Эпоха рекордов
14 марта 2018 г. Ангела Меркель была избрана федеральным канцлером Германии в четвертый раз. Эпопея, начавшаяся после сентябрьских выборов в бундестаг и изобиловавшая драматическими поворотами, наконец, завершилась. Процесс формирования правящей коалиции продолжался 171 день — абсолютный рекорд в истории ФРГ.
Партийная система ФРГ не «деградировала», а в каком-то смысле «нормализовалась», став похожей на систему многих других стран континентальной Европы.
Впрочем, рекордов за последний год было немало. Никогда раньше пятипроцентный барьер на выборах в бундестаг не преодолевало так много партий. Никогда еще в истории ФРГ две «народные партии» — христианские демократы и социал-демократы — не набирали в совокупности так мало голосов. И только один рекорд, похоже, так и не будет побит: Ангеле Меркель не удастся превзойти по длительности пребывания на посту канцлера своего политического ментора и предшественника Гельмута Коля. Можно с уверенностью говорить о том, что «четвертый срок» станет для нее последним; впрочем, об этом заявляет и она сама. В этом, по данным опросов, с А. Меркель соглашается подавляющее большинство немецких избирателей.
Долгий и мучительный процесс формирования правящей коалиции иногда называют самым серьезным политическим кризисом в истории Федеративной Республики. Значительную долю вины за этот кризис порой возлагают лично на А. Меркель. С этим тезисом можно поспорить: превращение «почти двухпартийной» системы ФРГ в многопартийную началось еще тогда, когда Ангела Меркель была молодой научной сотрудницей одного из институтов Академии наук ГДР. Причины данного процесса — тема для отдельного и очень интересного разговора. Пока же имеет смысл ограничиться замечанием, что партийная система ФРГ не «деградировала», а в каком-то смысле «нормализовалась», став похожей на систему многих других стран континентальной Европы. Для ряда ближайших соседей Германии длительный и сложный процесс формирования правящей коалиции скорее норма, чем исключение. Тем не менее в данном случае «фактор Меркель» действительно сыграл весьма значительную роль.
«Фактор Меркель» в германской политике
На протяжении долгих лет Ангела Меркель была символом политической стабильности и предсказуемости и в силу этого пользовалась большой популярностью в Германии. Ее персональный рейтинг был значительно выше, чем рейтинг ее партии. Всегда спокойная и уверенная, она не произносила громких слов и не делала широких жестов. Ее политический стиль многие называли скучным, а ее саму упрекали в неспособности быстро и эффективно действовать в кризисных ситуациях. Однако раз за разом оказывалось, что не слишком оперативные, но взвешенные, спокойные и продуманные действия А. Меркель помогали решать сложные проблемы. Хорошим примером стало преодоление германским правительством последствий мирового экономического кризиса.
Характерной чертой политического стиля Ангелы Меркель была ориентация на компромисс, на плавные изменения, которые осуществлялись неспешно, но уверенно. Порой это приводило (и продолжает приводить) к тому, что принимались половинчатые решения, а сложные проблемы (такие, как реформа системы здравоохранения) оказывались, по сути, законсервированы. Тем не менее большинство немцев положительно оценивали деятельность А. Меркель как главы правительства. Этому способствовали и экономические успехи — несмотря на кризис, ВВП Германии рос, а хронический бюджетный дефицит сменился на федеральном уровне «черным нулем».
И все же именно популярность А. Меркель — как в стране, так и в собственной партии — стала источником серьезных проблем. Уже к концу «второго срока» у нее практически не осталось конкурентов внутри Христианско-демократического союза; в тени оказались и потенциальные преемники. О партии все чаще стали с насмешкой говорить как о «союзе избирателей Ангелы Меркель». Ставка на самую популярную фигуру была наилучшим вариантом для христианских демократов — но только в краткосрочной перспективе.
Характерной чертой политического стиля Ангелы Меркель была ориентация на компромисс, на плавные изменения, которые осуществлялись неспешно, но уверенно.
