Практически все, что можно сказать о будущем Украины, Петр Порошенко сказал буквально в первых же словах своего выступления на заседании «Ялтинской европейской стратегии», а именно — он порадовался доброй традиции ежегодно мечтать о том, что следующее заседание пройдет в Ялте… Кажется, спичрайтер президента традиционно сам не понял, что написал. Ну и ладно.
К сожалению, опыт наблюдения за воплощением странных фантазий «печерских мечтателей», не столь благостный.
Отчет о выполненной работе
После обязательных благодарностей (Анатолий Шарий не зря назвал президента «дякулой» — есть за что), Петр Алексеевич перешел к перечню достижений, свалившихся на Украину после предыдущего форума YES.
1. Украина выходит на завершающий этап формирования Антикоррупционного суда.
Тут важно отметить два момента.
Во-первых, для нас стало новостью то, что, оказывается, на прошлогоднем заседании была дискуссия относительно создания Антикоррупционного суда. Ее не было ни на YES, ни помимо нее. Европа приказала — независимая Украина выполнила.
Во-вторых, формирование Антикоррупционного суда (АКС) началось ровно тогда, когда президенту удалось подмять под себя созданные по инициативе США антикоррупционные органы. И буквально в это же время, когда президент рассказывал об успехах в создании АКС на конференции, в других помещениях антикоррупционеры начали прессовать представителей «Народного фронта»…
2. Принят закон о национальной безопасности, который открывает со стороны Украины двери в НАТО.
То, что двери, оказывается, были с двух сторон, большинство присутствующих, очевидно, узнали непосредственно из речи президента. Ведь, как минимум, десятилетие Украина топталась перед широко открытыми дверями в НАТО (об этом говорили и Ющенко и Порошенко), но никак не могла в них зайти. Политологи и государственные мужи дискутировали относительно того, что нужно сделать для решительного шага. Оказывается — открыть двери. И теперь, как утверждает Порошенко, он их открыл.
3. Медицинская реформа, образовательная реформа, закон о приватизации об отмене декрета о валюте, закон об акционерных обществах, закон о едином окне на таможне…
Президент перечислил это все скороговоркой, несмотря на то, что речь идет о вещах, действительно интересующих граждан. А закон об образовании должен интересовать и самого Порошенко, поскольку именно из-за него так усложнен диалог с НАТО. Это, кстати, по поводу закрытых изнутри дверей.
4. «У нас есть, благодаря безвизовому режиму, свобода движения людей, свобода движения товаров благодаря углубленной и всеохватывающей зоне свободной торговли, свободное движение услуг и свободное движение капиталов», — заявил президент Украины.
Заодно президент, опять же — скороговоркой, отчитался о досрочном вступлении Украины в Европейский Союз. Потому что свободное движение людей, товаров и капиталов — особенность ЕС. Правда, насколько нам известно, никакого «свободного движения» между Украиной и ЕС нет. И даже безвиз предоставлен Украине с определенными временными и прочими ограничениями.
Продолжать перечень побед не имеет смысла, потому что потом фантазия президента унеслась в скрам, блокчейн, телемедицину, спасающую жизни тысяч украинских селян, и школы, в которые дети не ходят — настолько они инновационные. Ну и, понятно, великолепный инвестиционный климат, стремительный экономически рост и низкая инфляция (все это — в преддефолтном состоянии, которое констатировал премьер).
В общем, в этом выступлении как никогда актуален вопрос — о какой, все же, стране говорил президент? Потому что ни в одном пункте описываемая им ситуация не соответствовала происходящему на Украине.
О духовных основах интеграции
В тоже время нельзя не отметить, что тест выступления президента был на этот раз довольно бессвязным. Он то углублялся в мемуары относительно того, почему нас не приняли в ЕС и НАТО одновременно с Польшей (кстати, некоторые эксперты полагают, что тогда Украина была в большей степени к этому готова, чем теперь), то критикует многовекторность и безблоковость, то рассказывает, почему Европе нужна еврооптимистиченая Украина.
