Не подлежит сомнению то обстоятельство, что часть новой правящей команды в Киеве вполне искренне хотела бы установить контакты с Москвой, однако поставленные российским президентом Владимиром Путиным во время телефонного разговора с Эммануэлем Макроном условия, на которых может состояться саммит нормандской четверки, переводит ситуацию в плоскость финальных и очень опасных для украинского лидера решений.
«Формула Штайнмайера», формализовать которую считает необходимым Путин, по сути дела мало чем отличается от второй части Комплекса мер Минских соглашений. Она по сути представляет собой план реализации политических пунктов мирного договора. Выборы, амнистия, признание легитимными местные органы власти и правопорядка, особый статус, закрепленный в украинской Конституции, — это все та же наглухо блокированная Петром Порошенко история. По сути дела сейчас решается вопрос, рискнет ли Владимир Зеленский сделать следующий шаг и занырнуть в те воды, которые праворадикалы наотрез отказываются считать пространством легального мореплавания.
В своих публичных выступлениях Зеленский уже не раз успел откреститься от политических пунктов Комплекса мер, заявляя об их неприемлемости для Украины.
Встречая вернувшихся из России после обмена украинских граждан, глава Украины дал понять, каким он видит продолжение процесса мирного урегулирования. Для него это подготовка создания двух новых демилитаризованных зон — у сел Петровское и Золотое. И ни слова о политических решениях.
Тем не менее, судя по всему, подготовка к встрече в рамках нормандского формата идет полным ходом. Ангела Меркель заявила, что она может состояться уже через пару недель. Означает ли это, что кулуарно, без оглашения на публике, Зеленский дал добро хотя бы на частичное продвижение по схеме Штайнмайера? Если Киев твердо стоит на позициях «ни шагу в сторону прямых переговоров с сепаратистскими республиками, особого статуса, изменений в Конституции, выборов в Донбассе», то едва ли главы стран-гарантов говорили бы о проведении саммита как о почти решенном вопросе. Ни Путин, ни Макрон, ни Меркель не станут встречаться для обсуждения развода войск у двух или даже большего количества населенных пунктов. После станицы Луганской эту тему можно считать закрытой. Она перешла в разряд технических проблем, которые решаются автоматически по мере того, как подготовлены все условия.
Я предполагаю, что или во время предварительных консультаций, или в ходе личного общения Зеленский дал согласие приступить к реализации если не всего комплекса политических пунктов, то, по меньшей мере, их части. Готовящаяся правящей командой реформа децентрализации, к примеру, очень неплохо рифмуется с особым статусом, который по Минским соглашениям должен быть предоставлен Донецкой и Луганской областям. Собственно, Игорь Коломойский, которого считают «серым кардиналом», имеющим колоссальное влияние на президента, объявил чуть ранее, что такой статус Донбасс вполне может получить на 5 лет, правда, без его закрепления в Конституции. Ни Донецк, ни Луганск этот вариант не устроит, но представим себе, что речь пока идет о разведке боем. В политическое пространство внедряются темы и идеи, ранее находившиеся под тотальным запретом. Теперь же их начинают выводить из запретной зоны, но не резко, не революционным путем, а в усеченном формате. Общество, а главное националистов, следует приучить к тому, что эти вопросы можно обсуждать легально, не опасаясь обвинений в бытовом сепаратизме или государственной измене.
Агентство France-press в преддверии визита Владимира Путина во Францию опубликовало материал, в котором со ссылкой на анонимного государственного чиновника сообщило, что Зеленский привез Макрону предложения по Донбассу, которые могут понравиться российскому лидеру. Нам ничего неизвестно об этих предложениях, поскольку они не были преданы огласке. Но раз Путин заговорил о «формуле Штайнмайера», то можно предположить, что инициативы украинского президента с нею так или иначе коррелируются. Единственное, я не представляю себе, чтобы Банковая сегодня пошла на ее реализацию в полном объеме. Это вполне может закончиться новым Майданом. Кроме того, сама команда Зеленского крайне неоднородна. Правительство возглавил человек, который скорее близок идеологии, насаждавшейся при Порошенко. В окружении Зеленского немало людей, имеющих тесные связи с радикальными националистами. Они, естественно, настроены категорически против выполнения Минских соглашений по любой схеме.
Речь, надо полагать, идет о первых шагах, которые будут представлены как единственная уступка России в обмен, к примеру, на возвращение всех украинских пленных. Или на подписание нового газового контракта. Москва здесь должна будет помочь официальному Киеву сохранить лицо. После первых шокирующих телодвижений могут последовать и следующие. Главное — для начала просто развязать мешок с политическими пунктами. Прав я или нет, покажут ближайшие недели, но тема нормандской встречи едва ли получила бы столь живое и широкое освещение, если бы за официальными заявлениями не стояли уже достигнутые договоренности.
