Получилось несколько коротких фильмов, ссылки на которые мы публикуем сегодня в тексте, посвященном Сергею — доброму, жизнерадостному и творческому человеку. Текст, который ранее мы уже публиковали в одну из печальных годовщин, даём без изменений.
Сергей Тышковец умер в те самые дни, когда его, видео-корреспондента представительства РИА Новости в Украине, очень ждали — нужны были оперативные кадры с Майдана. Страна бушует нешуточными страстями, а один из ее бесстрастных летописцев в этот момент мгновенно умирает на ступеньках больницы — сюжет для рассказа, фильма, которые так любил писать и снимать сам Серега.
Серега это умел — быть неназойливым и в то же время настойчивым. Профессиональный оператор, закончивший в свое время соответствующее отделение ВГИК, он искал не просто свет, не просто картинку, а именно гармонию человека и окружающего его внешнего мира. И это была непростая задача. Потому что с внутренним у этих людей все было совсем не просто — они жили в другом мире, в других координатах, чем мы.
Однажды мы снимали в 5 утра в дальних пещерах утреннюю молитву монахов. Они смущались, но терпели нас, с нашим светом, гражданским видом, журналистской суетой. Первый все это не выдержал Серега. Выставил нас из зала в пещере, где они молились, а сам оставался там надолго, как всегда выкладывался до конца, по полной.
«Серега, ты чего там снимаешь часами, мы тут заждались?» — пытались мы остановить фонтан его операторского энтузиазма. «Каждый делает свое дело. Вам-то проще, задали вопрос, получили ответ и дело в шляпе, — отвечал он нам со своей фирменной ухмылкой в усы. — А мне… Когда еще у нас будет такая возможность, снимать в Лавре?».
А потом прибежал, уже отсмотрев снятый, но еще неотредактированный материал, позвал нас — и мы увидели, как во время интервью над головой одного из монахов, что-то по птичьи тонко чирикнув, словно штрих промелькнула ласточка. А может быть и не ласточка? Кто знает, что тогда поймал в видеоискатель камеры Серега… И что мы тогда пропустили, завершив интервью…
Еще мы много спорили — о политике, России, Украине, Западе и историческом пути одного общего для России и Украины народа. Сергей всегда имел по этим краеугольным и иногда вполне философским вопросам свое собственное, выстраданное мнение, которое не просто излагал, а бескомпромиссно отстаивал. Спорили до ругани, до обид. Которые утром на планерке уже забывали, погружаясь в ежедневную суету.
Еще он писал детские сказки и рассказы, делал, в свое свободное время сайт, посвященный детям и для детей. То есть, пока мы все, остальные, спорили, тусовались, ходили в гости, по ресторанам и магазинам Серега просто потому, что этого просила его душа, без всякого материального или иного меркантильного интереса делал детский сайт. Собственно, на этом мы и сошлись — на его странном для нашего полукапиталистического мира немеркантильном интересе — выпускать в интернете сказки для детей. А все остальное — совместная работа, многочисленные проекты и прожекты уже были потом.
После того, когда стало понятно, что Серега — «наш человек», в том смысле, что ради дела, работы, сюжета готов не спать ночами и работать сутками, чтобы вытянуть этот самый сюжет, придумать видеоряд, снять что-то необычное. И все это с застенчивой фирменной улыбочкой в усы.
А потом мы поставили сказку для своих детей и, нарядившись в костюмы придуманных нами же с Серегой героев, показали ее, эту сказку, нашим детям на Новый год. И Серега был в ней Дедом Морозом — очень ему подходила эта роль — доброго новогоднего волшебника. Теперь все это осталось в архиве у каждого из нас и наших детей на им же любовно изготовленных DVD-дисках с веселой обложкой, которую он сам придумал и распечатал на принтере — может быть лучший его, и точно последний в жизни полнометражный видео-фильм.
Впрочем, нет. Сюжетов было много и потом. Серега продолжал работать, как журналист практически до последней минуты. Даже попав в больницу с переломом ноги, он и на больничной койке продолжал редактировать и верстать сюжеты с Майдана Незалежности и Европейской площади, где шумели политические страсти. А когда, уже с больничного вернувшись на работу, пошел снимать гипс, вдруг упал и мгновенно умер. И ведь именно тогда, когда в Киеве на Майдане бушевали политические страсти и его видеосюжеты об этих страстях ждали в редакции. Нет, политику, политиков и всю эту минутную мишуру он не любил. Он думал о другом и другое любил и понимал куда лучше.. Может быть он думал о той самой ласточке, которая «просквозила» в Киево-Печерской Лавре? А может быть это была и не ласточка вовсе… А, Серега?