Впрочем, было несколько мыслей, которые отличались законченностью.
— Президент рассказал о том, каким грандиозным успехом стало подписание соглашение об ассоциации. Но не рассказал о потерях не только внешних рынков, но и целых отраслей украинской экономики (авиастроения, например).
— Президент рассказал о 10 миллионах биометрических паспортов и сообщил, что безвиз имеет большое символическое значение. При этом забыл или сделал вид, что забыл сетования министра иностранных дел Павла Климкина о катастрофическом характере эмиграции из страны — по одному миллиону человек в год.
— Президент рассказал о значимости томоса: он придаст единства стране, он даст церковь украинцам всего мира, он разрушит идею «третьего Рима». И при этом ни словом не обмолвился о том, к каким кровавым последствиям может привести насильственное раздробление православных в его стране.
Все это, по мысли президента, называется деколонизацией. Ну что ж, можно и так сказать — империи нужна была колония с промышленностью и населением, но теперь Украина обрела свободу, потерячв промышленность и с быстро тающим населением. Что же касается деколонизации… Вряд ли американское кураторство над Украиной, когда в госдепе США решают, кому быть на Украине премьером и генеральным прокурором, можно назвать свободой и деколонизацией без кавычек.
Гибридная демократия почти что в действии
Принципиальная позиция президента — отказ от военного положения и вообще какого-либо ограничения политических свобод в условиях войны.
Правда, если посмотреть на количество людей, обвиняемых в государственной измене за журналистскую деятельность, то в этом можно усомниться. Впрочем, как писал Оруэлл: «свобода — это рабство». И это президент тут же подтвердил.
Украинская разведка, оказывается, раскрыла замыслы Кремля и знает, кого там хотели бы видеть во втором туре президентских выборов.
«Известно, как на базе пятой колонны мечтают создать мощную пророссийскую оппозицию в новом парламенте, а если повезет, то еще и сделать ее участницей (участницей чего?— Ред.) с правом вето на европейскую и евроатлантическую интеграцию». Оказывается, планируется создание лояльных к Москве фракций в областных советах.
А тут еще внутренняя оппозиция повторяет тезисы Кремля, критикуя президента. Хотя, если честно, может быть это не они повторяют тезисы Кремля, а просто всем видно, что "царь — не настоящий".
Но, к счастью, по мнению Порошенко, во всем мире крепнет движение против вмешательства России в выборы и санкции усиливаются.
И в этой обстановке свою роль президент видит в том, чтобы силой закона «не дать ни единого шанса тем, кто мог бы поставить под сомнение наш собственный путь».
Поистине — какая-то гибридная демократия, о которой говорит Порошенко… Она как бы есть, но ее нет, раз уж права на избрание в законодательные органы не имеют не только те люди, у которых иное, чем у нынешнего главы государства мнение относительно путей развития, но даже и те, кто в принципе может его, то есть такое мнение, иметь…
Что всё это значит
Президент Порошенко — талантливый оратор, а в его аппарате работают очень неплохие спичрайтеры. Можно придираться к политическим тезисам и отсутствию логики, но, как правило, выступления выглядели достаточно убедительно. В этом случае — полная катастрофа. Текст вялый, бессвязный, часто — просто непонятный.
Очень важный, на наш взгляд, момент — президент упорно и принципиально не желает говорить о действительно волнующих людей вопросах. Даже когда он поднимает, например, тему сельской медицины, он говорит не о своей собственной программе реконструкции сельских медицинских учреждений, а о ненаучной фантастике в виде телемедицины в селах, где нет интернета. Такой отрыв от реалий практически исключает победу на президентских выборах.
Соответственно, у президента остается только одна возможность — вообще исключить возможность выбора. Он намерен свести избирательную кампанию к ЕС, НАТО и автокефалии, а тех, кто не согласен с его концепцией развития страны, — определить в враги нации и государства.
Правда, концлагеря и массовые расстрелы вроде бы не планируются, однако идеологическое обоснование для их использования уже, похоже, готово.
