Когда президент США Дональд Трамп объявил о решении нанести удар по базе сирийских ВВС, представляя это в качестве справедливого возмездия за химическую атаку, которую якобы совершили войска Асада, многие наверняка испытали классическое ощущение дежавю. Все это очень напоминало начало войны в Ираке, когда Госсекретарь США Колин Пауэлл принес прямо в зал заседаний ООН пробирку с неизвестным веществом, и патетически размахивал ей перед дипломатами, заявляя, что это образец биологического оружия, которое якобы находится в распоряжении «кровавого диктатора» Саддама Хусейна, и угрожает всему цивилизованному миру.
Конечно, никто из журналистов не верил, что американский политик позволил бы себе прикоснуться к такому опасному веществу — и уж, тем более, принести его в публичное место, поставив под угрозу жизнь множества людей. Однако, именно эта демонстрация фейковых «вещественных доказательств» стала поводом, которым оправдывалось военное вторжение в Ирак, осуществленное коалицией во главе с США. Это произошло в 2003 году — а спустя десять лет на руинах разрушенного и оккупированного Ирака, где так и не нашли никаких следов оружия массового поражения, подняло голову чудовище запрещенного в России «Исламского Государства». В итоге, воспользовавшись свержением Хусейна и создавшимся в результате вакуумом власти, ИГ установило на территории Ирака и Сирии по-настоящему кровавый режим, и вывело на новый уровень глобальную угрозу исламистского терроризма.
Нынешняя химическая атака в провинции Идлиб, в которой сразу, не дожидаясь результатов расследования, обвинили сирийскую армию, также выглядит предлогом, специально созданным для того, чтобы подготовить общественное мнение к массированным атакам на позиции сирийских правительственных войск. Здесь нет ничего нового — три года назад сирийская оппозиция уже использовала подобный инцидент для того, чтобы втянуть США в открытую войну против Асада.
Химический аргумент
В ночь на 21 августа 2013 года в подконтрольном оппозиции районе Гута, который является пригородом сирийской столицы, произошло массовое отравление химическими веществами, в результате которой погибло около трехсот человек. Тогда в этом преступлении также обвинили сирийскую армию, требуя от Обамы немедленно приступить к воздушной и наземной операции против Асада.
Это предложение особенно активно поддержала Франция, которая обвинила сирийского президента сразу в трех случаях применения газа зарин. «Те, кто выступает с подобными обвинениями, должны предоставить доказательства. Мы призывали США и Францию предоставить хоть какое-нибудь подтверждение, но Обама и Олланд не могут этого сделать. Предположим, что наши военные решили использовать оружие массового уничтожения. Но зачем тогда делать это в районе, где пострадают солдаты? Где логика?», — ответил на это Башар Асад.
ЧИТАЙТЕ ТАКЖЕ: Погребинский: Трамп повышает ставки в переговорах с Россией
К счастью, в 2013 году обвинения в использовании отравляющих газов не привели к большой войне. Дипломатические усилия России и Ирана, которые сумели доказать сомнительность выдвинутых в адрес сирийской армии обвинений, позволили отвести угрозу американского вторжения. Россияне, иранцы, а также, множество независимых наблюдателей, подчеркивали, что у исламистской оппозиции нет никаких доказательств реальной причастности правительственной армии к химической атаке в Гуте. Более того, было хорошо известно, что арсеналы химического оружия имеются в распоряжении основных группировок исламистов, включая ИГИЛ и ан-Нусру.
9 марта 2013 в районе Алеппо боевики практически открыто применили химическое оружие, выпустив химические снаряды по району Хан аль-Асаль — что привело к гибели 15 человек. Член комиссии ООН по расследованию нарушений прав человека в Сирии Карла дель Понте публично заявила о том, что антиправительственные силы применяли зарин, а вскоре появилась информация о том, что турецкая полиция задержала возле границы боевиков ан-Нусры, которые имели при себе химические боеприпасы.
По итогам российско-американских переговоров было достигнуто соглашение о ликвидации арсеналов сирийских правительственных войск, к которой приступили уже в октябре 2013 года. Полный вывоз всего сирийского химического оружия был завершен в июне 2014 года, однако уже после того, как сирийское правительство добровольно передало иностранным посредникам все наличные запасы боевых химических зарядов, исламисты неоднократно использовали «химию» против правительственных войск и отрядов курдской самообороны.
Так, в 2015 году исламисты использовали химические заряды против курдского города Аль-Хасака, а 8 марта 2016 года боевики ан-Нусры подвергли химической атаке курдский квартал Шейх-Максуд в городе Алеппо. По сообщениям курдского политика Редура Селила, этот густонаселенный район в течение нескольких часов обстреливался снарядами, содержащими желтый фосфор. Причем, курдская сторона выразила недоумение тем, что этот инцидент не вызывал никакой реакции у американских и европейских СМИ, которые ранее призывали к чрезвычайным мерам после химической атаки в Гуте. Вскоре после этого была проведена химическая атака по жилому кварталу в восточной части Алеппо, который контролировался сирийскими правительственными силами. Тогда, в результате применения снарядов с фосфором и зарином, которые были выпущены с позиций группировки Харакят Нур ад-Дин аз-Зинка погибли 7 человек, ещё более 20 сирийцев попали в госпитали.
Из истории применения химического оружия в Сирии очевидно, что подобные эпизоды систематически используются исламистской оппозиций для того, чтобы вовлечь США и европейские страны в сирийский конфликт, заручившись их поддержкой против армии президента Асада. Или спровоцировать прямое вооруженное вмешательство американцев, которое произошло прошлой ночью. В этой связи многие обращают внимание на то, что химическая атака в Идлибе, как и применение химоружия в Гуте, произошла в разгар мирных переговоров, которые открывали шанс для урегулирования сирийского кризиса. В чем была не заинтересована именно радикальная исламистская оппозиция.
«Химатака в Гуте в 2013 году произошла на фоне подготовки новой конференции по сирийскому урегулированию в Женеве. Но из-за химатаки Москва и Вашингтон, только начавшие разговаривать на одном языке по сирийской проблематике, снова оказались по разные стороны баррикад. История повторяется с абсолютной точностью в 2017 году. Сменилось лишь руководство США. В марте представители новой американской администрации довольно четко высказывались о будущем Сирии. Приоритетом политики Вашингтона в Сирии была названа борьба с террористами, а не отстранение от власти президента этой страны Башара Асада. Казалось бы, гражданская война в Сирии близится к концу. Пусть медленно, но все же продвигается переговорный процесс в Женеве, на начало мая назначена очередная встреча в Астане, президент России Владимир Путин отмечает позитивные изменения в сотрудничестве между Москвой и Вашингтоном по Сирии, на середину апреля намечен визит Тиллерсона в РФ. И тут как нельзя кстати — между поездкой госсекретаря США в Турцию и Россию, на фоне всех заявлений — происходит химатака в провинции Идлиб. И президент Трамп резко меняет свою позицию по Сирии», — пишет Марианна Беленькая, журналистка Московского центра Карнеги.
И теперь вопрос только в том, приведет ли эта высосанная из пробирки история к новой большой войне, которая разрушит Сирию так же, как был разрушен оккупированный США Ирак.
