На минувшей неделе россияне вновь оказались лицом к лицу с терроризмом. В Петербурге смертник взорвал поезд в метро, лишив жизни 14 пассажиров, еще 49 человек находятся в больницах. Там же, в Северной столице, была обезврежена бомба в жилом доме и схвачены две банды радикальных исламистов. В Астрахани боевики застрелили полицейских и напали на бойцов Росгвардии. О том, почему, несмотря на все усилия российских спецслужб, теракты все-таки происходят, «Ленте.ру» рассказал генерал-майор ФСБ в запасе Александр Михайлов.
Призрак новой угрозы
«Следствию сейчас предстоит определить, действовал в Северной столице террорист-одиночка, локальная группа или произошедшее — очередное звено в цепи террористических атак со стороны радикального ислама», — говорит Александр Михайлов, комментируя ход расследования теракта в петербургском метро, совершенного 3 апреля уроженцем Киргизии Акбаржоном Джалиловым.
По мнению Михайлова, важно понять, был ли взрыв в метро Санкт-Петербурга очередной акцией запрещенной в России террористической организации «Исламское государство» (ИГ) или за этим преступлением стоит новое, самостоятельное движение, поставившее перед собой политические цели и достигающее их с помощью радикального ислама.
Александр Михайлов работает в органах госбезопасности с 1970-х годов. Пройдя все ступени карьерной лестницы, поднялся до руководящих постов, в том числе в Пятом управлении КГБ СССР, занимавшемся политической контрразведкой. Вышел в отставку в 2008 году. Сейчас входит в Совет по внешней и оборонной политике России.
Эксперт вспоминает о расследовании взрыва в московском метро в 1977 году. Тогда было выявлено более 250 причастных к этому теракту.
«Кто-то добывал взрывчатку, кто-то изготавливал взрывное устройство, кто-то видел, как это делается. Тогда было другое законодательство и другая обстановка, поэтому 250 человек паровозом в камеру не пошли. Взяли трех исполнителей, и на этом дело закончилось», — рассказывает Михайлов.
Без надежды на автоматику
«Любая камера работает тогда, когда ты знаешь, что искать, что отсматривать на этой камере. Если не знаешь, то это пустой прибор. Сейчас активно обсуждается идея по установке в метро системы распознавания лиц. Но для того, чтобы она работала, мы должны иметь базу тех, кто в розыске. Если этих людей там нет, то толку от камер наблюдения не будет», — говорит Михайлов.
По мнению эксперта, от тотального прослушивания телефонных переговоров толку немного: «прослушка» работает лишь тогда, когда в фоноскопической картотеке спецслужб есть образец голоса интересующего правоохранительные органы человека. Поиск по ключевым словам, за который ратуют некоторые специалисты в сфере безопасности, также не особо эффективен: ведь жаргонизмы, раньше использовавшиеся исключительно криминальными элементами, сегодня широко распространены и среди законопослушных граждан. Грубо говоря, если не знать, что искать, не поможет никакая автоматика.
«Решающий фактор в работе спецслужб — информатор. Если его нет, то даже с последними техническими новинками мы все равно ищем черную кошку в черной комнате. Предполагаю, что после этого теракта у нас много безумных идей возникнет по контролю за безопасностью в метро, но все они будут малоэффективны. Нужны источники оперативной информации», — уверен ветеран спецслужб.
По его словам, именно агентура во все времена была главным оружием правоохранительных органов. Только с ее помощью можно предотвратить теракт. По мнению эксперта, основную задачу по противодействию террористам решают именно оперативные сотрудники, а технические средства нужны им только для того, чтобы подтверждать или опровергать свои опасения и версии. Сама по себе техника бессильна.
«Сегодня много говорят о блокировке различных сайтов в интернете — и наверное, с точки зрения закона, с некоторыми сайтами так и надо поступать. Но с точки зрения оперативной работы все как раз наоборот. Благодаря таким сайтам мы можем контролировать среду, которая вокруг них образуется. А это может помочь в предотвращении преступлений», — объясняет Михайлов.
