Правда, в отличие от той ситуации поворот в сознании произошел не с путешествующим, а с той средой, которая прежде его поддерживала.
В чем же состояло преступление Аргамунта? 20 марта в Сирию прибыли 10 парламентариев из нескольких европейских стран, а также группа депутатов Госдумы во главе с вице-спикером Владимиром Васильевым. Трое из европейских гостей являлись также депутатами ПАСЕ. Это президент Ассамблеи испанский сенатор Педро Аграмунт, лидер фракции либералов в ПАСЕ испанский депутат Жорди Шукла и председатель комитета Ассамблеи по правовым вопросам и правам человека бельгийский сенатор Ален Дестекс. Эта троица ездила, однако, в статусе национальных, а не европейских депутатов, при этом уведомив правительства своих стран.
В программе визита были прием у президента Сирии Башара Асада, переговоры со спикером парламента Хадией Аббас, знакомство с деятельностью Центра по примирению враждующих сторон, который функционирует на авиабазе Хмеймим при российском содействии.
В таком визите вроде бы не было ничего удивительного. Ведь десятью днями раньше 6 членов Европарламента из Испании, Италии, Латвии и Эстонии, которые входят в группу поддержки мирного процесса в Сирии в ЕП встречались с Асадом в Дамаске. Правда, представители ЕП во-первых, не ездили туда совместно с депутатами Госдумы, во-вторых, не имели в своем составе таких громких и мейнстримных имен. Ведь одно дело прибалтийские депутаты русского происхождения, и правые и левые евроскептики из Западной Европы. Другое дело, испанский сенатор от правящей Народной партии, который еще в марте 2014 в Дублине на конгрессе ЕНП призывал исключить Россию не только из ПАСЕ, но и из Совета Европы вообще. Или Дестекс, который в 1990-е побывал и генеральным секретарем «Врачей без границ», и главой созданной Соросом Международной кризисной группы. Возможно, именно поэтому сразу после визита с участием Аграмунта, в ПАСЕ потребовали разбора полетов, а украинская, польская и датская делегации еще в марты высказались за его отставку. Использовалась и процедурная зацепка, президента Ассамблеи обвиняли в том, что он не согласовал свою поездку с бюро ПАСЕ. Однако по регламентным нормам президент должен делать такие согласования лишь при поездках в страны, входящие в СЕ, а Сирия к ним, как известно, не относится.
В итоге вопрос об этом вояже постоянно всплывал на заседаниях очередной сессии ПАСЕ, прошедшей в Страсбурге 24-28 апреля. А в минувшую пятницу на сайте организации появилось следующее сообщение:
«Бюро Парламентской Ассамблеи Совета Европы на сегодняшнем заседании решило, что оно не доверяет Педро Аграмунту как Президенту Ассамблеи. Также оно решило, что г-н Аграмунт не уполномочен предпринимать какие-либо официальные визиты, участвовать в каких-либо встречах и делать какие-либо публичные заявления от имени Ассамблеи в качестве ее президента.
И далее пояснение от старшего вице-президента Ассамблеи, британца Роджера Гейла: «Президент решил не посещать сегодняшнее бюро и не подал заявления об отставке. Поскольку в соответствии с нынешними Регламентом, президента нельзя отправить в отставку, бюро сочло необходимым предпринять эти шаги».
То есть фактически Аграмунт уже лишен всех полномочий, но не лишен должности.
Да, влияние ПАСЕ не надо преувеличивать. И возможно, нынешний скандал в Ассамблее не заслуживал бы внимания, несмотря на всю активность в нем украинской делегации. Но есть два более серьезных обстоятельства. Во-первых, Ассамблея это модель Европы, которая точно отражает европейское парламентское мнение: ведь депутаты от каждой страны представлены там в тех же пропорциях, что и в национальных парламентах.
Во-вторых, обсуждение дела Аграмунта должно скорректировать наши представления о европейской парламентской демократии. Ведь проблема не в том, что за поездку в Сирию с российскими думцами спикера Ассамблеи отстранили от дел, а еще пару депутатов осудили. Проблема в том, как это происходило. Мы привыкли думать что ПАСЕ — как всякий демократический парламент принимает решения в результаты борьбы мнений большинства и меньшинства. И так обычно и происходило. Поэтому, даже когда принимались очень пристрастные резолюции по Украине, можно было утешать себя тем, что есть в Страсбурге и хорошие парламентарии, которые когда-нибудь могут оказаться в большинстве.
