Вчерашний день по количеству аксессуаров, пробудивших ностальгические воспоминания об обстоятельствах 2014 года, оказался одним из самых полнокровных. В толпах каталонцев с национальными флагами, вышедших защищать провозгласивший независимость автономии парламент, каким-то удивительным образом оказались люди, невесть откуда выудившие флаги СССР. Одна картинка совпала с другой — ностальгической — не на сто, конечно, процентов, но пронзительность этой детали легко перекрывала общее несоответствие.
Спуск испанских флагов с городских советов живо восстановил в памяти донецкие события, когда воодушевленные горожане то тут, то там, чинили расправы над ненавистным украинским аналогом. Часов где-то около пяти вечера город наполнился грохотом артиллерийской канонады. Таких интенсивных обстрелов не было уже давно. Мой знакомый в Фейсбуке тут же предположил, что это салют то ли в честь, то ли против независимости Каталонии.
Уже сегодня, когда появилась информация о том, что сторонники единой Испании пытаются в Барселоне штурмовать местное радио, а на городских улицах идут стычки между сторонниками независимости и их противниками, другой донецкий юзер с видимым удовлетворением констатировал: «Началось». А ниже в комментариях кто-то выразил надежду, что Россия под шумок приберет к себе народные республики.
Понятно, что происходящее лишь внешне напоминает события ставшего уже далеким 2014 года, но даже этого сходства достаточно, чтобы проникнуться симпатией к изнеженным европейским мятежникам. Которым, не совсем понятно, то ли хватит, то ли не хватит духу отстаивать свою независимость. Но главная причина того, что каталонская история кажется родной и близкой, как гражданам ЛДНР, так и России, заключается в совершенно ином. Развал СССР, переживаемый как катастрофа, ставшая источником войн, ненависти, миграции огромных групп населения, реставрации нацизма на постсоветском пространстве, уничтожения промышленности, в общем неисчислимого количества бед, обрушившихся на головы бывших граждан великой страны, повторяется уже как европейская реприза.
Пока еще в очень мягкой, начальной фазе, но многим понятно, что как бы ни складывались обстоятельства каталонского бунта, они указывают на то, что Европейский союз дал первую серьезную трещину. И здесь, понятное дело, уже сложно удержаться от злорадства и размышлений на тему бумеранга, когда-то запущенного Западом и вернувшемуся к нему спустя два с лишним десятилетия. И в сегодняшней ситуации кто-то должен был бы подсказать Мадриду обратить самое пристальное внимание на опыт последнего советского руководства, пытавшегося предотвратить распад СССР. Танки в Вильнюсе, разгон оппозиционного митинга в Тбилиси не только не сумели поставить заслон на пути у центробежных процессов, но многократно ускорили их.
Сложно сказать, насколько было неизбежным крушение Советского Союза, но на определенном этапе — когда в течение десятилетий удерживавшиеся в подполье духи радикального национализма вдруг обрели силу — все потуги снова загнать их в подвал были обречены.
Сейчас испанскому правительству надо совершить целый ряд действий, сопряженных с необходимостью гасить сопротивление. Надо очистить административные здания, прежде всего, каталонский парламент для чиновников из Мадрида, которые должны будут осуществлять прямое правление, освободить полицейские участки, распустив по домам всех оказавшихся нелояльными сотрудников. Но граждане автономии, как это демонстрирует хроника, совсем не готовы отступать без боя. Они вышли на улицы с тем, чтобы защищать свои власти.
Дойдет ли ситуация до формирования отрядов самообороны или даже создания какой-нибудь подпольной каталонской республиканской армии, сказать сложно. Мадрид, получивший поддержку со стороны руководства Евросоюза, может уже не ограничивать себя в видах насилия. Всем понятно, что речь идет о сохранении европейского порядка в его нынешнем виде и по мере развития событий становится очевидно, что тут уже не до церемоний — ни испанским властям, ни руководству Евросоюза. Вероятность того, что каталонский сепаратизм будет задавлен, как мне кажется, достаточно велика, поскольку речь идет о паттерне, модели, которую в случае ее успешной реализации тут же пустят в дело другие мечтающие о независимости европейские автономии. Поэтому расправа должна быть как можно более наглядной, чтобы раз и навсегда отбить охоту у автономистов расшатывать здание европейского СССР.
И вне зависимости от того, насколько успешными окажутся усилия Мадрида, понятно, что к демократии все это уже никакого отношения иметь не будет. Изменение политического климата в Европе, появление в методах управления отчетливого авторитарного элемента станет главным и неизбежным результатом каталонского кризиса.
Глядя из Донецка, в качестве утешительного приза и каталонцам, у которых, видимо, отберут их игрушечную независимость, и правительству Испании, которое сумеет одержать Пиррову победу, можно подарить сентенцию Конфуция: «Не стоит бояться перемен. Чаще всего они случаются тогда, когда необходимы». Как-то вспоминается, что с похожим настроем Европа безмятежно наблюдала за катастрофой, постигшей огромную и великую страну.
