Рассудить, является ли этот закон достаточно европейским по своей сути или нет, взялась Венецианская комиссия. Учитывая девиз этой комиссии — «за демократию через право», соответственно, она должна была решить, сколько в этом законе демократии и права.
И, в общем-то, получилось как всегда. Ответ комиссии напоминает известный диалог из «Убить дракона»:
- Ланцелот может победить Дракона?
- Может. Но не Дракона и не в этот раз. И не Ланцелот. И не победить.
Подобно этому Венецианская комиссия сначала заявляет, что Украина, мол, молодец, что защищает и способствует распространению государственного языка и, мол, что ничего особо в законе и менять не нужно, и одновременно с этим заявляет, что закон имеет черты дискриминации в отношении русского языка, а кроме того, недостаточно ясно, насколько защищены языки стран, входящих в ЕС, такие как венгерский, румынский, польский и болгарский.
Подобные противоречивые выводы дали возможность обеим основным сторонам спора — Венгрии и Украине — заявить о том, что решение принято в их пользу. Ведь похвалила же комиссия Украину за защиту украинского? Похвалила. Но ведь и про венгерский сказано, что формулировки о защите его прав недостаточно точные и выверенные.
Более того, выводы комиссии дают возможности и для разных трактовок силами разной степени радикальности внутри сторон: если хронически обиженный всеми соседями глава парламента Парубий говорит, что выводы подтверждают, что вообще ничего менять не нужно, то в украинском Минобразе хотя и настаивают, что решение в их пользу, при этом согласны кое-что уточнить.
Однако, пожалуй, самое интересное заявление сделали в администрации Порошенко. Тут заявили, что венгры, по сути, сбивают с толку украинских детей и по итогам 2016 года школьники Закарпатья в среднем сдали экзамены по украинскому на 3 балла из 12 возможных.
Впрочем, там забыли уточнить, что в 2015 году лидером по незнанию украинского было не Закарпатье, а Волынь, где венгры, поляки и румыны уж точно не могли помешать овладеть государственным языком. Просто он почему-то оказывается не нужен школьникам одного из самых «патриотичных» регионов страны.
А не нужен он по очень простой причине: ведь большинство молодежи в этих регионах считают, что будет большой неудачей, если им придется провести всю свою жизнь на территории Украины.
Западные регионы страны вообще отличаются самой большой склонностью к трудовой миграции, и сами родители школьников показывают детям пример того, что лучше в этой стране не жить и приложить все усилия для отъезда. А для работы в Польше, Венгрии и Румынии, естественно, были бы полезны языки этих государств.
То есть, по сути, в интересах украинских граждан как раз расширение изучения данных языков не только в местах компактного проживания нацменьшинств, но и в других регионах страны. Впрочем, украинское правительство и депутатский корпус традиционно считают, что представления широких слоев населения о собственных будничных интересах слишком низменны для высокого и почетного звания «украинец».
Похоже, обе стороны пропустили мимо ушей наиболее однозначный вывод Венецианской комиссии — для частных школ на Украине комиссия предлагает вовсе отменить языковую норму закона. В этом видится простой и незамысловатый выход из проблемы.
Действительно, любой язык никак не может быть защищен примитивным административным давлением. Лишь имея культурную и экономическую базу для своего развития, язык, соответственно, будет развиваться. Деградация украинской экономики и науки очевидна, а значит, деградация языка в связи с этим неизбежна.
Поэтому выбор в пользу более перспективных языков — как языков ЕС, так и русского языка — украинские граждане будут делать все более последовательно. Ведь именно владение этими языками дает перспективу как-то найти свое место в жизни.
Конечно, для тех, кто планирует идти по пути госслужбы, украинский может оказаться важнее. Однако реалии страны таковы, что интересные в материальном плане чиновничьи должности имеют все более очевидную тенденцию к передаче по наследству, а бюджетные места по типу учителя или врача являются все чаще уделом для тех, у кого не задалась жизнь.
Таким образом, украинский язык руками своих же радетелей толкают в ту нишу, которую он и занимал столетие назад: с одной стороны, это язык части эксцентричной интеллигенции, с другой — наименее образованной и наименее состоятельной части населения — крестьянства.
Всякий же, кто хочет обеспечить себе и своим детям более-менее приличное будущее, будет стараться максимально ограничить присутствие украинского в своей жизни. И в этом не будет политических или идейных мотивов, но вполне прагматичные экономические.
Причем привычная ирония заключается в том, что делается это руками именно тех, кто позиционирует себя как спаситель украинской культуры и нации. Впрочем, это можно воспринимать и как еще одну линию по декоммунизации Украины.
Денис Селезнев
