Но все равно: четыре ранения и две контузии. Еще много лет после войны морпех Дуся по ночам ходила в атаку во сне и кричала так, что пугались соседи. 28 мая ей исполнилось бы 95 лет. До самого конца в этой небольшого росточка женщине чувствовался несгибаемый характер, который, очевидно, был заложен изначально, еще в тот момент, когда 17-летняя бригадир швейной мастерской добровольно стала санитаркой в первый год Великой Отечественной войны.
Как и подавляющее большинство ее сверстников, Евдокия не захотела радостно встречать «освободителей». В первые же дни она направилась в военкомат родного городка Новый Буг в Николаевской области требуя, чтобы её взяли в армию. По причине юного возраста ей отказали, но вскоре война сама пришла к ней.
В последних числах июля начались первые бомбежки, а уже 13 августа вражеские войска вплотную приблизились к городу. В начавшейся суматохе было уже не выяснения возраста, девушка взялась перевязывать раненых и вместе с отступающими частями отправилась на восток. Из окруженного немцами Нового Буга пришлось прорываться с боем:
«Бросилась на дно кузова. В лицо ударяли щепки: пулеметная очередь прошила борта автомашины. Выглянула — кругом немцы. Все же шоферу удалось вырваться из вражеского кольца. После этого случая попросила бойцов показать, как обращаться с оружием. Научилась стрелять из карабина, пистолета и пулемета».
Завалий стала санитаркой в 96-м кавалерийском полку 5-й дивизии 2-го кавкорпуса. Она отличалась невероятной храбростью и за короткое время дослужилась до звания старшего сержанта.
Но долго служить с кавалеристами не пришлось. При переправе через Днепр в районе Запорожья Евдокию ранило первый раз, в живот. Девушку отправили выздоравливать в тыл на Кубань, в госпиталь на ст. Курганская, где она настояла на отправке в запасной полк.
А вот здесь начинается сплошное темное пятно, прояснить которое может только личное дело офицера. По легенде, которую повторяла много раз сама Евдокия Николаевна, во время бомбежки Курганской она вытащила потерявшего сознание командира морской пехоты, за что торжественно перед строем ей вручили орден Красной Звезды, поставили в строй под мужским именем, и далее «в станице Горячий Ключ «старший сержант Евдоким» принял бой в составе 6-й десантной бригады».
Однако первый наградной лист у нее именно на «Красную Звезду», только совсем за другое, и в документе стоит важная пометка: «Наград не имеет». То есть, спасенный офицер, возможно и был, но наградили ее за весь сорок третий год, в течение которого из младших командиров девушка, воевавшая с первого дня, шагнула в младшие офицеры.
27 марта 1943 года в бою за станицу Крымская Краснодарского края, «действуя смело и решительно, уничтожила двух фашистов и взяла в плен трех гитлеровских солдат». Здесь же Евдокия приняла командование взводом, заменив погибшего лейтенанта, и вывела бойцов из окружения, получив второе ранение.
За личную храбрость и обширный боевой опыт, полученный на трех фронтах, Завалий отправили на полугодичные офицерские курсы, после чего уже в чине гвардии младшего лейтенанта, помощника командира стрелкового взвода 6-го гвардейского стрелкового полка 2-й гвардейской Краснознаменной Таманской стрелковой дивизии она приняла участие в освобождении Крыма.
«Находясь в полку с 13 ноября 1943 года, товарищ Завалий, приняв участие в боях за высоту 71,3 Керченского района Крымской АССР, умело руководила взводом, личным примером вела бойцов в бой с ненавистным врагом. В этом бою тов. Завалий уничтожила 9 гитлеровцев» (и получила контузию — авт.).
Именно здесь ее дорога пересеклась с морпехами. В десанте на мыс Тархан и боях на высоте 71,3 (теперь на ней братская могила десантников и дивизионное кладбище) принимали участие моряки-парашютисты, среди которых был старшина первой статьи Дмитрий Вонлярский. За эти события он был представлен к званию Героя Советского Союза, а в числе немногих выживших переведен в роту автоматчиков 83-й отдельной бригады морской пехоты. В это же время там оказалась и младший лейтенант Завалий, которой поручили командование взводом.
Евдокия Николаевна так толком и не объяснила, как 19-летней девушке удалось заставить подчиняться себе несколько десятков здоровых бесшабашных мужиков, да еще когда сослуживцы, посмеиваясь, обидно называют подразделение «Дуськин взвод». Рядовой Иван Посевных сразу заявил, что «бабе» подчиняться не будет. А потом закрыл ее собой от вражеской пули.
«Поднимаю их в атаку: «Взвод, за мной!» Голос-то у меня всегда громким был. Догонят меня и обходят, чтобы прикрыть… Сначала, конечно, хмыкали в мою сторону. А я волю в кулак и вперед! Хотелось показать, что я умею воевать не хуже мужчин. И они привыкли ко мне, стали уважать. Если бы они не приняли меня за командира, сто раз была бы убита.
