По данным четвёртой всероссийской переписи населения в 1782 году в Александровке проживало 206 мужчин и 135 женщин.
Мы же сегодня ведём отсчёт от 1869 года, когда валлиец Джон Хьюз начал строительство металлургического завода с рабочим посёлком Юзово Бахмутского уезда Екатеринославской губернии. Вот именно дату постройки посёлка и принято теперь считать временем основания города Донецка.
Есть люди, влюблённые в Донецк необратимо, их каким пряником ни заманивай, каким кнутом им ни угрожай, они будут стоять на своём, и любовь свою в обиду никому не дадут. Я специально берегла это интервью, сделанное ещё в начале лета, ко дню рождения города, ведь моя героиня знает всё о рождении. Вы сейчас всё сами поймёте, дорогие читатели.
«Знаете, — сказала я своей героине, — Вам пошло бы родиться поэтом!» Моя собеседница на секунду задумалась и спросила: «Почему?» Я ответила: «У Вас имя и фамилия до того удачные, что никакой псевдоним их не превзошёл бы. Невероятно поэтические имя и фамилия», — ответила я. Моя собеседника рассмеялась: «А я и правда люблю стихи!».
Мою героиню зовут Анна Железная, она — доктор, который приводит в этот мир новых людей. Я намеренно игнорирую регалии (доктор наук, профессор) и прочие скучные слова, которые пишут в дипломах. Дипломы — это про одно, а брать за руку и приводить нового человека в мир — это другое.
- В 2014 году мы все делали выбор. Часть Донецкого медицинского поспешно дезертировала в Красный Лиман, уехали многие Ваши коллеги. Почему Вы решили остаться?
— Для меня вообще вопрос так не стоял. Мне повезло, так сложилось, что вся семья со мной, старшие дети вернулись, не захотели оставаться учиться в Киеве. Меня родители так приучили. А ещё у меня учитель хороший — Владимир Чайка. Он сам трудоголик невероятный, не бросил коллектив. А я в свою очередь не могла бросить его. Повторюсь: у меня даже не стоял вопрос о том, чтобы уехать. Были, конечно, такие моменты, когда было очень тяжело. Хотелось спрятаться, укрыться от проблем. Но мы тогда все как-то сгруппировались. Те, кто остались, конечно. Конечно, был выбор! Сегодня я уже никого не осуждаю. Более того, я даже не рассуждаю на эту тему. Это данность: выбор сделан. У нас был такой период, когда мы приходили на работу просто смотреть друг на друга, потому что люди боялись ехать в зону обстрела и принимали решение рожать в других роддомах. В день могли быть одни или двое родов. Но всё равно, самых тяжёлых привозили к нам в центр, так как именно мы могли и можем оказать самую квалифицированную помощь.
Начало
Когда началась война, единственному сыну Анны Железной было около года, он оставался дома с няней в относительно безопасном районе города, в то время как его мама ехала туда, где войну было слышно очень отчётливо. «Я стояла в операционной, слушала все эти ужасные звуки, — вспоминает Анна, — да, было страшно, но не совсем за себя, а за него, за сына, оставленного дома, ведь он такой маленький тогда был…» Санитарки тем страшным летом 2014 года работали вахтовым методом, да и сейчас многие продолжают так работать. Как-то Анна шла по коридору и увидела одну из санитарок, которая жила совсем близко к Донецку, но при этом на территории, подконтрольной Украине. Анна спросила санитарку, как та добралась, не страшно ли ей было. Санитарка ответила: «Вы с профессором на работе, значит, всё в порядке!»
Больница, в которой работает Анна, одна из самых пострадавших зон Донецка, если говорить о центре города. Весь мир облетели кадры обстрелов летом 2014 года, когда были прилёты в стоматологический корпус и рядом в жилые дома. «Наше здание тоже пострадало после двух обстрелов», — вспоминает Анна.
Больше всего Анна любит работать в поле, её поле — это родзал и операционная. Вся остальная работа — сопутствующая, отнимающая время. У врачей незавидная участь, им слишком часто приходится присутствовать при трагических моментах, но работа Анны чаще про радость, чем про трагедию.
- Какие изменения произошли в Вашей врачебной практике с наступлением войны?
— Изменилось всё! Изменились мы и наши приоритеты, изменилось наше восприятие. Мы стали другими. Это война научила нас обходиться минимумом. Многие вещи, которые раньше были важны и нужны, утратили своё значение. Я стала жить по принципу дом-работа, работа-дом. Максимальная погружённость в работу освобождает от страха, ты перестаёшь бояться.
- Анна, я не знаю, как по статистике, но у меня довольно много знакомых, которые именно в войну завели детей. Кто-то первых, но при этом долгожданных, кто-то родил поздних, после долгого перерыва. Расскажите о Ваших наблюдениях.
