В последнее время весь мир стал свидетелем ракетной канонады, доносящейся с Корейского полуострова: Пхеньян ускоренными темпами создает ядерный потенциал. Тем временем Вашингтон, а если точнее, то в первую очередь Совет национальной безопасности и ближайшие советники Трампа находятся в непростых размышлениях, какие именно долгосрочные цели преследует Ким Чен Ын, столь решительно взявшийся за продвижение ядерной программы.
Наращивание потенциала
До недавнего времени с его целями, казалось, все было ясно. За исключением небольшого количества особо упрямых правоконсервативных идеологов, все в Вашингтоне, равно как и в других мировых столицах понимали: работа северокорейцев над ядерным оружием, начатая еще в 1960-е годы и ускорившаяся в начале 1990-х, продиктована опасениями по поводу безопасности КНДР. В зависимости от личных политических предпочтений эти опасения можно описать как «беспокойство за будущее страны» или «беспокойство о сохранении режима» — это вопрос вкуса.
Иначе говоря, северокорейское руководство, несмотря на тяжелейшие проблемы в экономике, не жалело сил на ракетно-ядерную программу в первую очередь потому, что хотело избежать печальной судьбы режимов Саддама Хусейна и Муаммара Каддафи. И это в целом понимали в мировых столицах.
Более того, до недавнего времени подразумевалось, что Северная Корея не представляет прямой угрозы для США и в чисто техническом плане. В распоряжении северокорейских военных просто не было средств доставки, которые бы позволяли им нанести удар по континентальной территории Соединенных Штатов. Конечно, теоретически Пхеньян мог проявить изобретательность и, например, спрятать ядерный заряд в трюме обычного обшарпанного рыболовного траулера, который потом был бы отправлен куда-нибудь к берегам Калифорнии и там подорван (о возможности такого варианта давно уже говорили всерьез, и не только в США). Тем не менее отсутствие средств доставки успокаивало.
Северокорейская ядерная программа все равно вызывала беспокойство, но в первую очередь потому, что создавала опасный прецедент. В отличие от Индии, Пакистана и Израиля КНДР в свое время подписала Договор о нераспространении ядерного оружия и использовала это обстоятельство, чтобы легально получить доступ к некоторым ядерным технологиям. Потом она, как известно, вышла из Договора о нераспространении и успешно разработала ядерные заряды. Понятно, что этот прецедент не вызывал восторга у США и других официально признанных ядерных держав, включая Россию и Китай. Тем не менее прямой угрозы для США не было.
Однако на протяжении последних лет ситуация изменилась кардинальным образом. Ким Чен Ын, придя к власти, не был удовлетворен тем уровнем ракетно-ядерного потенциала, который был создан его отцом. Хотя многие специалисты считали, что и этот уровень был достаточным для минимального сдерживания Соединенных Штатов и иных потенциальных противников.
Ким Чен Ын начал вкладывать немалые средства в ускоренное развитие ракетно-ядерной программы и за пять лет правления добился куда больших успехов, чем ожидали зарубежные эксперты. За время его правления Северная Корея не только провела четыре ядерных взрыва, но и успешно разработала термоядерный заряд, который был испытан в сентябре этого года.
Еще важнее здесь то обстоятельство, что за годы правления Ким Чен Ына впечатляющих успехов добились северокорейские ракетчики. В частности, им удалось создать межконтинентальную баллистическую ракету «Хвасон-14», которую впервые испытали в июле 2017 года. Все четыре запуска ракет этого типа оказались успешными. «Хвасон-14» способна поражать цели на большой части континентальной территории США — в частности, в зоне ее досягаемости находятся Сан-Франциско и, возможно, Нью-Йорк, хотя Вашингтон и города южной части США в эту зону, кажется, пока не попали.
Одновременно северокорейские инженеры успешно работают над созданием твердотопливных ракет и баллистических ракет подводных лодок. Пока в северокорейском подводном флоте есть только одна подводная лодка, оборудованная для запуска баллистических ракет, но данные спутниковых снимков не оставляют сомнений в том, что в ближайшее время количество таких лодок вырастет.
В результате Северная Корея стала третьей после Китая и России страной в мире, которая в состоянии нанести удар по континентальной части Соединенных Штатов, и это обстоятельство сильно меняет всю ситуацию. Раньше США, если бы решили принять участие в новом вооруженном конфликте на Корейском полуострове, рисковали лишь жизнью своих солдат. В новых обстоятельствах потенциальная цена подобной военной акции (необходимой, например, в рамках союзнических обязательств по отношению к Южной Корее) может измеряться сотнями тысяч и миллионами жизней простых американских граждан — обитателей крупных американских городов.
Могут повторить
В этой обстановке в Южной Корее стали задумываться о том, насколько они могут полагаться на обязательства, взятые США в былые годы. Далеко не все в Сеуле сейчас уверены, что Соединенные Штаты будут готовы, как часто говорят, «пожертвовать Сан-Франциско, чтобы спасти Сеул». Именно этим вызван резкий рост интереса Сеула к идее создать собственное южнокорейское ядерное оружие.
Вдобавок многие стали осознавать, что в нынешней ситуации у Северной Кореи появилась теоретическая возможность перейти от оборонительной стратегии к наступательной. Сейчас, когда Северная Корея в состоянии нанести удар по США, Ким Чен Ын и его окружение могут попытаться завершить дело, некогда начатое, но проваленное дедом нынешнего северокорейского руководителя, — попытаться объединить Корейский полуостров под властью семьи Ким.