Ситуация начала меняться в середине «третьего срока» Ангелы Меркель, и связано это было не в последнюю очередь с так называемым кризисом беженцев. Дело было даже не в том, что германское правительство особенно плохо справилось с внезапно возникшей проблемой; у других дела шли не лучше. Дело в том, что обычная для А. Меркель неторопливая и компромиссная реакция в данном случае вызвала раздражение у многих избирателей. Для немецкого общества проблема беженцев стала очень серьезным вызовом, поскольку характерные для него гуманистические ценности оказались в состоянии конфликта с вполне реальными и очевидными интересами и возможностями. Это вызвало глубокий раскол в самом обществе и серьезные претензии к действиям правительства со всех сторон.
Однако даже кризис беженцев сам по себе не нанес бы столь серьезного удара по популярности А. Меркель, если бы не другой важный фактор: определенная усталость, которая начала к тому моменту ощущаться в немецком обществе от пребывания на руководящем посту бессменного лидера. Такая же усталость присутствовала в последние годы правления других политических долгожителей, Конрада Аденауэра и Гельмута Коля, способствуя завершению их политической карьеры. Стабильность в какой-то момент начинала восприниматься как застой, стареющий лидер — как анахронизм.
Результатом воздействия этих двух факторов стало не только ощутимое падение популярности Ангелы Меркель в 2015-2017 гг., но и фактическое поражение христианских демократов на последних выборах в бундестаг. По сравнению с 2013 г. блок ХДС/ХСС потерял почти 9% голосов избирателей! Худший результат он демонстрировал только на выборах 1949 г. — первых в истории Федеративной Республики. Как ни парадоксально, для партии и лично А. Меркель это поражение обернулось победой — хотя и пирровой.
Переходный период
В том, что блок ХДС/ХСС станет лидером гонки, а Ангела Меркель останется на посту канцлера, даже за полгода до выборов не сомневался практически никто. Опросы общественного мнения показывали, что традиционные соперники — социал-демократы — безнадежно отстают. Объяснялось это, однако, не популярностью христианских демократов и лично А. Меркель, а практически непрерывным кризисом германской социал-демократии в течение последнего десятилетия.
Именно попыткой выйти из этого кризиса был продиктован категорический отказ руководства СДПГ от продления «большой коалиции», озвученный сразу после выборов. Это было правильное решение: в роли младших партнеров А. Меркель социал-демократы все время находились в ее тени и были не в состоянии продвигать собственную повестку дня, не говоря уже о том, чтобы всерьез конкурировать с ХДС. Переход в оппозицию, отказ от роли «генератора парламентского большинства для А. Меркель» давал партии серьезный шанс на восстановление. Однако в результате именно этого решения стало очевидно, что победа ХДС/ХСС является пирровой, а над Германией нависает призрак повторных парламентских выборов.
Формально победив, Ангела Меркель оказалась перед лицом серьезной проблемы. Ни одна политическая сила не хотела глубокого кризиса, но и вступать в коалицию на невыгодных для себя условиях не собиралась. Попытка сформировать «Ямайку» — альянс ХДС/ХСС, свободных демократов и Зеленых — провалилась к ноябрю. После этого фактически остались два варианта — возобновление «большой коалиции» или новые выборы.
Руководство СДПГ оказалось в сложной ситуации. Новые выборы не сулили им ничего хорошего, отказ от собственного принципиального решения уйти в оппозицию тоже. Тем не менее социал-демократы отчетливо сознавали, что именно на них будет возложена ответственность за провал переговоров. В конечном счете, добившись от А. Меркель серьезных уступок, руководство партии передало судьбу коалиции в руки рядовых членов. В результате общепартийного голосования «большая коалиция» получила «зеленый свет». Как метко написал обозреватель журнала «Шпигель» Флориан Гатманн, социал-демократы тем самым спасли всех, кроме самих себя.
Кризис закончился; новых выборов удалось избежать, а вероятность досрочных не слишком велика. Что ждет страну и Ангелу Меркель в ближайшем будущем?
