Бытует выражение пригвоздить к позорному столбу, означающее подвергнуть остракизму, общественному осуждению, заклеймить. Здесь же метафора была использована разъяренными харьковчанами как прямая инструкция. Застигнутого на месте преступления рецидивиста (сообщается, что его неоднократно ловили на кражах) привязали к столбу, заклеили ему глаза скотчем и повесили на грудь табличку с надписью «Вор».
Вторая новость — про неравнодушного украинского волонтера по имени Лилия Сова, которая считает, что выпивших и буйных пассажиров общественного транспорта, которые оскорбляют окружающих, следует лишать жизни на месте при помощи стрелкового оружия. Своим мнением горячая девушка не преминула поделиться с общественностью.
Комментируя новость из Харькова, военный прокурор Украины Анатолий Матиос, известный своими жесткими и скандальными заявлениями, пообещал соотечественникам скорый восход эры публичных самосудов: «О будущих судах Линча. Разгромив/реформировав систему правоохранительных органов и судов государства ничтожными (подчеркиваю — ничтожными!!!) положениями отдельных архидемократичных процессуальных норм, законодатель ведет общество к судам Линча».
Матиос и прав, и неправ. В условиях паралича уничтоженной реформами правоохранительной системы гражданам действительно, возможно, придется брать в свои руки обеспечение собственной безопасности. Государство этой опции — главной по умолчанию — им предложить сегодня не в состоянии. Но на на самом деле репетиции судов Линча идут на Украине уже давно. И начались они сразу после Майдана, когда члены националистических организаций избивали или макали в мусорную урну отдельных политиков или чиновников. И не несли за подобные действия никакой ответственности. То же самое касается и разгромов цыганских таборов, где дело обстояло уже гораздо серьезней и в одном случае даже закончилось гибелью одного из избитых цыган.
То есть право выносить вердикты тем, кого они считают врагами Украины или генетическим мусором, праворадикалы присвоили уже давно. И никто у них его отнимать не собирается. А если вспомнить об откровениях одного из атошников, рассказавшего об «эскадронах смерти», убивавших неугодных по указанию президента, то можно сказать, что власть сама передает полномочия по применению насилия субъектам, не имеющим никакого легального статуса.
Так что в политическом поле право вершить самосуд уже давно приватизировано парамилитарными организациями и бандами националистической направленности. Притом что нелегальное оружие, разошедшееся по всей стране, по уверению того же Матиоса, исчисляется сотнями тысяч, а по другим данным, миллионами, возможностей и инструментов для карательных операций у праворадикальных экстремистов более чем достаточно. И сферу политики эти отчаянные парни никому не отдадут. Разве что будут делить ее со Службой безопасности Украины. Это означает, что политическое поле полностью забетонировано. На нем невозможно совершить сколько-нибудь заметный и неодобренный властями и националистами шаг в сторону. За этим мгновенно, ну или с небольшой задержкой, следует расстрел.
Что касается преступлений против личности, в которых нет никакой политической подоплеки, то здесь действительно наметился поворот к общинному праву. Поскольку государство не способно защищать граждан, им придется это делать самим. Харьковский случай типичен. Если человек уже неоднократно был застигнут на воровстве, то это означает, что он должен сидеть в тюрьме. По всей вероятности, фигуранту из Харькова удавалось тем или иным способом каждый раз уходить от ответственности. Именно поэтому, думаю, горожане решили, что передавать преступника полиции не имеет никакого смысла. Он и в этот раз сумеет либо откупиться, либо задействовать какие-то связи во властных коридорах. В государстве, где коррупцией пронизаны все без исключения структуры управления, это абсолютно нормальная история.
Поэтому да, эра судов Линча или возвращения к общинному наказанию преступников, похоже, уже не за горами. Но надо понимать, что практика публичной расправы над человеком, виновность которого установлена не следствием в состязательном судебном процессе, а основывается на убежденности толпы, очень часть ведет к ошибочным и роковым решениям, когда преступником могут счесть по малейшему и далеко необязательно справедливому подозрению. Общинное право начинает действовать там, где уже государства или нет совсем, или дымятся его жалкие развалины. Последствия такой архаизации губительны для общества, но иначе оно не в состоянии обеспечить собственную безопасность.