Как известно, сразу же после создания КНДР, в 1948 году, Ким Ир Сен начал активную дипломатическую кампанию, направленную на то, чтобы получить у Москвы и Пекина благословение на «операцию по освобождению Южной Кореи», жители которой, как считал Ким и его окружение (возможно, вполне искренне), «страдали под гнетом американского империализма и лисынмановской клики».
Ким Ир Сен, проявив немалое дипломатическое мастерство, в конце концов убедил Сталина в том, что военное решение северокорейской проблемы вполне реально. Сталин и Ким Ир Сен исходили тогда из того, что американцы не захотят или не успеют вмешаться в конфликт и спасти своих сторонников в Сеуле от разгрома. Как выяснилось, эти расчеты были ошибочными: США в конфликт вмешались, и в результате корейская война окончилась вничью.
Однако сейчас у северокорейского руководства может возникнуть ощущение, что в нынешней ситуации рано или поздно будет подходящий момент для повторения неудачной попытки 1950 года. Если в Вашингтоне у власти будет слабый президент или США увязнут в каких-то внутри- или внешнеполитических проблемах, в Пхеньяне могут подумать, что им удастся не допустить вмешательства американцев в их конфликт с Югом — «внутренние дела корейского народа» — под угрозой ядерного удара.
Такой конфликт будет представлен именно как внутреннее дело единой корейской нации, истинный лидер которой, конечно же, находится в Пхеньяне. К тому же наличие ядерного оружия дает Пхеньяну решающее военное преимущество над Югом — и руководство КНДР относится к числу тех немногих правительств мира, которые могли бы такое преимущество использовать. Таким образом, запугав США и нейтрализовав Юг — угрозами или реальным тактическим применением ядерного оружия, Северная Корея может (теоретически) объединить страну под своим контролем.
Насколько велика вероятность такого поворота событий, сказать сложно, но о том, что такой поворот событий возможен, сейчас говорят специалисты не только в Вашингтоне, но и в иных странах — в том числе и в тех, отношения которых с Соединенными Штатами трудно назвать идеальными.
Правда, сама по себе вероятность того, что Ким Чен Ын начнет мечтать о завоевании Юга, значит не так много. В конце концов, на протяжении большей части истории генеральные штабы всех армий в основном готовились к конфликтам, которые там так и не произошли. Можно, например, вспомнить, что весь XIX век французский флот готовился к решительным сражениям с британцами — каковых, как известно, так и не случилось. Наличие теоретической возможности и желания вовсе не означает, что тот или иной сценарий реализуем и будет реализован на практике.
Управление рисками
Даже забыв о роли США и потенциале южнокорейской армии, можно понять, что Южная Корея едва ли станет для Севера легкой добычей. Южная Корея превосходит Северную по объему ВВП в 30-60 раз, а по численности населения — в два раза. В истории действительно были случаи, когда более развитые в экономическом плане общества захватывались не столь богатыми, но решительными соседями. Однако в последние века во всех этих случаях на стороне бедного, но агрессивного соседа обычно было хотя бы численное преимущество.
Нынешняя политика Ким Чен Ына также не похожа на политику человека, готового начать поход на Сеул и Пусан. Ким Чен Ын по-прежнему активно тасует руководство вооруженных сил. За шесть лет его правления на посту начальника Генерального штаба побывали пять человек, а на посту министра обороны — шесть. Для сравнения: за все 46 лет правления его деда Ким Ир Сена в КНДР было восемь начальников Генштаба и шесть министров обороны. Постоянные чистки и перемещения в армии показывают, что Ким Чен Ын вряд ли сейчас готовится к активному наступлению. Вдобавок Ким Чен Ын активно занимается проблемой увеличения уровня жизни населения и вкладывает немалые средства в развитие гражданской экономики. Все это едва ли является индикатором близкого конфликта.
Тем не менее в Соединенных Штатах все громче звучат разговоры о том, что в нынешней ситуации КНДР готовится к внезапному удару, который может быть нанесен в ближайшее время. Беспокойства американским дипломатам и военным добавляет то обстоятельство, что многие считают (скорее всего, несправедливо) Ким Чен Ына иррациональным и непредсказуемым лидером, который мотивирован какой-то непонятной, но явно агрессивной идеологией. Неслучайно, что в последние год-два в Вашингтоне с большим интересом читают работы американского культуролога и историка-корееведа Брайана Майерса, который уже не одно десятилетие доказывает, что КНДР, несмотря на всю свою псевдосоциалистическую оболочку, в действительности является ультраправым государством, цель и смысл существования которого — завоевательные походы (точнее, один такой поход — на Юг), а идеология — перекрашенный японский милитаризм образца 1941 года. Независимо от того, имеет ли построение Брайана Майерса (человека в профессиональных кругах, безусловно, уважаемого) отношение к реальности, сам факт его популярности среди американских элит говорит о многом.
Спор о северокорейских намерениях носит не слишком академический характер. Если в Вашингтоне решат, что КНДР готова не просто рассматривать (на уровне, скажем, планов Генерального штаба) теоретическую возможность завоевания Юга, а реально собирается начать такую войну в ближайшем будущем, то наиболее логической позицией США и их союзников является нанесение упреждающего удара. Понятно, что такой удар приведет к досрочному началу войны на Корейском полуострове — но сторонники этой стратегии считают, что лучше начать войну сейчас, чем ждать, когда Северная Корея будет представлять еще большую угрозу и нарастит еще больший ракетный потенциал.
К счастью, подобная точка зрения пока разделяется меньшинством американских экспертов и лиц, принимающих решения, в том числе и явным меньшинством в Госдепартаменте и Пентагоне. Однако число ее сторонников быстро увеличивается, и это обстоятельство не может не вызывать тревогу.
Андрей Ланьков