Ставка на интеллект
«Вот представьте, разговаривают два человека на каком-то наречии, с которого у нас нет переводчиков. Что дальше делать? А террористы, как правило, — это радикальные исламисты, они общаются на своих языках, а еще используют жаргон и условные знаки. Поэтому рядом с ними надо иметь своих квалифицированных людей», — уверен эксперт.
По его мнению, сегодня одна из проблем спецслужб в том, что приоритет при приеме на работу отдается не профессионалам, уже имеющим первое образование и опыт работы, а теоретикам, защитившим диссертации. Впрочем, свои проблемы есть и у специализированных учебных заведений, где готовят оперативных работников.
«Мы набираем в академию ФСБ людей после школы, которые прошли ЕГЭ и привыкли угадывать ответы. Они полагают, что, став сотрудниками спецслужбы, сразу будут крутыми и великими, а ведь чтобы достичь этого, нужно ноги до колен стереть», — отмечает эксперт.
Теракт невысокого полета
По его словам, пока сложно оценить квалификацию террориста, совершившего подрыв в петербургском метро, — однако вряд ли она была очень высокой.
«Когда человек идет на смерть, его квалификация не имеет никакого значения. Если он избрал путь к Аллаху через убийство других людей, ему все равно где убивать. Но если бы террорист, подорвавший себя в Санкт-Петербурге, был суперпрофессионалом, он бы предпочел убийству многих людей ликвидацию конкретной, но значимой цели. Если его задачей было нанести максимальный урон, то я думаю, что в Северной столице можно было бы найти более подходящие объекты», — рассуждает эксперт.
При этом, по мнению собеседника «Ленты.ру», даже если бы спецслужбы располагали информацией о том, что в метро готовится теракт, это вряд ли уберегло бы от беды.
«Тогда, думаю, все станции были бы забиты бойцами Росгвардии, но это не решает проблему. Вошел террорист, взорвался рядом с гвардейцами при досмотре. Эффект тот же. Надо рассчитывать не на физическое прикрытие нашей безопасности, а на оперативно-аналитическую работу», — считает Михайлов.
Непроницаемые подрывники
Нередко приходится слышать, что смертников можно вычислить по их поведению при помощи неких универсальных приемов.
«Когда мы говорим об универсальных способах выявления подозрительных лиц, следует иметь в виду, что достаточно часто они ведут себя спокойно под действием наркотиков. Никто никогда на них не подумает. Даже во внешности террориста, подорвавшего себя в метро Санкт-Петербурга, не было ничего подозрительного — ни агрессии, ни какого-то злобного взгляда. Обычное лицо обычного человека», — говорит наш гость.
Единственная эффективная мера предосторожности для граждан, по мнению Михайлова, заключается в простом правиле: не прикасаться к подозрительным предметам. Эксперт напоминает, что стражам порядка необходимо ограждать подобные находки от толпы и сразу же вызывать саперов. «Ни дежурящий на станции полицейский, ни участковый не имеют возможности оценить степень опасности предмета», — подчеркивает эксперт.
«В Москве был случай — взрывотехник ФСБ Георгий Трофимов подошел на Тверской улице к пакету, стал вскрывать и взорвался. Была и другая история: взрывотехник увидел у магазина «Автозапчасти» на Автозаводской улице пакет, а рядом с ним — канистру с бензином. Он отнес канистру, потом вернулся к пакету, и тот рванул. Даже специалисты никогда не знают, какая схема у взрывного устройства и какой у него взрыватель, не говоря уже о простых полицейских», — говорит Михайлов.
Эксперт отмечает, что контртеррористическая безопасность сегодня стала объектом бесчисленных спекуляций, которые, с одной стороны, ограничивают свободу простых людей, а с другой — создают неудобства для самих правоохранительных органов, никак не способствуя противодействию терактам.
Любовь Ширижик