— Существует такое понятие «Психологическое бесплодие». Люди уходят в свою проблему, очень хотят завести ребёнка, но ребёнок всё никак не случается. В 2014 и в 2015 годах, когда было страшно, и люди начали думать совершенно о другом, в бесплодных парах появились дети. Те женщины, у которых, конечно, не были повреждены трубы, но почему-то по каким-то причинам не наступала беременность, смогли забеременеть. Таких беременностей было много. Сейчас по сравнению с первым и вторым годом войны рождаемость увеличилась. В день может быть и пять, и десять, и пятнадцать родов. Но есть и проблема, стрессовая ситуация увеличила количество преждевременных родов. Организм не справляется. Преждевременные роды — это всегда маловесные дети. У нас в центре есть все условия для выхаживания детей с низкой массой тела, но не всегда возможно выходить.
- Есть ли какая-то актуальная статистика по детям с патологиями?
— Статистически их не больше, но статистика и каждый конкретный случай — это разные истории. Рождение такого ребёнка — это всегда огромная проблема в семье. Не все папы могут это понять, принять и выдержать. Часто распадаются семьи, женщина остаётся в одиночестве с ребёнком, которого просто не в состоянии будет сама поднять. Здесь стоит вопрос о социально-психологической поддержке. У нас был кризисный центр, психолог работал с трудными случаями: невынашивание и т.д. А во время войны пришлось расширить эту работу, потому что в начале войны было много изнасилований. Девочки, подвергшиеся насилию, нуждались в помощи. Распадались семьи. Очень часто на почве политических моментов. Знаете, иногда мне кажется, что мы все сейчас нуждаемся в консультации психолога, но, конечно, среди нас есть люди, которые нуждаются особенно.
Молодёжь и война
«Во время войны очень повезло молодёжи, — начала говорить Анна, но увидев мой недоумённый взгляд, решила объясниться, — кто-то уехал, кто-то просто ушёл с работы, произошло кадрозамещение». Анне пришлось работать с тридцатилетними ребятами, которые буквально недавно окончили вуз. Эти новые молодые медики за время войны очень сильно выросли, сегодня они оперируют наравне с более опытными хирургами. «Я не боюсь их оставить, — говорит Анна, — знаю, что они справятся. Они продемонстрировали невероятно быстрый рост. В мирное время у них не было бы такой возможности роста». Анне поначалу казалось, что молодёжь уедет, но нет, ребята остались.
«Конечно, где-то они ущемлены, когда они общаются с теми, кто уехал и живёт в мирной жизни, — продолжает Анна, — мирная жизнь — это другая жизнь, она более свободная, раскрепощённая, совсем с другими затратами и потребностями. В медицине остались люди, которые любят свою работу. Если бы меня спросили, что я больше люблю семью или работу, то я точно могу сказать, что моя семья ущемлена. Я не вижу младшего ребёнка столько, сколько хотела бы его видеть, но я понимаю, что на работе я очень нужна. Я не могу без операций, не могу без родов…»
Об ошибках, советах и детях
- Как часто случаются ошибки в медицине?
— Когда погибают при родах мать или ребёнок — это всегда огромная трагедия. Конечно, врачебные ошибки бывают. Из-за отсутствия опыта или просто обстоятельства могут так сложиться, но я всегда говорила и говорю, что врач никогда не хочет ошибиться, не хочет беды. Врач никогда не сделает ошибку преднамеренно. Это всегда катастрофа. Больше, чем человек сам себя накажет, никто его не накажет. Каждый из нас, оставаясь наедине с собой, знает все свои проблемы. Врачи говорят так: «Каждый помнит своё кладбище». У кого-то оно большое, у кого-то маленькое, в зависимости от выбранной специальности. Это невозможно забыть. Иногда можно услышать, что врачи черствы. Это не так. У нас в акушерстве на первом месте всегда женщина, мать. Конечно, мы до последнего бьёмся и за ребёнка, но именно мать для нас очень важна. В целом, нам есть над чем работать, чтобы снизить показатели материнской смертности. Сейчас стало больше родов на дому, женщины просто не обращаются за помощью в силу разных причин. Предрассудки порою побеждают здравый смысл. Кто-то где-то прочитал, что нельзя пуповину отделять, что ещё нужно «засолить» и так далее. Понятно, что раньше рожали, как говорится, в стогах, в сене. Люди начитаются бреда и сидят дома, истекают кровью. Ради чего?
- Какой Вы можете дать совет женщине, которая хочет стать матерью? На что нужно женщине обратить внимание?