Ведь немцы охотились за мной, они звали меня «фрау-черная смерть». Каждый раз меня ребята спасали… Саша Кожевников, Жора Дорофеев, Петр Мороз, три Дмитрия — Вонлярский, Собинов и Седых…», — вспоминала Завалий.
«Дуськин взвод» освобождал Севастополь, штурмовал Сапун-гору, сражался за Балаклаву и Сахарную Головку.
Командир разведроты Александр Кузьмичев после войны писал, что Завалий со своими бойцами постоянно находился на острие боевых действий бригады, их посылали в те районы, где было особенно трудно. Здесь командир получила второй орден — Отечественной войны I степени — за бои по уничтожению окруженной группировки противника в районе юго-восточнее поселка Карань между Севастополем и Балаклавой.
В наградном листе говорится следующее:
«С группой автоматчиков из трех бойцов она подобралась к вражескому дзоту под градом пуль и броском противотанковой гранаты подорвала его вместе с пулеметом и гарнизоном. Первой ворвалась в траншею противника, в короткой жестокой схватке она уничтожила около 10 фрицев и гранатами забросали станковый пулемет и 2 ротных минометов».
Летом 1944 года под Белгород-Днестровским разведчики ночью форсировали лиман и захватили на его южном берегу плацдарм. В последующих атаках возле Евдокии разорвался снаряд, и она потеряла сознание. Когда пришла в себя — увидела нескольких немцев, которые добивали штыками раненых, усеявших поле боя. Девушке притворившейся мертвой и стоило огромных усилий не выдать себя, когда вражеский штык пробил ногу. На рассвете её подобрали местные жители. Бригаду пришлось догонять после лечения уже за границей.
Свой третий орден Завалий (уже гвардии лейтенант) получила за дунайский плацдарм в марте 1945 года. Обеспечив высадку основных сил, автоматчики закрепились на высоте 201 и за четыре дня отразили 14 атак, перетекающих в рукопашную. Восхищенный командир роты представил подчиненную к ордену Ленина, но комбриг Смирнов подписал Боевое Красное знамя.
А закончилась война для Евдокии в Будапеште, самым, пожалуй, оригинальным эпизодом, о котором рассказано во многих источниках.
Решающий штурм Крепостной горы (теперь — одного из лучших туристических мест Будапешта) откладывался, поскольку замок был хорошо укреплен, подступы заминированы, а внутри сосредоточены все силы противника в окруженном городе.
В разных воспоминаниях решение разведчиков-черноморцев описывается с вариациями. Сама Завалий рассказывала, что моряки случайно обратили внимание на канализационный люк, взяли кислородные подушки и проникли в расположение противника, взяв в плен генерала.
Вонлярский уверял, что схему очистных сооружений где-то нашли коллеги с Дунайской флотилии и по ней несколько раз ходили за «языками». А в современной литературе утверждается, что неустановленные разведчики нашли старого инженера по эксплуатации канализационных систем, который несколько часов рисовал схему.
Поздним вечером 6 февраля 1945 года в один из люков спустились две разведгруппы, которые прошли под землей несколько километров в противогазах, захватив офицера из оперативного отдела штаба и армейского майора.
Действительно ли вела одну из групп Завалий можно судить только с ее собственных слов, а она говорила, что была там.
«Вызвали меня. Пришла в штаб грязная, как черт, разит от меня за километр. Майор Круглов, зажимая нос платком, обращается ко мне: «Доложите, как пленили немецкого генерала!». И вдруг немец протягивает мне пистолет системы «Вальтер» — плохо, видать, обыскали его ребята. «Фрау русиш черный комиссар! Гут! Гут!» Я глаза вытаращила на политотдел, те кивают — бери. Потом ребята именную надпись мне на этом пистолете сделали… После той операции… Мы зашли в какой-то местный парфюмерный магазин, и я принялась сливать в котелок все, что попадалось под руку, а потом вылила все это на себя. С тех пор духи я на дух не переношу!»
После войны кавалера трех орденов и медали «За оборону Кавказа» отправили для прохождения дальнейшей учебы, но ранения и контузии учиться не дали.
В 1947 году Евдокия Николаевна демобилизовалась, переехала жить в Киев, где вышла замуж, родила двоих детей, руководила гастрономом и принимала живейшее участие в работе ветеранской организации, совершив вплоть до года своей кончины тысячи поездок во все уголки страны.
В конце своей огромной и интересной жизни она любила повторять, что на память о войне осталась фотокарточка в офицерской форме, с автоматом в руках, но желаннее всего — красивое гражданское платье, безоблачная любовь и счастливое материнство. И наверное, человек-легенда абсолютно точно знала, о чем говорила.
