонстрации намерений не менее беззастенчиво развивают. Когда мы ругаем российское государство за вложение средств в ту же Белоруссию, мы не учитываем — государство полагает, что вкладывает в себя. И какой-нибудь Бобруйск для него не менее важен, чем Хатанга.
Увы, пока до взаимопонимания далеко. Российские аналитики рассматривают белорусскую элиту как врагов. Белорусские же аналитики подозревают, что российская элита не справится с управлением территорией в интересах местного народа.
Из этого следуют и противоречащие друг другу представления о формате будущего государства. Белорусы настаивают на объединении типа ЕС, россияне — на едином государстве. При этом те и другие считают, что они учли опыт СССР (он, кстати, заключается в том, что Российская Империя развалилась по национальным границам даже при отсутствии этих границ и национальных элит). Впрочем, это отдельная тема.
В общем, точкой соприкосновения могло бы стать то, что и белорусские, и российские элиты зла Белоруссии не желают. Им бы найти общий язык между собой и определить тот вариант интеграции, который учтёт интересы тех и других…