Однако, обсуждая визит Аграмунта в Сирию, сессия превращалась из обычных парламентских дебатов в копию собрания советских писателей по осуждению романа «Доктор Живаго» или собрания коллектива какого-нибудь завода «Серп и Молот» в 1937 году по разоблачение троцкистских вредителей. Последнее сравнение точнее. Ведь Борис Пастернак перед хулителями не выступал, а вот «вредители» обычно униженно каялись, но просили учесть смягчающие обстоятельства. Сейчас обвиняемые тоже каялись. Со словами покаяния Аграмунт и, открыл сессию:
«Это визит был ошибкой; я признаю, что сейчас увидел все ее последствия. Я приношу членам ПАСЕ извинения за эту ошибку. Моей первой ошибкой было недооценить реакцию Ассамблеи на этот визит…. Второй ошибкой было — не уведомить предварительно о моем визите лидеров политических групп или Бюро….Третьей ошибкой, хотя и совершенной помимо моей воли, было то, что мой визит стал объектом манипуляций определенных российских СМИ и парламентариев. Единственными моими заявлениями в Сирии были слова о том, что я посещаю эту страну как член испанского Сената и не представляю ПАСЕ или Совет Европы и не предлагаю какой-либо поддержки режиму Асада».
В тот же день соотечественник Аграмунта Шукла, выступая с докладом о наблюдении за выборами в Болгарии, попросил дать ему «минуту, чтобы извиниться перед Ассамблеей за ущерб, который я нанес ей своим визитом в Сирию». На следующий же день в ходе свободных дебатов, он повторял эти извинения. А в интервью «Украинской Правде» от 27 апреля Шукла оправдывался так: «Этот визит в Сирию в конце концов будет полезным, чтобы в Европе поняли, насколько россияне манипулируют информацией. Он поможет понять военное влияние России в Сирии. В конце концов, эти события лишь усилили мои сопереживания с Украиной в связи с тем, что происходит на оккупированных территориях на Востоке Украины. На территориях, оккупированных Россией. Сейчас я понимаю, что россияне манипулировали мной во время этого визита».
Но в чем собственно были манипуляции, не сказали ни Шукла ни Аграмунт. Да в российских СМИ лишь отмечали их должности в ПАСЕ, но не называли их поездку визитом делегации Ассамблеи, иногда же отмечалось, что они находятся в Сирии лишь в статусе национальных парламентариев. Но ведь что бы ни декларировали депутаты, их должность в ПАСЕ оставалась и во время этой поездки. Ведь никто из них не заявлял, что слагает на время вояжа в Сирию полномочия депутата Ассамблеи. Такое сложение полномочий вообще никогда и никем не практиковалось.
Поэтому дело не в манипуляциях России, а в тенденциях, которые как на дрожжах растут в Европе. Ведь и Аграмунт и его спутники — это политики у которых от 17 до 25 лет работы в национальных парламентах. Поэтому они ехали в Дамаск наверняка не под влиянием эмоций, а многое просчитывали. Только не просчитали нынешнего размаха европейской русофобии, порожденного злостью от краха планов по превращению Сирии в зону западного влияния в результате победы там «хороших джихадистов».
А размах этот впечатляет. Ни у одного оратора в ПАСЕ не нашлось ни слова о том, что с легитимным сирийским руководством надо вести диалог. Аграмунта и участников поездки клеймили позором. В том числе и те, от которых этого, казалось бы, можно было не ожидать. Вот, например глава армянской делегации Самвел Фарманян, который на родине говорит о преимуществах Евразийского союза, а раньше долго был пресс-секретарем президента страны Саргсяна, обращается к Аграмунту: «Господин президент… Всем нам в этом доме демократии очевидно, что вы потеряли доверие.Есть умный политически корректный выход из кризиса — уйти в отставку».
А вот лидер группы объединенных левых (то есть еврокоммунистов) голландец Тини Кокс, который часто произносил разумные вещи относительно России и Украины. Например, 2 года назад требовал отмены закона о декоммунизации. Сейчас он говорит: «Надлежащее функционирование нашего президента находится под вопросом в связи с его безответственным визитом к президенту Сирии Асаду».
Да и Фарманян, и Кокс, в отличие от украинских и ряда других депутатов не произносили ничего плохого (как, впрочем, и хорошего) в адрес России, не потрясали респиратором, как делал депутат Рады Алексей Гончаренко. Однако своим соучастие в травле Аграмунта они добавили поленьев общий костер русофобии и трудно представить чтобы они не ведали, что творят. После нынешней сессии любой член ПАСЕ 10 раз подумает, общаться ли ему с депутатами Госдумы и любыми российскими представителями. Ну а опыт Ассамблеи, возможно, возьмут на вооружение и в Европарламенте. Ведь именно в ПАСЕ нередко обкатываются идеи, которые потом принимаются в ЕС (например, с теми же правами гомосексуалистов).
Что же стало причиной метаморфоз Фарманяна и Кокса? Ведь в случае с ними невозможна версия о том, что на них успешно надавили свои правительства. Еревану не нужен конфликт с Москвой, а голландский сенатор никогда прежде не замечался в уступках давлению. Но видно токсичный европейский дух, который витает сейчас в Страсбурге, меняет людей. В результате даже вполне достойные политики превращаются в пешек в русофобской игре. А президент ПАСЕ, теряя чувство собственного достоинства (которое так культивируют испанцы), начинает напоминать шестиклассника, который оправдывается перед завучем, застукавшим его с сигаретой.
