Госпогранслужба Украины заявляет о том, что в минувший четверг через КПВВ Новотроицкое на выезд в направлении Донецка последовало 10 грузовых автомобилей с продуктовыми наборами общим весом более 189 тонн. Речь идет о гуманитарном грузе, направленном жителям Донбасса Всемирной продовольственной организацией ООН. Ранее в том же направлении проследовал аналогичный по объему караван от Красного Креста.
Безусловно, отрицать необходимость помогать людям, которое оказались в регионе с остановившейся экономикой, разрушенными или разрезанными коммуникациями, без средств к существованию и часто без крова — значит совершать святотатство. К тому же беда здесь свалилась на людей совершенно внезапно. Еще весной 2014 ничего не предвещало рокового развития событий, все выглядело как извечное выяснение отношений между Киевом и Донецком, но только на новом уровне, а летом вдруг загрохотала артиллерия и «грады», и стало понятно, что прежняя жизнь кончилась, кончилась навсегда. А к новой оказались готовы не все.
Единственным опытом, который оказался в наличии в общественной исторической памяти — оказался опыт Великой Отечественной войны, который говорил том, что в период военных действий жители городов спасались в селах, где и еды было побольше, в силу наличия подсобных хозяйств, и боевые действия разворачивались в основном за большие населенные пункты, не размениваясь на села и деревни.
Но оказалось, что новая реальность абсолютно иная. Большие города, вопреки прогнозам, оказались в большей безопасности, пусть тоже страдая от обстрелов. А еще в крупные или относительно крупные населенные пункты, невзирая на боевые действия, коммерческие и муниципальные структуры подвозили продовольствие, здесь функционировали медицинские учреждения, большее количество соседей или просто людей, живущих рядом, увеличивало шансы одиноких или стариков на получение помощи, поддержки и укрытия. А село в степи или небольшой, и без того умирающий шахтерский городок, по которому прокатывался вал военного конфликта, был практически обречен на то, чтобы получить у себя гуманитарную катастрофу, пусть и в миниатюре. С голодом, смертями, жизнью под открытым небом в разрушенном жилище.
Сейчас, оглядываясь назад, становится ясно, что искусственное нагнетание кризиса в гуманитарной сфере было очень важным компонентном борьбы Киева с Донбассом и в начале конфликта, и сейчас. Если даже вынести за скобки военную составляющую. Отключение банковского обслуживания, необходимость переподтверждения и переоформления пенсии, блок-посты и пропуска — все эти и другие аналогичные инициативы украинской власти появлялись на свет тогда, когда весьма существенная часть населения в Донбассе вообще с трудом могла найти ответ на вопрос — «что происходит». Но увесистые шлепки по лицу и удары по мозгам, которые наносил тогда местным жителям Киев, существенно отрезвляли мятущихся и неопределившихся.
В результате оказалось, что целый регион, в котором проживало несколько миллионов человек, кроме того, что попал в военную осаду, оказался отрезанным и от финансирования, в том числе социальных выплат, и от привычных мест, откуда в Донбасс доставлялись продовольствие, медикаменты, ГСМ и пр.
На все возмущения по этому поводу Киев отвечал различными вариациями одного и того же циничного тезиса — «сами виноваты, решившись отделиться от нас». Впрочем, такой подход не мешал Киеву довольно долгий срок не брезговать собирать налоговые выплаты от юридических лиц Донбасса, видя в них дополнительный бонус от «антитеррористической операции», когда деньги можно брать и не отдавать.
Вероятно, что, развиваясь таким образом, ситуация в Донбассе могла бы в кратчайшие сроки повторить классической сценарий гуманитарной катастрофы, хорошо известный по многим горячим точкам в мире, но этого не произошло. Масштабной трагедии удалось избежать, в том числе и из-за гуманитарной помощи, которая начала поступать в Донбасс, главным образом из России, но также и из других источников.
Интересно, что вокруг основных направлений, по которым «гуманитарка» заходила в Донецк немедленно возникли некие параллельные толкования, объясняющие факт существования помощи именно оттуда. Так в «белых КамАЗах» из Российской Федерации на Украине видели исключительно способ доставить в Донбасс вооружение и боекомплект. А работу фонда «Поможем» Рината Ахметова уже в Донецке довольно большое количество жителей объясняло тем, что пакеты с продуктовыми наборами являются расплатой украинского олигарха за незанятый в 14-м году войсками ополчения Мариуполь.
В последнее время, количество гуманитарной помощи, поступающей в Донбасс, зримо сократилось. Сначала власти ДНР сами ограничили работу на территории самопровозглашенных республик работу всех фондов, связанных с западными благотворительными и гуманитарными организациями. Несколько позже была прекращена работа фонда «Поможем». А в сентябре уже этого года даже заговорили о сокращении поддержки Донбасса из России. И если отказ от международной или украинской (в лице Ахметова) помощи могло трактоваться как курс на разрыв зависимости Донецка от Киева, то информация из Москвы, о якобы готовящемся ограничении гуманитарной помощи Донбассу и перераспределении ее в пользу Крыма и Калининграда, вызвала тут не очень оптимистичные кривотолки. Благо, довольно спешно она была в какой-то степени дезавуирована.
Гуманитарная помощь, как явление, появилась в Донбассе сразу, после начала тут боевых действий и оказалась настоящим «опиумом для народа». Так же, как и сильнодействующий наркотик, она поначалу облегчила состояние пациента, находящегося в шоковом состоянии. Но длительное употребление болеутоляющего уже начало вызывать нездоровое привыкание с соответствующими симптомами.
Очевидно, что на четвертом году существования, пусть и в подвешенном состоянии, неверно допускать, чтобы гуманитарная безопасность проживающего тут населения критически зависела от ниточек благотворительной помощи. Как показывает довоенный уровень жизни Донбасса — при нормальной работе его промышленного и иного потенциала, он в состоянии обеспечить весьма достойный уровень проживающему тут населению. Другое дело, что, не являясь в полной мере самодостаточным регионом, раскрыться Донбасс может только в связке с другими. Рассчитывать сегодня на то, что рынки Украины вернутся для донецких предприятий, было бы крайне наивно. Донецк сейчас для Киева — в первую очередь сосредоточие нелояльного электората, который нужно держать на удалении от себя любыми способами, главным образом войной или военным положением.
А вот более активное и продуктивное взаимодействие экономики Донбасса с экономикой Российской Федерации было бы в этом плане гораздо более полезным. Причем не только в аспекте обеспечения местных предприятий заказами, но и в плане возвращения региону веры в собственные силы.
Все же, жить на подачки Донбасс не привык.
