Этот шанс, по мнению специального представителя президента РФ по международному культурному сотрудничеству Михаила Швыдкого, заключается в том, что судебные разбирательства вокруг артефактов продолжаются до сих пор.
О том, во сколько оцениваются вывезенные в Европу объекты культурного наследия и осталась ли еще надежда на их возвращение в Крым, изданию Украина.ру рассказал директор Центрального музея Тавриды Андрей Мальгин.
- Андрей Витальевич, музей, директором которого вы являетесь, был одним из нескольких культурных учреждений республики, которые отправили свои экспонаты на выставку в Европу…
— Да. Центральный музей Тавриды — один из самых старых и самых крупных музеев Крыма. Он был основан в 1921 году на базе слияния нескольких музейных собраний, скоро будем отмечать столетие.
- Как происходил процесс передачи «Скифского золота» в Европу?
— Это был серьезный международный проект, который готовился еще в 2013 году. В нем участвовали четыре музея Крыма и Национальный музей истории Украины. Предполагалась организация двух выставок в Европе: первая в Ландес музее Буны, а вторая в музее Алларда Пирсона амстердамского университета.
Всего из Крыма на эти выставки отправилось более пятисот экспонатов плюс небольшая часть с Украины. Первая прошла успешно, после чего мы изменили название и перевезли выставку в Амстердам.
- И с тех пор в международных судах идут споры за эти экспонаты. Спустя несколько лет с начала разбирательств как вы оцениваете шансы на возвращение «Скифского золота»?
— Шансы я оценивать бы не стал. Важнее любых шансов — наша принципиальная позиция. Она заключается в том, что «Скифское золото» должно быть возвращено туда, откуда оно было взято.
Посудите сами: артефакты попали в Европу из собрания крымских музеев, они отражают историю Крыма с древнейших времен. К тому же договоры о передаче коллекции были подписаны между Крымом и Амстердамом. Все аргументы в нашу пользу.
Тем не менее, не мне предрешать вынесение судебного вердикта, особенно если учесть, что эта история сильно политизирована.
- Политизированность заключается в том, что мировое сообщество не признает Крым частью России…
— Я бы сказал так: столкнулись два приоритета. Первый — приоритет государства как института, отвечающего за сохранность тех или иных исторических артефактов. Второй — право музеев владеть этими артефактами. Суд первой инстанции признал роль государства приоритетной. И сделано это по политическим мотивам.
- Какую ценность представляет коллекция «Скифского золота» в денежном и культурно-историческом эквиваленте?
— Только Центральный музей Тавриды отправил на выставку в Амстердам около 130 экспонатов. Это больше двух тысяч единиц различных предметов. Для любого музея это очень большой объем материалов, и культурная, историческая ценность этих материалов не поддается рыночной оценке. Это уникальные вещи, причем многие из них из драгоценных металлов.
Кстати, именно из-за этого журналисты называют выставку «Скифское золото», хотя на самом деле она носит название «Крым: золото и секреты Черного моря». Если же говорить о деньгах, то страховые выплаты только по нашим предметам оцениваются в миллион евро. Но опять же эта сумма далека от реальности.
Следует сказать, что это не первый случай ограбления коллекции Центрального музея Тавриды в XX и XXI веке. Впервые это случилось еще во времена Великой Отечественной войны, когда в период немецкой оккупации различные органы этих оккупационных властей пользовались предметами музеев. Часть из них тогда погибла в эвакуации.
Позже, в 70-е годы, при создании Национального музея драгоценностей Украины у нас были изъяты почти все интересные археологические объекты из драгоценных металлов. Сейчас это все выставляется в Киеве.
- Если так случится, что и в этот раз крымские музейные ценности окажутся в руках Украины, к чему это приведет?
— Уже приводит! Приводит к тому, что под вопрос поставлено межмузейное сотрудничество. Разрушается целостность музейных коллекций. Потом это будет еще больше отягощать отношения между культурной общественностью Крыма, России и Украины. Речь идет о символических предметах, которые должны находиться там, где их извлекли из земли.
- После истории с музеем Алларда Пирсона изменилось ли как-то сотрудничество с коллегами из-за рубежа?
— Оно полностью остановлено. Мы больше не можем ничего вывозить.
- Почему?
— Потому что наши вещи могут быть в любой момент арестованы.
- И как теперь быть?
— А никак! Мы больше не участвуем в международном музейном сотрудничестве своими коллекциями. Мы можем участвовать в конференциях, писать научные статьи, публиковать фотографии, но не можем ничего вывозить.
- И когда такая возможность снова появится?
— Наверное, тогда, когда международное сообщество признает очевидный и неоспоримый факт принадлежности Крыма России.