Уже сейчас ясно, что предстоящие три с половиной года станут переходным временем. Переходным от «эпохи Меркель» к следующему периоду, относительно которого пока можно строить только самые расплывчатые гипотезы. Ключевой задачей обеих партий «большой коалиции» будет доказать избирателю свою дееспособность. В 2021 г. они вновь вступят в борьбу друг с другом, но сейчас они в одной упряжке, и неудовлетворенность немцев новым правительством ударит в равной степени и по христианским демократам, и по социал-демократам. Именно поэтому со стороны «большой коалиции» уже сейчас звучат заявления о том, что сформированный кабинет начнет с энергичных действий, чтобы наверстать упущенное за полгода переговоров.
В коалиционном договоре, объем которого составляет без малого две сотни страниц, уже намечены основные направления работы «большой коалиции». Их спектр весьма широк — от увеличения числа полицейских до выплат семьям с детьми, приобретающим в собственность жилье. Обе стороны постарались включить в договор как можно больше пунктов, которые могли бы встретить одобрение у их избирателей. В результате государственные расходы могут, по некоторым подсчетам, вырасти на 100 млрд евро в год; уже сегодня в прессе активно обсуждается вопрос о том, удастся ли при таком «взаимном великодушии» свести бездефицитный бюджет.
Одним из ключевых направлений политики правительства станет борьба с правым популизмом. Рост популярности «Альтернативы для Германии» совершенно не устраивает ни христианских демократов, ни социал-демократов. Меры, призванные серьезно ограничить приток иммигрантов, включены в коалиционный договор, перехватывая повестку дня у правых популистов. Ведущие представители обеих «народных партий» не устают подчеркивать свое серьезное отношение к «угрозе справа» и готовность бороться с ней.
Означает ли все это, что от нового правительства следует ожидать энергичных действий? По крайней мере, таковы намерения; реальность может их серьезно скорректировать. Стремление улучшить свои позиции на следующих выборах вряд ли будет хорошим стимулом совершать необходимые, но непопулярные шаги. К примеру, ожидать серьезной реформы все той же системы здравоохранения вряд ли имеет смысл. Не исключено и возникновение существенных разногласий между партнерами по коалиции. Поэтому негласным девизом четвертого срока А. Меркель могло бы стать словосочетание «политика энергичная и популярная». Вопрос о том, насколько достижима эта цель, остается открытым.
Задачи, стоящие перед каждой из двух «народных партий» в отдельности, тоже весьма масштабны. Социал-демократам необходимо выйти из кризиса, вернуть себе четкий политический профиль и доверие избирателя. Христианским демократам же предстоит подготовить «передачу власти» внутри партии.
Германия после Меркель
Кто мог бы стать наследником — или наследницей — А. Меркель внутри партии? На этот счет мнения расходятся. Иногда указывают на Аннегрет Крамп-Карренбауэр, которая недавно стала генеральным секретарем ХДС. Другая возможная кандидатура — Армин Лашет, глава правительства федеральной земли Северный Рейн — Вестфалия. В любом случае это должен быть достаточно молодой, энергичный и харизматичный политик, способный выйти из тени Ангелы Меркель и предложить свою повестку дня. Насколько непросто бывает найти такого лидера, показывает история социал-демократов после ухода Герхарда Шредера.
Второй, не менее интересный вопрос: удастся ли в будущем снова сделать процесс формирования коалиций более легким и предсказуемым? Останется ли «большая коалиция» единственным вынужденным вариантом? Увидим ли мы чехарду сменяющих друг друга многопартийных коалиций? Дать четкий ответ пока невозможно. Но можно констатировать: для ФРГ времена «почти двухпартийной» системы по британскому или американскому образцу безвозвратно ушли в прошлое. Число представленных в бундестаге партий может временно уменьшиться, как это произошло после прошлых выборов. Но в среднесрочной перспективе следует исходить из того, что процесс формирования коалиций станет сложнее, а соответствующие переговоры дольше, чем это было еще десять-пятнадцать лет назад.
Николай Власов