— Мне почему-то кажется, что сейчас немного женщин, которые себя любят. Любить себя — это огромный труд. Для того, чтобы себя любить надо иметь много свободного времени, денег.
- А Вы себя любите? — перебила я Анну.
— К сожалению, нет. У меня не получается себя любить. Я люблю людей, я безумно люблю своих родителей, я очень рано осталась без них, мне было 28 лет, когда умерла мама, и 35, когда ушёл отец.
- Вот как, советы даёте, а сами им не следуете…
— Прежде, чем женщина решит, что она хочет иметь ребёнка, она должна понять, что это осознанное решение. Потому что просто сказать, что хочешь ребёнка, это как прихоть. С точки зрения медицины женщина должна обратить внимание на своё здоровье. Беременность — это то состояние, в котором «где тонко, там и рвётся». Чтобы не возникло проблем, которые не дадут возможности выносить ребёнка. А если женщина осознанно обследовалась, проверилась, посетила гинеколога, подготовилась к беременности, врачу легче помочь ей выносить ребёнка и ощутить счастье материнства. Но не только женщину нужно обследовать, необходимо обследовать супружескую пару, ведь не всегда проблема в маме, многие мужчины не хотят обследоваться. Считают себя героями, у которых по определению всё хорошо. К сожалению, на сегодняшний день мужское бесплодие распространено.
- Акушерство — это одна из самых красивых профессий. Женщина пришла, легла, потужилась… Такой стереотип, но в реальности…
— На самом деле это не совсем так. Говорят, когда женщина услышит крик ребёнка, то наступит абсолютное счастье. Ничего подобного. Роды — это настолько тяжело и больно, что когда рождается ребёнок первая мысль женщины: «Слава Богу, что это закончилось». А потом через время к тебе начинает приходить осознанное чувство счастья. Когда у тебя есть твоё, без которого ты уже не сможешь жить. В акушерстве кроме красоты есть много трудностей. Когда роды отклоняются от нормального течения, возникают проблемы. Например, нужно срочно сделать кесарево сечение, здесь уже нет момента, когда тебе ребёнка кладут на грудь. Хотя на сегодняшний день есть возможность эпидуральной анестезии, но если кровотечение или гипоксия, то там уже речь идёт об общей.
- Сколько у Вас детей?
— Трое моих и очень много… — Анна задумалась, подбирая слова, — тоже моих, которых я принимала. У меня есть мамы, которые и по второму уже родили, и по третьему. Есть даже те дети, которых я принимала в самом начале своей трудовой деятельности, они уже сами собираются стать мамами. Самое главное — это любить. Когда ты влюблён в то, что ты делаешь, тогда всё получается, но для этого должны быть хорошие учителя.
- Вы своего третьего ребёнка родили в достаточно зрелом возрасте, но это Ваш первый ребёнок, как я понимаю. Старшие дети — это дети Вашего мужа. Много лет до собственных родов Вы принимали чужие роды, у Вас не было собственного опыта. Вы как мама не понимали этих будущих мам. Как собственное материнство изменило Ваше отношение к роженицам?
— Я каждый день встаю теперь и думаю, чтобы мне Бог дал сил его вырастить хотя бы до 25 лет. Когда ему будет 20, мне будет уже 60. Я об этом думаю с ужасом. Раньше, когда я смотрела фильмы, в которых люди усыновляли или удочеряли детей, я понимала, что надо очень сильно любить. Мужчину и ребёнка, которого усыновил или удочерил. Это огромный труд. Для меня всё в жизни труд. Семья — это тоже работа. Женщина трудится 24 часа в сутки без выходных и праздников. Даже дружба — это тоже труд. Мне в жизни повезло, у меня появилось сразу двое детей, а сын появился только потому, что я детей этих полюбила как своих. Чужих детей не бывает, ты их либо любишь, либо нет. Только есть небольшая разница, со старшими детьми сложней, так как своего ты можешь отругать, а их не можешь, их бережёшь, не решаешься лишний раз нанести им травму, ведь они уже травмированы. Рождение ребёнка изменило в корне моё отношение к самому понятию родов. Для того, чтобы понять это счастье, надо испытать тот ужас, о котором молчат все рожавшие женщины. Природа, наверное, придумала для женщины такое испытание, чтобы женщина понимала настоящую цену материнства.
- Как Вы относитесь к совместным родам?
— Я за то, чтобы всё-таки муж присутствовал. Конечно, ему не обязательно присутствовать в тот самый момент. Всё зависит от эмоционального состояния мужа, чтобы нам не пришлось бросать маму и реанимировать папу. Когда пары рожают совместно, то совершенно другое отношение у папы к родам, маме и ребёнку.
