Согласно сообщению известного журналиста и блогера Александра Дубинского, Национальный банк Украины рекомендовал коммерческим банкам для проверки потенциальных заёмщиков использовать базу данных одиозного сайта «Миротворец». Скрин-шоты соответствующего распоряжения Дубинский опубликовал на своей странице в ФБ. То есть, выясняется, что серьёзнейшая государственная структура увязывает проведение финансовых операций с субъективным мнением кучки прохвостов, которая по своему произволу устраивает обструкцию неугодных граждан.
«Осталось разрешить измерять черепа, и выдавать кредиты только заёмщикам в вышиванках», — не без ехидства замечает Дубинский.
Однако подобное развитие событий я не считал бы абсолютной фантастикой. Абсурд украинской жизни с каждым днём нарастает и уже становится неуправляем. Или нам только кажется, что он неуправляем?
Данная рекомендация НБУ чрезвычайно симптоматична. Она является очередным свидетельством сращивания государственного аппарата (а НБУ — организация государственная) с практиками подавления инакомыслия, характерными для тоталитарного государства. В последнее время Украина инициировала целый ряд цензурных запретов, направленных на борьбу с инакомыслием и оппозицией. В первую очередь государственные запреты коснулись альтернативных источников информации — отключено большинство российских электронных СМИ, заблокированы популярные социальные сети, введена жесточайшая цензура на книжную продукцию, кинофильмы, гастроли артистов. Дело доходит до курьезов — декоммунизации сольфеджио и запрета бухгалтерских программ.
При этом господин Порошенко и его сторонники говорят о небывалом рывке Украины в светлое демократическое будущее. «Никогда за всю историю Украина не имела такого уровня свободы», — заявил на пресс-конференции Петр Порошенко присутствующим журналистам, и никто ему не возразил. Значит, украинские журналисты — а следом за ними и местные либералы-западники — согласны с запретом других СМИ, с пребыванием за решеткой десятков политзаключённых, применением к ним пыток (о чем сообщали международные правозащитные организации), запретом платёжных систем и погромами коммерческих банков, запретом оппозиционной Коммунистической партии, «Советского шампанского» и даже нелепым запретом побелки деревьев. Специальным решением запрещена Георгиевская лента, зато вместо неё — как растолковал Вятрович — разрешена символика ваффен СС «Галиция».
В своей поддержке разнообразного запретительства так называемые «либералы» находятся в трогательном единении с властью. По словам государственного секретаря Министерства информационной политики Артема Биденко, Министерство информационной политики Украины «неизменно считает ключевой ценностью свободу выражения мнения и делает максимум для защиты СМИ и журналистов». А социальные сети запретили потому, что «решение СНБОУ соответствует задачам, которые сегодня стоят перед государством по проблематике территориальной целостности». Видимо, Госдеп США и международные правозащитные организации, осудившие данные действия киевского режима, ничего в наших делах не смыслят, ибо мы давно живём по заветам Оруэлла — мир это война, чёрное это белое, запреты это свобода.
Но государственная политика запретов по-настоящему эффективна лишь тогда, когда функционирует жёсткая система наказания непокорных. И на Украине она уже работает — в том числе, благодаря настойчиво поощряемой государством всеобщей системе доносительства. Однако всех в тюрьму не посадишь (во всяком случае единовременно), следовательно, нужны и другие формы давления, например, страх увольнения с работы или финансовые санкции. Кстати, в годы всеобщего обнищания меры довольно действенные. И бесконечное запугивание народа внешней угрозой.
Ради подавления возможных протестов ограбленного населения и дальнейшего ужесточения внутренней политики власть охотно инкорпорирует в себя наиболее жестоких и решительных особей, готовых выступать её защитниками. Слияние госаппарата с радикальными группировками (многие участники которых стали «законодателями» в радах различных уровней или назначены на ответственные посты) приводит к тому, что радикализируются и люди умеренно-националистических взглядов и даже ранее нейтральные аполитичные госслужащие. Истерический пафос становится выразительным признаком патриотизма, способом сохранения рабочего места и диктует принятие всё менее адекватных решений — порождённых не объективной потребностью и законами, а истерическим состоянием управляющего класса.
«Мне вообще уже кажется, что Украина переходит в режим управления указами президента, даже если они и незаконны, — говорит известный правозащитник Владимир Чемерис, — президент не имел права своими указами блокировать интернет-ресурсы потому, что это можно сделать только по решению суда. Но это происходит. Президент не имеет права лишить гражданства Украины своим указом, если человек не подал сам такие документы, но это происходит. Если раньше мы говорили только о тенденциях тоталитаризма, то сейчас можно говорить, что он у нас есть».
Тоталитористские политические решения, особенно в условиях жесточайшего кризиса, неминуемо отражаются на экономике, приводят к массированному оттоку капитала, отъезду высококвалифицированных учёных и технических специалистов, брезгующих жить в царстве абсурда и трудиться под надзором штурмовиков.
И напротив — находящиеся на вершине властной пирамиды авантюристы, пользуясь своей безнаказанностью и цензурным контролем над источниками информации, пребывают в изрядном выигрыше, которым отчасти готовы поделиться с подельниками. Тем более, что наука управления народом требует не только грубого насилия, но и создание целого класса экспертов, которые будут это насилие публично одобрять, постоянно говорить о его необходимости и поддерживать ненависть к инакомыслию на необходимом уровне. Оруэлл, иллюстрируя процесс оболванивания масс в своей знаменитой антиутопии «1984», писал: «Считается нежелательным, чтобы пролы испытывали большой интерес к политике. От них требуется лишь примитивный патриотизм — чтобы взывать к нему, когда речь идёт об удлинении рабочего дня или о сокращении пайков. А если и овладевает ими недовольство — такое тоже бывало — это недовольство ни к чему не ведет, ибо из-за отсутствия общих идей обращено оно только против мелких конкретных неприятностей».
А эксперты кто? Вот создаётся сейчас на Украине некое «общественное телевидение» — так сказать, зеркало общественного мнения. Занимающийся этим вопросом известный Зураб Аласания назначает в наблюдательный совет компании телеведущего Майкла Щура, которой 9 мая презрительно обозвал «сбродом» сотни тысяч людей, которые вышли почтить память предков в «Бессмертном полке». Хамство, которое в цивилизованной стране закончилось бы несколькими судебными исками и окончанием профессиональной карьеры, на Украине оборачивается повышением по службе. Гадостный Щур вполне рукопожатный среди столичной публики, как и многие другие журналисты, писатели, артисты, публично пропагандирующие ненависть по национальному признаку, призывающие к убийству несогласных.
Именно на сочетании грубого насилия, многочисленных запретов, пропаганде и внешнего лоска якобы интеллектуалов поднялась в своё время гитлеровская диктатура. И европейские страны тогда тоже долго не замечали трагических событий в Германии — мол, ответственный «реформатор» просто наводит порядок в своём государстве. Гитлера давно нет, а гитлеризм остался. Достаточно посмотреть на портреты официальных «героев» нынешней власти (которые украшали главную площадь Украины в памятные дни 8-9 мая): в эсэсовских мундирах, с гитлеровскими наградами, с немецкими «шмайсерами». Со временем меняются мундиры на захватчиках, но это не меняет их суть.
