Радикалы в Киеве анонсируют на 9 мая проведение акции «Смертный полк», обещая убивать и жечь «остатки ваты». Ветераны и участники акции в честь Дня Победы, которую назвали «Никто не забыт и ничто не забыто» намерены идти от метро «Арсенальная» к парку Славы. Только я думаю, что это все бравада националистов, потому что в этот день начинается конкурс «Евровидение», а в парк Славы захотят пойти и иностранные гости столицы Украины. Однажды я видела огромную группу восхищенных французов и англичан, которые специально приходили к Вечному огню в киевский Парк Славы. Некоторые из этих туристов оказались внуками летчиков, сражавшихся с нацистами во время Второй мировой.
Но надеяться на спокойное и радостное празднование не приходится: ситуация в Киеве 9 мая может выйти из-под контроля и оказаться достаточно непредсказуемой.
Накануне Дня Победы начался как специально чуть фарсовый суд над Борисом Стекляром, а если 94-летнего старика таки осудят за то, что тот, будучи полковником НКВД, убил художника из УПА, бойца Нила Хасевича, то по всей стране будут искать бывших энкаведешников — врагов украинского народа.
Не исключаю, что здесь начнется каскад подобных судебных процессов, из которых будет невозможно выпутаться никому: ведь дело-то само по себе — чисто идеологическое, состряпанное майдановским русофобом Вятровичем. Почву рыхлят тут под это дело, не переставая.
Не местные
Вчера пересекала небольшой сквер неподалеку от дома.
В скверике стоит старое разрушенное здание: когда-то там был клуб, а может, летний кинотеатр. Возле этого пришедшего в упадок бетонного сооружения ведет небольшая дорожка к скоростному трамваю. На этой тропинке посажено пять чахлых кустиков, а может, деревьев. Они аккуратно обвязаны красными ленточками, а надпись на ограждении всей этой композиции гласит: «Посажено активистами Майдана. Май 2016-го года». Частично деревья загнулись за год из-за морозов, часть — принялись и окрепли.
Подойдя к дому, увидела сидящих на скамеечке троих подростков лет 16-17-ти. На головах — черные кепки с красным тризубом и футболки, на которых написано «Правый сектор». По виду определила, что пареньки не местные, а явно приехали в гости на празднование 9 мая. Потому что какой-то общий вид у них был тревожно-неуверенный. Молодые киевляне по-другому держатся: они громко разговаривают, орут, много смеются, пьют пиво и более раскрепощены. Обратила внимание, что кепочки-бейсболки на молодых людях были совершенно новенькие, словно им только что выдали для массовки их кураторы. На самом деле, нет у нас никаких радикалов, а есть организованные, вооруженные люди, которые стоят на страже нового киевского порядка вот уже три года как.
Ватники — это не оскорбление, а то, чем можно гордиться
Мой дед, Михаил Георгиевич, прошел всю Великую Отечественную войну в составе Второго Украинского фронта. Принимал участие в освобождении Киева, о чем мне рассказывал. Дед запомнил разрушенный до основания Крещатик и красивейший город, который они тогда разминировали. Войну закончил сапером в Берлине, где еще оставался до 1946-го года. На ногах у него не было нескольких пальцев: их оторвало снарядом. Бабушка Надя, мать моего отца, — простая крестьянка, из Пятигорска. Родную сестру моей бабушки Любу расстреляли прямо во дворе за помощь партизанам. В доме отца во время войны квартировали румыны, которые постоянно варили мамалыгу. Бабка рассказывала, что они были очень жестоки.
Отец в семь лет научился ловить рыбу и ходил с удочкой на Кубань. Так он спасал семью от голода. Бабушка Надя шила ватники: их покупали оптом или меняли на хлеб. Моему отцу, когда началась война было 7 лет, маме — 4 года. Отец до сих пор помнит, как в небе над Невинномысском пролетали «Мессершмитты» с черными крестами… И как мой дед Михаил ушел на фронт. Мать и ее брат и сестра, моя родная бабушка Эстер, спаслись от неминуемой смерти на Урале, в эвакуации.
Я ничего нового не знаю про ту войну. Знаю то же, что и все. Все годы моего детства и юности везде пели «Журавлей» — песню, которую задушевно исполнял Марк Бернес. И чей памятник исчез на днях из города Нежин в неизвестном направлении. Это уже не первый исчезнувший памятник и мемориальная доска, не считая облитых краской и оскверненных вандалами могил советским солдатам в Украине. Не найдены до сих пор в Украине мемориальные доски Борису Пастернаку, Владимиру Горовицу, Тане Маркус и многим другим. Вот и бронзовый Марк Бернес бесследно исчез. Мне кажется, что они просто ушли отсюда навсегда. Что в таком Киеве делать?
Таких, как я, Киеве называют «тупой ватой», которая не понимает текущего исторического момента. Ну, они-то точно поняли момент и даже поймали его.
***
В Киеве цветет сирень: ее особенно много к 9 мая. Белая, розовая, фиолетовая… Роскошная. И этот запах, который ни с каким другими не спутать. Но ничего не отозвалось в сердце, не екнуло. Неужели киевская сирень теперь тоже не наша? И эти роскошные букеты не будут предназначены ветеранам Великой Отечественной, которую тут многие так хотят скорее забыть?
Полина Орловская