- Сейчас появилась тенденция рожать в зрелом возрасте. Из Вашего опыта, сколько было лет самой взрослой маме, у которой Вы принимали роды?
— 56 лет.
Об абортах
- Довольно часто, приходя на осмотр к гинекологу, женщины узнают о беременности и слышат от врача вопрос: «Будем ли сохранять?» Мне кажется, так не должно быть.
— Посыл однозначно должен быть только на сохранение беременности. Сейчас есть череда беременных, у которых было кесарево сечение. После кесарева сечения рекомендуют два-три года отдохнуть, чтобы рубец окреп. Война вносит свои коррективы. Есть повторно беременные, у которых беременность наступила через 8 месяцев или даже 4. Недавно пришла девочка, у которой было 2 кесаревых сечения, и всего-то год прошёл, она хотела делать аборт. Я сказала ей: «У тебя ещё маленький срок, пойди и подумай…» Она сетовала на время и сложность быта. В итоге мы сохранили эту беременность. Каждая сохранённая беременность — это большая победа врачей, которые уговаривают это сделать, но кого-то невозможно уговорить.
- Как Вы относитесь к абортам? Женщина имеет право распоряжаться собственным телом и принимать решения не в пользу ребёнка?
— Есть вещи, которые мы не можем осуждать. Бывают разные ситуации, многое зависит от морали женщины, если она окончательно решила, что хочет прервать беременность, то она должна это сделать в нормальных условиях в клинике. Если запретить аборты, их всё равно будут делать. Да, возможно, женщина потом поймёт, что аборт — это была самая большая ошибка в её жизни, но аборт не должен стать последней точкой в её жизни. Лучше сделать аборт в больнице, чем в подпольном подвале.
- Какая вероятность того, что после аборта женщина никогда не сможет забеременеть?
— Высокая! Это операция вслепую. И даже самый великий хирург не застрахован от того, что может случиться осложнение. Здесь много нюансов: анатомия женщины, усталость матки и т.д. Но запретить аборты — это обречь женщин на то, что было когда-то. Аборты на дому с кровотечениями, осложнениями, летальными исходами.
Роды в подвале
- Знаю, что был такой момент, когда Вам пришлось принимать роды в подвале из-за обстрелов.
— Всё произошло очень стремительно. Нас никто не предупреждал. Не имея опыта, к этому невозможно подготовиться. Мы спустили наших будущих мам в подвал. Сами, конечно, тоже спустились. После первых родов в подвале мы поняли, что надо, до этого не совсем понимали, организовали родзал и операционную. На сегодняшний день, у нас уже есть опыт, а тогда это было спонтанно. Сейчас это уже вспоминается, как страшная картинка хаоса и ужаса в глазах людей. Длилось это совсем недолго, когда народ адаптировался, всё стало гораздо проще. Когда были сильные обстрелы, кровати в коридор к стене ставили.
- Вы верите в Бога?
— Да! — Анна ответила даже до того, как я окончила фразу.
И мне тут же вспомнились слова другого знакомого мне доктора Александра Мясникова. Он сказал, что всегда знает про присутствие Бога в медицине. И приводит пример с двумя людьми: два человека, оба в коме. Про одного всё понятно, нет вариантов, а за второго, у которого есть, кажется, шансы, врачи борются. Вот бывает так, что тот, за кого боролись, уходит, а тот, другой, у которого не было шансов, остаётся. «Мы делаем всё, что можем, а располагает Бог, — подчёркивает Мясников, — и любой врач чувствует присутствие Бога, и никуда от этого не деться. Это медицинский факт!»
О Донецке
— Донецк для меня это особое состояние души… Красивый, статный, сильный город. Где бы ты ни был, всё равно тебя манит этот город. Он трудолюбивый, сильный, творческий, литературный, музыкальный, театральный и так далее. Он подарил миру много талантливых и красивых людей. Даже когда пришла беда, он остался сильным и статным, городом миллиона роз, весь мир увидел сердце Донбасса. Я помню его ребёнком, помню, как выросла в нём и осталась верной и надеюсь полезной. В нём остались преданные, сильные, верные люди, которые устали от войны, от изоляции, от бессилия, какой-то пустоты, но, тем не менее, верящие в него и в то, что всё будет хорошо. Верящие в то, что по-прежнему будут рождаться дети, а матери не будут терять своих детей. Донецк был, есть и останется кузницей кадров, которые ценятся во всём мире!
Я присоединяюсь к словам моей героини! Я верю в Донецк! Ребёнок, родившийся в Донецке, с рождения носит гордое имя — дончанин. Дончане — это особый народец, самый любимый народец, самый крепкий и сильный. С Днём рождения, любимый город! Будь счастлив, и пусть будут счастливы все твои дети!
